Сослагательное наклонение - Юрий Гулин

Дело, которым ему предстояло заняться, ни на первый, ни на второй, ни на последующие взгляды простым не выглядело. С одной стороны, все собранные на данный момент факты подтверждали первоначальный вывод сделанный Морозом: дело не должно дойти до суда. С другой стороны, вполне могло сложиться так, что мелкая политическая интрижка, которая стала бы отголоском дела, — состоись суд — разрослась бы до крупного политического скандала в случае неудачной попытки помешать «свершиться правосудию». И имей Мороз сомнения в невиновности школьного друга жены Премьера, он бы прямо посоветовал дружески расположенной к нему чете не делать никаких попыток помочь проворовавшемуся приятелю. Но, в том-то и была загвоздка, что он был уверен как раз в обратном: дело было «шито». Правда, шито не «белыми нитками», а сфабриковано весьма добротно, с умело подогнанной доказательной базой, что сулило стороне обвинения вполне вероятный успех в суде.

Таким образом, на карту было поставлено не только политическое благополучие Премьера, но и судьба невиновного перед законом человека…

… Первый вопрос, который нужно было решить, заключался в том, чтобы затянуть передачу дела в суд. С этой задачей справились при помощи старого проверенного способа: поменяли адвоката. Осуществлявший защиту адвокат «местного разлива», неожиданно заболел, на этом основании отказался от дела, и укатил на курорт поправлять пошатнувшееся здоровье. Ему на смену из Москвы прибыла группа молодых энергичных юристов, не имеющих пока громких имен, но представляющих крупную адвокатскую контору. Их наняла жена обвиняемого для защиты своего мужа. Один из молодых людей — им по «случайному» совпадению оказался Шустов — стал новым адвокатом. Вполне естественно, что ему потребовалось время для ознакомления с материалами дела. Таким образом, вопрос с резервом времени был решен…

… Для начала Максим решил разложить по полочкам всю имеющуюся в его распоряжении информацию по делу. «Сидя на полочке разложить по полочкам» — этот нехитрый каламбурчик слегка приподнял Максиму настроение.

«На первую полочку мы поместим основных действующих лиц причастных к нашему делу. И начнем мы с обвиняемого… Смирнов Петр Михайлович. Хозяин и руководитель строительной фирмы «СмиП» в Прянске, областном центре Задонской области. Вторым фигурантом по делу проходит Славский Дмитрий Иванович, прораб строительной фирмы «СмиП». Он же является главным свидетелем обвинения против Смирнова. На вторую полочку мы поместим само дело…».

Если говорить кратко, то суть происшествия, приведшего на скамью подсудимых Славского и Смирнова, заключалась в следующем. На строительстве жилого дома, где прорабом был Славский, произошло падение башенного крана, при этом погиб человек. Техническая экспертиза показала, что эксплуатация крана проводилась с грубыми нарушениями существующих норм. Против Славского было заведено уголовное дело. На первых же допросах он сначала полностью признал свою вину, а потом сделал неожиданное заявление. Якобы за день до аварии он в письменном виде уведомил Смирнова о том, что кран необходимо срочно выводить из эксплуатации. На что Смирнов ответил: «До конца работ осталось всего три дня. Если сейчас будем менять кран — сорвем сроки сдачи объекта. Давай повременим с ремонтом. Работал же он до этого, еще три дня как-нибудь проработает!». Славский пытался возражать, но Смирнов пригрозил ему увольнением. Тогда Славский потребовал письменного приказа, который и был ему выдан. На вопрос следователя: «Почему вы не сказали об этом сразу?», Славский ответил, что не мог вспомнить, куда задевал злополучную бумагу, а теперь нашел и готов предъявить ее следствию. В предъявленном документе, отпечатанном на пишущей машинке, действительно содержался запрет на вывод крана из эксплуатации вплоть до завершения работ. Графологическая экспертиза подтвердила, что подпись под документом принадлежит Смирнову. Допрошенная следователем секретарша Смирнова не смогла с уверенностью подтвердить, что предъявленный документ действительно проходил через ее руки, но припомнила, что в ту дату, которая стоит на документе, в конторе на пару часов отключали свет, и она какие-то бумаги печатала на машинке, а не набивала текст на компьютере. Смирнов свою причастность к злосчастной бумаге отрицал, равно как и сам разговор про кран. Но поскольку он так и не смог толком объяснить, откуда под документом взялась его подпись, ему было предъявлено обвинение по той же статье что и Славскому. Работы на всех объектах, возводимых фирмой «СмиП», были приостановлены, везде работали комиссии, проверяющие соблюдение правил производства строительных работ. Фирма Смирнова несла убытки и была на грани разорения.

