Холотропное сознание - Станислав Гроф

Традиционная психиатрия так и не смогла адекватно объяснить эти виды опыта, их универсальность, а также их культурную и психологическую значимость. Возможность научного наблюдения необычных состояний сознания у людей нашей культуры дала нам некоторые совершенно новые ключи к смыслу древних путешествий в другие реальности. Теперь совершенно ясно, что эти древние практики не были ни патологическими явлениями, ни продуктом первобытных суеверий; скорее, они были обоснованными и детально разработанными духовными практиками, признававшими и включавшими в себя более широкий взгляд на сознание, нежели тот, которого придерживались сторонники ньютоно-картезианской модели реальности. Более того, когда необычные состояния открываются даже высоко интеллигентным и по-научному осмотрительным людям, живущим в наше время и в нашей культуре, они оказываются для них глубоко волнующими и лично значимыми, и коренным образом меняют их убеждения.

Одно из самых важных изменений, переживаемых большинством людей через необычные состояния сознания, связано с новым пониманием роли духовности во вселенской схеме вещей. В нашем столетии, академическая психология и психиатрия отвергали духовность как продукт суеверия, примитивного магического мышления и явней патологии. Однако, в свете нарождающегося понимания, которое дают нам последние два десятилетия современных исследований сознания, мы начинаем видеть, что духовность инспирируется и поддерживается околородовыми и надличностными переживаниями, которые берут начало в глубочайших тайниках человеческого ума. Этим визионерским переживаниям присуще первичное божественное качество, как его называл К.Г. Юнг; они были первоисточниками всех великих религий. Более того, стало очевидно, что человеческие существа испытывают глубокую потребность в надличностных переживаниях и состояниях, в которых они могут выйти за пределы своих индивидуальных личностей и почувствовать свое место в более крупном и непреходящем целом. Судя по всему, эти духовные устремления являются более фундаментальными и непреодолимыми, чем сексуальное влечение, и если они не удовлетворяются, это может привести к серьезным психологическим расстройствам.

Помимо всего прочего, новые наблюдения человеческого сознания приводят к радикальным сдвигам в наших взглядах на психическое здоровье. В силу специфики своего исторического развития, психиатрия стала медицинской дисциплиной. Начало этому процессу было положено в прошлом веке, когда были найдены биологические причины — инфекции, опухоли, недостаточности и дегенеративные изменения мозга — для некоторых (но отнюдь не для всех) расстройств психической деятельности. Хотя дальнейшие научные исследования не смогли доказать существования биологических причин большинства части неврозов, депрессий, психосоматических заболеваний и психотических состояний, медицина продолжала господствовать над психиатрией, поскольку была способна контролировать симптомы многих психических расстройств.

В настоящее время медицинская модель продолжает играть главенствующую роль в теории психиатрии, клинической практике, в подготовке врачей, а также в судебной медицине. Термин «психическое заболевание» свободно применяется для многих состояний, где не было обнаружено никакой органической причины. Как и в медицине, симптомы считаются проявлением патологического процесса, и степень их выраженности служит прямым показателем тяжести заболевания. Психиатрия основного направления сосредоточивает свои усилия, в основном, на подавлении симптомов. Эта практика приравнивает ослабление симптомов к улучшению, а их усиление — к ухудшению клинического состояния.

Еще одним наследием медицины в психиатрии является акцент на навешивании диагностических ярлыков. Однако, в то время, как для чисто физических болезней возможно установить относительно точный диагноз, основанный на клиническом наблюдении и лабораторных анализах, психтиатрический диагноз, обычно, бывает гораздо более расплывчатым. Вдобавок к этому, в отличие от диагнозов физических болезней, диагноз в психиатрии не указывает врачам четко определенный курс лечения. В психиатрии, в определении курса лечения для большинства пациентов нередко играют важную роль личная философия и убеждения врача, в том числе, человеческие отношения, которые он устанавливает со своими пациентами. Например, органически ориентированные психиатры могут назначать электрошоковую терапию невротикам, тогда как психологически ориентированные могут использовать психотерапию для психотиков.

Работа с людьми в необычных состояниях сознания привела к замечательным изменениям в понимании психиатрических проблем и к новым глубоким прозрениям в отношении эмоциональных и психосоматических расстройств, которые не имеют четко определенной органической причины. Эта работа показала, что все мы несем в себе записи о физических и душевных травмах, некоторые из которых имеют околородовое или биографическое происхождение, а другие обладают надличностной природой. Одни люди могут достигать околородовых и надличностных состояний с помощью методов медитации, тогда как другие добиваются подобных результатов только посредством усиленной эмпирической терапии или психоделических сеансов. У некоторых людей, не имеющих сильных психологических защитных механизмов, такой бессознательный материал может самопроизвольно выходить на поверхность в ходе повседневной деятельности.

Когда мы начинаем испытывать симптомы расстройства, которое имеет не органическую, а эмоциональную природу, важно отдавать себе отчет в том, что это вовсе не начало «болезни», а появление в сознании материала, который ранее был похоронен в бессознательной части нашего существа. Когда этот процесс завершен, симптомы, связанные с бессознательным материалом, навсегда разрешаются и, как правило, исчезают. Таким образом, появление симптомов — это не начало болезни, а начало ее исцеления. Сходным образом, степень выраженности симптомов следует воспринимать не как как меру серьезности заболевания, а, скорее, как показатель скорости процесса исцеления. Клиническим психиатрам уже не одно десятилетие известно, что у пациентов с наиболее ярко выраженными симптомами, как правило, бывает гораздо более благоприятный прогноз, чем у тех, у кого немногие симптомы развиваются медленно и незаметно. И, тем не менее, предпочтительное традиционное лечение состоит в том, чтобы подавлять симптомы — не давать им полностью выйти на поверхность — что, по иронии судбьы, как известно, лишь продляет протекание душевных болезней.

Необычные состояния сознания, обычно, действуют подобно внутреннему радару, выискивая самые мощные эмоциональные заряды и перенося связанный с ними материал в сознание, где они могут разрешаться. В этом процессе усиливаются уже существующие симптомы и на поверхность выходит поддерживающий их ранее скрытый «бессознательный материал». Это процесс усиления симптомов, за которым следует их разрешение, сходен с принципами системы лечения, называемой гомеопатией. Вместо того, чтобы определять симптомы как проблему, гомеопаты видят в них проявление процесса исцеления. Это, разумеется, противоречит теориям современной медицины.

Кроме того, исследования, связанные с необычными состояниями сознания, принесли нам новые догадки, касающиеся относительной важности биографического материала. В традиционной психологии, основными источниками неврозов и многих психосоматических расстройств считаются травмирующие события раннего детства, наряду с более поздними событиями жизни пациента. Теоретики психиатрии, за редким исключением, полагают, что психотические нарушения невозможно понять исключительно с точки зрения психологии, и что их причиной должна быть какая-то пока не выявленная патология мозга. Однако, наши последние исследования ставят под сомнение оба этих предположения.

Наблюдая пациентов, находящихся в необычных состояниях, мы обнаруживаем, что их невротические или психосоматические симптомы часто связаны не только с биографическим уровнем психики. Поначалу, мы можем выяснить, что эти симптомы связаны с травмирующими событиями, которые пациент пережил в младенчестве или детстве, как это и описывает традиционная психология. Однако, когда процесс продолжается и переживания углубляются, оказывается, что эти же симптомы также связаны с конкретными аспектами родовой травмы. Дополнительные корни той же проблемы можно проследить и еще дальше — к таким надличностным источникам, как переживание прошлой жизни, неразрешенная архетипическая тема или отождествление человека с тем или иным животным.