Опасная миссия - Катерина Кингорд

– Просто не поддавайся на провокации, – наклонился к нему Джертон.

– Угу, а что делать, если он начнет кулаками махать у меня перед носом? – шепнул в ответ Белов, плюхнувшись за верстак.

– При Куддаре не посмеет, – отозвался Амикар, раскладывая на столе инструменты.

И Лекс в отравленном настроении принялся вытаскивать подлокотники своего кресла. В мастерской было, как всегда, шумно: послушники болтали, смеялись, бегали между рядами.

Сане, в принципе, нравилось здесь работать, даже несмотря на подколки Кигана и толстяков. В мастерской можно было болтать в голос, ходить по залу… Но теперь вместе с магистром Куддаром здесь прочно обосновался злополучный бочонок Фабрицио.

Собственно, он и объявил еще неделю назад, что каждый послушник должен к Посвящению смастерить что-нибудь из мебели.

– …А победитель, у которого окажется самое полезное и ценное изделие, получит великую награду. Так сказал сам канцлер его величества, Бладмир Храбрый! – На словах «Бладмир Храбрый» усатый Фабрицио так стукнул кулаком по верстаку Куддара, что рубанки и напильники градом посыпались на пол. И вообще, пузан поминал этого Бладмира к месту и не к месту, расхваливая его на все лады.

Поначалу в обещанную награду никто не верил – эка невидаль кривоногую табуретку смастерить! Однако когда сам Куддар подтвердил, что лаумитские гости будут смотреть проекты, за мебель все взялись с большим рвением. Вдруг и впрямь как-нибудь наградят?

Лекс и Талк тоже решили поднажать. Саня задумал сварганить кресло с высокой спинкой, а Талкин – тумбу с выдвижными ящичками.

– Думаешь, у тебя получится? – засомневался Белов, когда здоровяк начертил схему будущей тумбочки.

– А то! – загудел тот. Надо сказать, его это мероприятие крайне заинтересовало. – Главное, Саня, что все мастерят стулья да столы. А у меня будет что-то по-настоящему полезное! Представляешь, как поразятся королевские гости? – посмотрел он на друга сияющим взглядом, и тот почувствовал легкий укол зависти – надо было и ему что-нибудь этакое сообразить.

Он хотел было поменять свой проект – сколотить стеллаж или даже замахнуться на шифоньер. Но магистр Куддар не одобрил его идею – сказал, что предмет должен быть не слишком громоздким, так что Сане пришлось-таки взяться за кресло.

– Ничего, – заявил он Талкину, – смастерю его с резными ножками да подлокотниками – посмотрим, что скажет Канцлер!

Лекс поговорил с магистром Куддаром насчет обивки, и тот даже пообещал выдать ему ларец драгоценных камней, которыми можно будет украсить парчу.

Саня так рьяно взялся за дело, что за пару дней уже выпилил и ножки, и подлокотники будущего кресла. Правда, с резьбой у него не заладилось: бородатый Куддар наметил контуры узоров – витиеватые стебли, листочки да завитушечки, однако вырезать их у Белова никак не получалось – то нож тупился, то щепа откалывалась, то недруги мешали…

Так и теперь: Лекс опять засел за ненавистные ножки. Сзади доносились смех и болтовня – Киган, Нефлинг и Гунтас, как всегда, больше ржали, нежели работали. Толстощекий Фабрицио ходил по мастерской, покрикивая на послушников. Он уже полностью оправился после происшествия в трапезной. И Лекс то и дело чувствовал на себе его недобрый взгляд.

«Еще и Куддар куда-то запропастился», – недовольно думал он, орудуя ножом. Как назло, с завитушками опять не получалось. Пару раз он чуть не порезался.

«Ладно уж, – мелькнуло у него в голове, – будем надеяться, что Фабрицио поостережется бузить! Ведь Гардок поставил его на место… А если паладин наплетет про меня каких-нибудь гадостей королевским гостям?» – пришло вдруг в голову Сане, и он покосился на Фабрицио, который в этот момент распекал Абио.

– Что за нелепицу ты мастеришь? – трубил королевский паладин так, что уши закладывало.

– Пю-пюпитр, – залепетал паренек, – я просто не успел…

Но Фабрицио не дослушал его:

– Вот это – пюпитр? – Паладин тряхнул хлипким сооружением, и доски жалобно заскрипели. – Да это убожество развалится от мало-мальски серьезной книги! – трубил он, потрясая несчастной подставкой.

И, точно в подтверждение его слов, одна из ножек отлетела.

– Осторожнее! – пискнул Абио, чуть не плача.

Саня недовольно втянул носом воздух:

– Если пузан и дальше будет проверять наши предметы на прочность, то мне точно не светит сколотить кресло.

