Наковальня Льда (Зима Мира - 1) - Майкл Роэн

- Даже если он благосклонно относится к нам, это еще не означает, что мы получим от него любую помощь, какую пожелаем. Он враг всяческого застоя и содействует переменам, даже ценой беспощадной борьбы. Он не позволит людям впасть в зависимость от себя - разве что, в крайнем случае, ради общей борьбы с Великим Льдом. Поэтому он перемешивает наши дела и судьбы странными и прихотливыми способами, а иногда подшучивает над нами на свой манер, в чем ты сам мог убедиться.

- Теперь я начал многое понимать, и более широкий мир открылся передо мной, - сказал Элоф после долгого раздумья. - Но это запутанный мир, и даже более опасный, чем я ожидал, - не просто полный обычных, не связанных между собой опасностей, но арена битвы великих сил. Стоит ли удивляться, что мастер-кузнец держал меня в неведении: ведь он служит Льду и хотел склонить меня к тому же ради собственной выгоды! Однако я не помню рассказов о великих Силах, даже из моего раннего детства в Эшенби.

- Да, - печально согласился Керморван. - Высокая мудрость древних времен изгладилась из памяти, и помыслы людей обратились к заботам о потомстве и сбору урожая как на суше, так и на море. Возможно, замкнутость твоего искусства тоже способствовала этому: знания становились сокровищами, тщательно оберегаемыми от простого люда. По этой причине я раньше считал его обычным предрассудком, но теперь... - Он безнадежно пожал плечами. Передо мной тоже раскинулся более широкий мир, и не менее запутанный. Я придерживался взглядов, распространенных среди образованных сотранцев, то есть верил, что Силы являются чем-то безличным и отстраненным и управляют нашими делами издалека. Истории об их появлении в человеческом облике я считал в лучшем случае гиперболами, а в худшем - байками для доверчивых людей. Как, в конце концов, может нечто бесплотное примерять на себя человеческое обличье, словно плащ или камзол?

- Этот Ворон показался мне вполне реальным, - с горечью произнес Элоф. - Как и проклятый огромный конь, на котором он скакал! Или все это было лишь иллюзией?

- Возможно, нет, - задумчиво отозвался Керморван. - Истории о Силах, скачущих в битву или предающихся другим, вполне человеческим занятиям, казались мне абсурдными или кощунственными. Но я читал сочинение одного философа, утверждавшего, что Силы принимают человеческий облик для того, чтобы лучше понимать людей и оказывать большее влияние на нас, разделяя радости и горести смертных, силы и недуги наших тел. Другой философ полагал, что Силы могут непосредственно воздействовать на материальный мир, лишь принимая в нем некую плотную форму, и эта форма должна быть более или менее постоянной, чтобы отражать их абсолютную природу. Можешь себе представить, что я думал по поводу этой болтовни! Но теперь... - Он снова пожал плечами. - Я совсем сбился с толку, и поверь, мне нелегко в этом признаться.

Так они шли через дикие пустоши, споря и беседуя, взаимно восхищаясь глубиной своих познаний, таких разных и в то же время доступных для обоих. К вечеру они часто обнаруживали, что общение облегчило их путь и они прошли дальше, чем ожидали. На рассвете второго дня они увидели насыпь одной из Высоких Дорог, идущую вдоль побережья.

- У меня есть немного денег, - сообщил Керморван. - Наверное, хватит на пару лошадей, если мы найдем место, где их можно купить.

- Не лучше ли сохранить деньги на покупку еды? - спросил Элоф.

- Думаю, нет. Скорость поможет нам, по крайней мере на первых порах. В случае необходимости мы всегда сможем снова продать лошадей... или съесть их, - задумчиво добавил Керморван.

Элоф поморщился.

Но прошло еще много времени, прежде чем они нашли место, где продавались бы съестные припасы или лошади. Первый маленький городок, к которому они вышли, лежал в руинах, и следующие два тоже. Вероятно, они могли бы найти там запасы продуктов, не тронутые огнем, но ни тот ни другой не сочли возможным опуститься до подобных поисков. Бойня произошла несколько месяцев назад, но вонь от гари и разложения по-прежнему висела над руинами, и нетронутые черепа скалились из золы на выжженных дотла полях.

Эти городки были расположены между Высокой Дорогой и побережьем. Следующий, под названием Рэндби, находился дальше от побережья и стоял на высоком холме; его жителям удалось отразить эквешцев, хотя и с большими потерями. Но туда стеклись беженцы из других городков, уничтожившие и без того скудные запасы продовольствия. Голод и моровые поветрия собирали обильную жатву. Вокруг лагеря беженцев у ворот города бродили истощенные мужчины и женщины; завидев путешественников, они устремились к ним с яростными воплями. Керморвану пришлось оглушить троих, чтобы отогнать их. Остаток дня он провел в мрачном молчании.

- Волки в человеческом обличье! - наконец произнес он. - Бедные, жалкие существа! Они были готовы убить нас за последнюю монетку в наших карманах или за корку черствого хлеба.

- Или даже ради мяса на наших костях, - сумрачно добавил Элоф. - Я прочел это в их глазах. Вот так эквешцы опускают нас до своего уровня!

- И, тем не менее, вокруг них полно еды, нужно лишь уметь охотиться. Но я не рискну учить их сейчас. - Керморван невесело рассмеялся, - Ворон мог оказаться добрее, чем ты думаешь. Если то, что мы видим, происходит и в других местах, на Высоких Дорогах в этом году будет мало путешественников.

Элоф кивнул:

- Я мог бы сейчас голодать, как и они. Но мне все равно хочется помочь им.

- Тогда избавь их от эквешцев! Без этого любая другая помощь будет бессмысленной.

В ту ночь и в следующую они спали на деревьях, чтобы избавиться от возможных преследователей. Через два дня, когда дорога круто повернула в сторону от моря, они вышли к Тенсборгу, значительно более крупному городу, который пока не подвергся нападению или наплыву беженцев. Хотя у местных жителей почти не было продуктов на продажу, лошади имелись в изобилии: целые табуны были приготовлены для сотранских торговцев, которые так и не приехали. Они недорого купили двух хороших коней, и с тех пор продвижение на север значительно ускорилось.

Около месяца они ехали по Высоким Дорогам вдоль побережья, наблюдая, как постепенно меняется местность вокруг них. По мере того как дорога заворачивала вглубь, огибая высокие холмы, вокруг вырастали лесные чащи. Здесь было гораздо меньше конусообразных сосен и могучих реликтовых елей; их место заняли дубы, пихты и невысокие голубые ели. Подлесок тоже поредел. Высокие мечевидные папоротники совсем пропали, анемоны и рододендроны измельчали, становились все более бледными и, наконец, скрылись из виду. Когда дорога снова приблизилась к побережью, сами леса отступили перед низкими холмами, покрытыми жесткой травой, а из-за дюн выглядывали лишь яркие цветы вербены да морской лаванды. Здесь они увидели новые следы разрушений, оставленных эквешцами в маленьких городках.