Под сенью каштанов - Маурин Ли

— Можно я буду ответственной за музыкальное сопровождение? — с волнением поинтересовалась Диана.

— Конечно, можно. — Энтузиазм девушки внушал Броуди серьезные опасения.

В семь часов вечера она стояла в кухне и ждала первых гостей. По такому случаю Броуди надела свои новые белые брюки и прозрачную накидку. Диана возилась у стола, укладывая крошечные треугольные бутербродики пирамидой. В груде одежды, пожертвованной Иммиграционному центру, она разыскала длинную черную юбку и темно-зеленую шелковую блузку с пелериной до локтей, которые и позаимствовала на время.

— Вы похожи на героиню романа Джейн Остин, — отвесил ей комплимент Леонард Гослинг, который пожаловал на вечеринку первым.

Ванесса даже решилась нарушить свое уединение и отправилась в город, чтобы купить что-либо подходящее для «вечеринки на свежем воздухе», как она выразилась. Вернувшись, она сообщила Броуди, что в магазинах началась распродажа, и продемонстрировала ей пышное платье кремового цвета, устоять перед которым, по ее словам, она не смогла.

— Я снова могу носить двадцатый размер, — с удовлетворенным вздохом призналась Ванесса.

Рэйчел явилась в джинсах, из которых она, казалось, не вылезала ни днем, ни ночью, зато Поппи, которая росла как на дрожжах, была в ярко-оранжевом платьице с пеной кружев, рюшечек и оборок.

— Это нам купил папочка, — похвасталась Рэйчел. Вскоре прибыл и Тайлер, высокий, худой как жердь и нескладный, с несуразно тонкими и длинными конечностями и несколько рассеянным видом. Броуди решила, что юноша попросту стесняется.

— Как поживаете, миссис Логан? — поприветствовал он ее, когда их представили друг другу, но Броуди настояла, чтобы он обращался к ней по имени, без затей.

— Какое очаровательное сборище, — заметила Эйлин некоторое время спустя. Элла Фитцджеральд только что запела свою знаменитую «Я плачу всякий раз, когда мы расстаемся», и свекровь, смеясь, подхватила припев.

Броуди вопросительно приподняла брови.

— Сборище? — переспросила она.

— Я имею в виду, у тебя чудесный дом и восхитительный сад. — Эйлин взмахнула рукой. — Диана, Ванесса, Рэйчел со своей очаровательной малышкой… Мне почти расхотелось уезжать отсюда. Но наш Колин дьявольски несчастлив. — Взглядом она отыскала сына, который с унылым видом в одиночестве стоял в сторонке, сжимая в руке бутылку пива. — Ты еще не разговаривала с ним?

— Мы обменялись парой слов, когда он пришел, и все.

— Надеюсь, ты знаешь, что он любит тебя, — совершенно трезвым голосом произнесла вдруг Эйлин, хотя еще несколько мгновений назад производила впечатление слегка подвыпившей особы, как, впрочем, и большинство собравшихся, не исключая и саму Броуди.

— Я тоже люблю его, — ответила Броуди, — но не смогу жить с ним, пока он не изменит своего отношения к Мэйзи.

— Понимаю. Пожалуй, я на твоем месте вела бы себя точно так же. — Эйлин печально улыбнулась. — А тебе известно, что в университете он курил марихуану? — Броуди отрицательно покачала головой. — Вчера я сказала ему, что он ханжа и лицемер. Имей в виду, травку пробуют многие студенты, но между ней и героином или кокаином существует большая разница. — И вдруг, безо всякой видимой причины, по щекам свекрови потекли слезы. — Спасибо тебе за вечеринку в мою честь, Броуди. Вечер получился фантастическим, незабываемым. — Эйлин отвернулась, сказав, что хочет пойти потанцевать. — Жаль, что Джордж не пришел. Следует отдать ему должное, танцором он был выдающимся. И, насколько я знаю, таковым и остался. Кстати, что это за симпатичный молодой человек вон там? Знаешь, а он мне нравится.

Броуди стояла и смотрела, как Эйлин пробирается к Тинкеру, который разговаривал с Меган. Совершенно неожиданно мать чрезвычайно заинтересовалась Центром и его деятельностью и теперь появлялась там не реже двух-трех раз в неделю. Тинкер приветствовал Эйлин галантным поклоном, когда она подошла к ним. В следующее мгновение они уже вальсировали по траве вместе с Дианой, Лео, сестрами Колина и их мужьями.

На лужайку опускалась ночь, отчего огоньки свечей заискрились в сгущающейся темноте волшебным ярким светом. Запах нагретой солнцем земли смешивался с ароматом тающего воска. На ветвях деревьев медленно, как самые настоящие привидения, раскачивались призрачные воздушные шарики. Над головами танцующих, на толстой ветке безмятежно вытянулся Кеннет, с холодным высокомерием глядя на то, что происходит внизу. Время от времени кто-нибудь из гостей поднимал руку, протягивая ему что-нибудь вкусненькое. Элла Фитцджеральд печально выводила: «Мне нужен тот, кто сумеет позаботиться обо мне».

Броуди подошла к Колину и спросила, не хочет ли он потанцевать. Он ничего не ответил, лишь сжал ее в объятиях, и они принялись медленно раскачиваться на одном месте.

— Это называется танцевать? — полюбопытствовала Броуди.

— Это — большее, на что я способен, учитывая обстоятельства.

— И что же это за обстоятельства?

— Я очень скучаю по тебе. Я чувствую себя глубоко несчастным, плохо сплю, почти ничего не ем, зато пива пью больше, чем следует. У меня закончились чистые рубашки… — Колин перестал топтаться на месте и взглянул ей прямо в глаза. — Это достаточно уважительная причина?

— Полагаю, что да, — вынуждена была признать Броуди. Ей казалось, что они вдруг снова стали молодыми и встретились после долгой разлуки. В груди у нее возникло легкое щемящее волнение.

— Мне нравится обнимать тебя. — Колин крепче прижал жену к себе и зарылся лицом в ее волосы. — Когда ты вернешься домой, любимая?

Это «любимая» и прикосновение его губ к ее уху тронули Броуди до глубины души. Она тихонько ойкнула. Все-таки Колин был ее мужем и она любила его. Она не могла заставить себя бросить ему в лицо: «Я вернусь к тебе, когда ты станешь по-другому относиться к нашей дочери, вот когда». — Поэтому Броуди ограничилась тем, что невнятно пробормотала:

— Не знаю.

И тогда он прошептал:

— Можно мне остаться на ночь?

И она шепнула в ответ:

— Да.

Поппи никак не желала засыпать. Она не привыкла к тому, что вокруг нее суетится и ею восторгается столько новых, незнакомых людей. Броуди слышала легкую поступь Рэйчел, когда та расхаживала по комнате наверху, баюкая дочку, прежде чем уложить ее в кроватку.

Ванесса приняла ванну, а потом спустилась вниз, чтобы подогреть молоко. Она что-то негромко напевала себе под нос. Очевидно, она вполне довольна собой и сегодняшним вечером. Еще бы, ведь Эйлин, знакомя со своей семьей, так ее расхваливала!