Голос Лекса потонул в неожиданном взрыве смеха с задних рядов, и они с Джертоном оглянулись: компашка Марица разошлась не на шутку. Вместо работы Нефлинг ораторствовал перед Киганом, Марицем и Гунтасом, размахивая лопатообразными ручищами. Хулиганы то и дело разражались гоготом. Чуть поодаль примостился и Журис, с радостной миной внимая Нефу. Он теперь сделался настоящим прихвостнем Марица и компании – как собачонка бегал за ними. И никто из них даже не думал мастерить проекты!

– Интересно, почему Фабрицио это не волнует? – удивился Талкин, покосившись на паладина, который продолжал распекать несчастного Абио.

– Нашел, чему удивляться, – фыркнул Амикар. – Киган и Мариц – детишки министров, им можно и не работать.

– Так ведь если они не сколотят мебель, им достанется! – пожал плечами Женька.

– Учитывая, что Фабрицио бок о бок работает с их отцами при дворе… – ухмыльнулся Джертон, крутя в руке наградной кинжал.

– А ведь сегодня Арматони снова никуда не ушел, – заметил Лекс, поглядывая на компанию недругов, которая снова разразилась хохотом.

Тут даже усатый Фабрицио спохватился:

– Эй-эй, ребятишки, давайте-ка займемся делом, – затрубил он.

– А мы и так делом занимаемся, – с улыбкой отозвался Киган, – просто Мариц нам всякое рассказывает!

– А, Мариц, как же, как же – талантливый парнишка, – сразу подобрел паладин. – И что же он рассказывает?

– Да ничего особенного, – послышался голос Арматони с ленцой. – Ребятам интересно, как у меня проходят занятия по ментальным искусствам.

И Лекс с Джертоном переглянулись. Талкин даже строгать перестал, навострив уши.

А паладин, услышав слова предводителя компашки, закивал:

– Да-да, Мариц, подумать только, будучи послушником, учиться у самого Церсиуса! А ведь он один из мэтров Лаумита, признанных корифеев Солнечной магии, мастер левитации!

И Белов покосился на друзей:

– Как бы не так! Учится он…

Фабрицио же продолжал восторгаться:

– А что ты изучаешь, Мариц? Огнемысль? Или, может, уже разумом предметы ворочаешь?

Послушники зашумели, оглядываясь на Арматони:

– Точно, Мариц, покажи что-нибудь!

– А ты сможешь верстак поднять силой мысли? – закричал Журис.

И Лекс насмешливо фыркнул:

– Тоже мне, силой мысли! Разве что он по самоучителю практиковался – в келье по ночам!

А Мариц как ни в чем не бывало расселся на стуле, облокотившись на спинку, и передернул плечом:

– Нет, верстак я, пожалуй, не подниму, но огнемысль и начальные навыки внушения – запросто.

– Ну, ты даешь, Мариц! – заохали Нефлинг, Гунтас и остальные прихлебатели. – А что Церсиус говорит? Хвалит небось?

– Когда как, – скромно улыбаясь, отвечал тот.

И Джертон даже головой покрутил:

– Во, наглец! Так дурить королевского паладина!..

– Может, он такой смелый, потому что сынок министра? – предположил Лекс, но Амикар покачал головой.

– А какая разница? Врать про магистра – это уж чересчур. Ему надо было сразу родиться сыном Манвига Высокого – тогда еще ладно.

– А что ты еще умеешь? – Фабрицио между тем всерьез взялся расспрашивать послушника.

Мариц пожал плечами:

– Пока не так много, уж больно сложны эти ментальные искусства! – Арматони заявил это с таким серьезным и даже печальным видом, что Лекс и Джертон заулыбались, зато остальные смотрели на пижона с неподдельным восхищением – даже «совесть ордена» Гудиан!

А тот продолжал разглагольствовать:

– Вообще, отец Церсиус сказал, что главное – это тренировки и, конечно же, способности… Ну, способности-то у меня есть, – как само собой разумеющееся заявил Арматони. – Но вот вчера, например, магистр Церсиус учил меня поднимать предметы взглядом. Не буду лгать – у меня не очень получалось, а ведь это одно из важнейших умений… Даже с каллиграфии вчера пришлось отпроситься ради этого!

И у Лекса голова пошла кругом: что за бред несет Мариц? Как это, интересно, он мог вчера заниматься у Церсиуса, если магистр вообще не тренирует послушников?! И ведь Марица вчера точно не было в тренировочной!

Саня снова прокрутил в голове свой вчерашний поход за пергаментом: вот он заглянул в тренировочную – магистр Церсиус расписывал что-то перед детинами в бордовых хламидах. А когда он, Лекс, начал выспрашивать про Марица, то накричал на него… И ведь Арматони там точно не было – все внутри щеголяли в мантиях молодых магов!

А Мариц вдохновенно продолжал гнать волну про вчерашнее «обучение» у Церсиуса.