«… Добавим на первую полочку секретаршу Смирнова и перейдем к следующей полке. Сюда мы поместим тех, кто может быть заинтересован в том, чтобы дело Смирнова было доведено до суда и получило как можно более широкую огласку. В первую очередь это губернатор Задонской области, Шмаков Георгий Юрьевич. А кто во вторую? Вроде бы и нет никого… Разве что помощник губернатора, Резвый Илья Петрович? Очень уж часто он попадает в поле зрения при внимательном рассмотрении этого дела…».

И вот тут сам собой встает один очень любопытный вопрос: а что, собственно, связывает этих двух, таких непохожих друг на друга людей? С одной стороны Герой России Шмаков, которого Максим помнил еще по Кандагару. Если бы не тяжелое ранение, Шмаков вполне мог бы дослужиться до многозвездного генерала. Но, будучи человеком волевым и целеустремленным, он и на «гражданке» сделал вполне приличную карьеру. Окончил институт, успешно работал в бизнесе. Потом ушел на административную работу, и вот уже второй срок руководит областью. Отличавшийся крутым нравом, Шмаков в то же время слыл человеком порядочным.

Совершенной противоположностью Шмакову был его ближайший помощник Илья Петрович Резвый. Карьерист до мозга костей, Резвый продвигался по служебной лестнице «с растопыренными локтями».

И все-таки Максим не мог поверить в то, что время и власть могут настолько изменить человека. Представить Шмакова в роли записного интригана, да еще вмешивающего в свои делишки ни в чем не повинных людей, он никак не мог. Другое дело Резвый. Этому не привыкать «шагать по трупам». Вывод: в деле Смирнова в роли кукловода, скорее всего, выступает Резвый, а Шмакову — как бы то ни было для губернатора обидно — отводится роль всего лишь навсего марионетки.

«… Ого, «промечтал» до самого вечера! Пора по чайку и спать! Завтра утром рано вставать…».

… «Хвост» Максим «срисовал» сразу, как только такси отъехало от стоянки возле вокзала. Огромный черный внедорожник с тонированными стеклами трудно было не заметить, тем более что он постоянно маячил в зеркале заднего вида. «Что это должно означать: то, что они держат меня за лоха, или то, что хотят показать кто в городе хозяин?.. Ладно, после разберемся! А пока лишь отметим: все идет по плану!». Максим расплатился с водителем и направился к входу в гостиницу.

… Номер «фонил» так, что аж уши закладывало, и Максим поспешил переключить свой чудо-плеер в обычный режим. Он не стал тратить время на поиски жучков — в случае необходимости их можно элементарно «заглушить». Через час он покинул номер, вышел из гостиницы и направился к центру города. По дороге он несколько раз неумело «проверился», чтобы показать «наружке», что он в этом деле дилетант. Вели его по всем правилам: один впереди, другой сзади. При этом «сопровождение» периодически менялось местами. Наконец пришла пора «поиграть в шпиёнов», как бы выразился генерал Сологуб. Мороз остановился возле витрины книжного магазина, вроде бы рассматривая выставленные на ней печатные издания. На самом деле его интересовало то, что происходило у него за спиной и отражалось в витринном стекле. А за спиной у него была оживленная городская магистраль, по которой почти сплошным потоком двигался автотранспорт. Максим улучил момент, когда в этом потоке образовалась маленькая брешь, резко повернулся и, со всей своей прытью, кинулся в эту брешь. Он благополучно пересек улицу, слыша за спиной возмущенную какофонию клаксонов обманутых в своем ожидании машин, которые с удовольствием подмяли бы под себя наглеца, и теперь страдали по упущенной возможности. «Ребята — не в этот раз!». Максим, не сбавляя темпа, влетел в услужливо распахнувшиеся двери торгового центра, расположенного как раз напротив книжного магазина, добежал до эскалатора, в три прыжка преодолел ступеньки, пересек второй этаж, спустился вниз по другой лестнице, выбежал на улицу и почти сразу же свернул в короткий переулок, который вывел его на другую городскую магистраль, параллельную той, которую он так стремительно покинул. Здесь Максим, наконец, позволил себе перейти на обычный шаг, и, как ни в чем не бывало, направился в сторону от центра города. Слежки не было. Поскольку это в планы Мороза не входило, то он задумался над ситуацией, как та курица из известного анекдота: «а не слишком ли быстро я бежал?». Но вот в сквере через дорогу наметилось какое-то движение. Мужчина, сидящий на скамейке, как-то резко дернул головой, отворачиваясь от улицы, когда взгляд Максима начал перемещаться по направлении к нему. «Все в порядке, они просто просчитали такую возможность и подстраховались!». Далее Максим следовал уверенной походкой, не пытаясь больше проверяться, то есть, всем своим видом выказывая уверенность в том, что он от слежки, если таковая за ним и была, оторвался. Такой же уверенной походкой он через некоторое время вошел в кафе, за одним из столиков которого его уже ждал Саша Шустов.