Волк - Генри Олди

На тумбочку была торжественно водружена граненая банка с желтовато-мутной жидкостью. Горловину банки покрывала вощёная бумага, перетянутая шпагатом.

— Госпожа Китлали? — прогудел здоровяк.

— Я должна присутствовать, — заявила Изэль, впрочем, без особой уверенности.

— Ну вы же умница, госпожа Китлали! — коротышка рассыпался мелким бесом. — У мужчин тоже могут быть свои маленькие тайны, верно? Мы вам очень благодарны, ваши заслуги бесспорны, в дальнейшем мы непременно… Увидимся! — выкрикнул он вслед Изэли, когда та, не произнеся больше ни слова, покинула палату.

От банки пахло вареной курицей.

Тизитль Зельцин полагал случайность орудием провидения.

Вот и сейчас — кто, какой из хитрейших мастеров интриги сумел бы выстроить такую цепь мелких совпадений? Звено к звену, она собиралась из пустяков. Взрывы на орбите? Пришельцы? Захват бота? Нет, провидение жонглировало мелочами, делая вид, что безразлично к серьезным событиям.

Тизитль улыбнулся. Он с детства обожал цирк. Сравнение судьбы с жонглером доставило ему несравнимое, почти чувственное удовольствие. Иногда Тизитль думал, что не стань он агентом службы безопасности, он стал бы кем-нибудь из цирковых. Скорее всего, клоуном.

Итак, мелочи.

На 2-й городской энергостанции появился новый уборщик. Туповатый, исполнительный парень, он еще не привык к регулярному общению с кандидатами на уход в Общее Солнце. Равнодушие ждало парня в будущем: без лишних эмоций, как и следует равнодушию. Сейчас же уборщик вовсю наслаждался оригинальностью ситуации: смотрел, слушал, хмыкал, крутил лопоухой головой — и с завидной регулярностью напарывался на разнос. Позавчера утром он спустился на минус третий этаж, желая прибраться в спальном зале, и услышал потрясающую историю.

Это раз.

Женщина, взятая загонщиками в деревне вождя Ачкохтли, родилась болтуньей. Эйфория усилила эту природную черту характера. В другой компании, вынужденной долгое время находиться в замкнутом пространстве, такая соседка вызвала бы общую ненависть. Но не здесь, хвала всё той же эйфории. Исчерпав список сплетен и слухов, покончив с рассказами о детях, внуках, свиньях и подгнивших жердях хижины, женщина вспомнила чудо, которому была свидетелем — и, что называется, «встала на круг». Рассказ о чуде повторялся, обрастал подробностями, пока однажды рядом не оказался молодой уборщик.

Это два.

Уборщик тоже распустил язык.

Это три.

Когда история добралась до Тизитля, он сперва не поверил. Заставил парня трижды пересказать услышанное. Запинаясь и облизывая пересохшие губы, уборщик совсем измучился, прежде чем Тизитль сообразил: он терзает не того человека. Ему повезло: женщину удалось выхватить буквально из-под ножа. Допрашивать ее было невозможно: взятая на пике эйфории, считай, на пороге жизни вечной, дура вопила как резаная, буйствовала с энергией пантеры, защищающей логово, и рвалась обратно, в блок перехода. Врачи накачивали ее успокоительным, пока транквилизаторы не полились у дуры из ушей. Тизитль боялся, что женщина заснет, но ему снова повезло: вялым заплетающимся языком несчастная повторила то, что Тизитль уже слышал от уборщика, с незначительными вариациями. Тизитль велел узнать, остался ли в живых еще кто-нибудь из деревни Ачкохтли, и выяснил, что нет. Перед уходом в солнце бо́льшая часть соплеменников Ачкохтли толковала о замечательных «людях с неба», творящих дивные благодеяния. Глупостями простаков никто из персонала энергостанции не заинтересовался, сочтя их россказни эйфорическим бредом.

Это четыре, пять и шесть.

В деревню он вылетел на вертолете, прихватив с собой Олина Кветцаля. У Олина был нюх, что искупало вульгарность и склонность к насилию. Это Олин, используя свои любимые методы, выяснил у деревенских, избежавших облавы, что пришельца-чудотворца кремировали, а не закопали под ближайшим деревом. Тизитль огорчился: он рассчитывал выяснить что-нибудь путем эксгумации и исследования трупа. Он заранее договорился с медэкспертами, чтобы те обратили особое внимание на структуру мозга покойника.

Теперь договор шел прахом.

Тизитль прогнал Олина к вертолету, чем заслужил поток восхвалений, и стал опрашивать деревенских лично — одного за другим. Да, пришелец находился на приличном расстоянии от счастливчика Ицмина. Да, счастливчик Ицмин — тот самый, кого пришелец чудесным способом отправил в Общее Солнце. Да, без ножа. Это точно? Нет, клясться не надо. Продолжайте. Да, все выглядело правильно: грудь раскрыта, сердце наружу. Нет, Ицмин все сделал сам. Говорим же, чудо! Пришелец сидел возле хижины, смотрел на Ицмина волшебным глазом, а потом раз: грудь раскрыта, а Ицмин идет по солнечной дороге. Отчего умер добрый пришелец? Не знаем. Наверное, ушел вместе за Ицмином, желая проводить счастливчика с почетом.

Это тайна, а кроме тайны — семь и восемь.

— Он обошелся без ножа, — сказал Тизитль Олину, когда они летели обратно. — Представляешь? Это в корне меняет все представления…

Олин задумался.

— Глубокий гипноз, — сказал он минут через пять. — Внедрение в сознание полной уверенности, что процедура перехода делается в штатном варианте. Доктор Чимальма проводил эксперименты такого рода. У семи процентов добровольцев было зафиксировано самопроизвольное бесконтактное вскрытие грудной клетки и обнажение сердца. Уход в солнце прошел, как обычно. Семь процентов — это не так уж мало, Тиз?

— Доктор Чимальма, — пожал плечами Тизитль, — гений. Кто из гипнотизеров может сравниться с дедушкой Чимальмой? Никто. И у нашего монстра результат — всего восемь процентов… Но ты прав, Ол. История счастливчика Ицмина реальна. Другое дело, что вместо гениального Чимальмы мы имеем рядового пришельца…

Они вместе посмеялись над «рядовым пришельцем», и Тизитль продолжил:

— Пришелец находился на приличном расстоянии от Ицмина. Дело было перед рассветом, значит, видимость никакая. Ты способен представить гипнотизера, работающего в этих условиях? Пока что у меня одна-единственная гипотеза, дружище Ол. Гости обошли нас не только на техническом уровне. В процедуре перехода они давно отказались от ножа. Каждый из них — доктор Чимальма, со стопроцентной гарантией.

— Это опасней технического превосходства, — сказал Олин. — Если так, я удивлен, почему они еще не разгуливают на свободе. Что мы можем противопоставить такому оружию?

Тизитль хлопнул напарника по плечу:

— Ты упустил важную деталь. Отправив Ицмина в солнце, пришелец ушел следом. Труп его сожжен на костре, прах развеян по ветру. Разгуливать на свободе и отправиться в солнце — разные вещи.

— Меня зовут Тизитль, — улыбнулся коротышка. — Для друзей — Тиз. Можете привыкать к Тизу прямо сейчас. Уверен, мы станем друзьями.

Он полез в карман:

— Держите, я принес вам подарок.

Напарник коротышки представиться не захотел. Громила отошел к окну, взялся за подоконник и каменным взглядом уставился вдаль. На ремне его шортов висела, сдвинута за спину, кобура внушительных размеров. Это тоже для друзей, подумал Марк. Если дружить отказываются.

— Подарок, — напомнил Тизитль.

Марк взял черную ленту:

— Что это?

— Повязка, — коротышка удивился. — Повязка через глаз. Что, впервые видите? Странно, что наши коновалы не дали вам такую же с самого начала. Хотите, вам сделают искусственный глаз?

— Фасеточный, — сказал Марк. — Фасеточный имплантант.

И с удовольствием отметил, что коротышка моргает, недоумевая. Бес-переводчик, который подселился к Марку в мозг, топотал копытцами в голосовых связках, щекотал хвостом губы — так вот, проклятый бесенок не нашел в астланском языке точных аналогов.

— Обычный, — спиной к Марку, бросил громила. — Из стекла. Будете на ночь класть в стакан с водой. Мы — дикари, у нас наука в пеленки срёт.

Тизитль погрозил напарнику пальцем:

— Ол! Дружище, тебе катастрофически не хватает такта. Вы извините Олина, он воспитывался в приюте. Сказывается дурная компания… Скажите, Марчкх, вы любите цирк? Я, например, очень.

— Люблю, — мрачно ответил Марк. — У меня дед — клоун.

— Ах! — лицо коротышки озарилось радостью. Казалось, Тизитль задался целью компенсировать своими восторгами неприветливость собеседника. — Клоун! Я вам искренне завидую. Цирк — это сказка. Это мир, где случаются чудеса. Гимнаст взлетает к куполу, фокусник достает из шляпы утку. Пришелец из космоса гипнотизирует человека из племени Ачкохтли, и человек уходит в солнце. Смертельный номер! — пришелец уходит вместе с ним… Вы не подскажете, Марчкх, как это делается? Наши циркачи заплатят за секрет трюка любые деньги.

— У вас есть зеркало? — спросил Марк.