Защитники - Билл Болдуин

Зеленые треугольники прицельных рамок ползли медленно, и вцепившийся руками в подлокотники Фримантль молил высшие силы, что бы они успели раньше плазмы. Секунды таяли, отмеряя оставшуюся жизнь, и не было ничего важнее этих неторопливых рамок. Сейчас все зависело от сервоприводов башен главного калибра, выстрелить всего один раз, только один и дальше будь что будет. Он шептал это заклинание, не видя больше ничего кроме занявшего весь экран «линкора».

– Цель захвачена!

– Огонь! – с облегчением рявкнул Фримантль, и даже успел заметить, как зазмеились по «линкору» раскаленно белые зигзаги проплавов. Только два? «Роттон»! Зарычав, Фримантль потянулся к консоли, но тут в «Обаму» попали.

Аспайры, успевшие оценить маневренность мониторов, задали очереди минимальное рассеивание. Диаметр основного корпуса «Обамы» не превышал восьмидесяти метров, еще на двадцать метров над ним возвышались две башни главного калибра. Поэтому, несмотря на плотность залпа, в корабль угодило всего три сгустка. Два в носовую бронеплиту, и один в правую башню.

С учетом взаимных скоростей, кинетическая энергия каждого сгустка лишь немного не дотягивала до девяти тонн тротилового эквивалента. И все эти тонны мгновенно превратились в тепло. Носовая оконечность «Обамы» скрылась в бурлящем водовороте огня.

Когда то «Обама» носил другое имя. Гордый красавец фрегат, он нес службу в составе ударного флота, ходил в длительные походы к другим звездам, демонстрировал флаг Лиги перед правительствами колоний. Но всему приходит конец, и после сорока лет службы, фрегат признали устаревшим, не отвечающим современным требованиям флота.

С него срезали вращающийся жилой модуль, демонтировали виртуальный привод и вооружение, убрали большую часть баков рабочего тела, и вместо этого установили две башни со списанного линейного корабля. А всю сэкономленную массу потратили на дополнительное бронирование. Так что, лобовая броня «Обамы» ничуть не уступала броне тяжелого крейсера.

Поэтому, когда в нее прилетели плазменные заряды, броня почти устояла. Ее толщина привела к тому, что вся энергия сгустка высвободилась еще до пробития. Взрыв был страшен, первый попавший сгусток выбил дыру диаметром в полсотни метров, и когда в лоб «Обамы» прилетел второй, они полностью разворотили носовую оконечность монитора. Но главное, взрыв не прошел дальше, монитор сохранил ход, и одну из башен главного калибра. Вторую снесло, и ее жалкие остатки, кувыркаясь отставали от искалеченного корабля.

Фримантль не запомнил момент удара, сознание милосердно покинуло его, и в себя он пришел от жалящего укола медицинской системы скафандра. От удара в рубке погас свет, и в полумраке аварийного освещения, прямо перед собой адмирал увидел парящее безжизненное тело одного из офицеров корабля. На общем канале завывала сирена, ее пронзительные вопли отдавались болью в висках, и Фримантль дрожащей рукой ткнул в кнопку отмены.

Его мутило, но медикаменты уже начинали действовать, отгоняя симптомы тяжелого сотрясения мозга. Последствия неизбежны, отчего то подумалось командующему, и он рассмеялся дребезжащим бессильным смехом. До последствий ему не дожить, скоро аспайры перезарядят свои адские орудия, и тогда все.

Превозмогая накатывающиеся волны тошноты, Фримантль окинул взглядом рубку. Плавающее перед ним безжизненное тело, оказалось капитаном. Похоже ударом его вырвало из кресла, и проверять жив он, или мертв было некогда. Молчал и старший помощник капитана. Оставалось принять командование кораблем на себя.

– Контроль повреждений, доклад!

Ответили не сразу, и судя по еле различимому хрипу, главному механику тоже пришлось не сладко.

– Три попадания, мы потеряли башню номер один и главный радар. Отсеки с первого по третий уничтожены. Я отправил туда аварийные партии.

– Понял, – Фримантль коснулся соседней иконки. – Пилотажная, есть кто живой?

– Второй пилот на посту. Первый пока без сознания.

– Можете дать ход?

– Да,сэр. Фримантль прикинул текущее положение монитора в пространстве.

– Тридцать градусов влево вверх, тяга пятьдесят.

– Выполняю.

На новом курсе, монитор оказывался повернут уцелевшей башней к аспайру, а главное, появлялась возможность маневрировать, уклоняясь от выстрелов изменением тяги. Теперь оружие.

– БЧ-1, доклад!

Тишина. Фримантль вскинул голову, и увидел, что один из офицеров в дальнем углу рубки все еще не пришел в себя. Оружейник! Командующий торопливо вышел на общий канал.

– Кто сможет вести огонь?

– Третий лейтенант Чапек, сэр! Я проходил стажировку на БЧ-1. – с сомнением отозвался юношеский голос, и неуверенно уточнил, – в академии.

– Переключайте консоль на уцелевшую башню. Цель прежняя.

Капитан все еще не подавал признаков жизни, и Фримантль, чертыхаясь возвращал корабль к жизни вместо него. И к своим основным обязанностям, командующий возвратился только когда выстрелила оставшаяся башня. «Обама» все еще мог сражаться. Хотя после потери основного радара и телескопа, о снайперской точности не стоило и мечтать. Лазер наводили по вспомогательному радару.

«Роттону» повезло меньше. Выдержка изменила его капитану, и пытаясь спасти корабль, тот развернул его боком. Превратив тем самым монитор в большую, удобную мишень. Это все, что он успел сделать, в правый борт монитора влетело сразу одиннадцать снарядов. Обшивка там не шла ни в какое сравнение с толстенной лобовой броней, и сгустки, почти не потеряв энергии взорвались внутри.

Едва взглянув на тактический экран, Фримантль сразу вычеркнул «Роттон» из списка своих кораблей. Даже слабенького вспомогательного радара хватало, что бы понять, выживших там не осталось. «Роттон» разорвало напополам, и судя по множеству мелких засветок, внутренности судна разбросало далеко вокруг. Секундой спустя, компьютер «Обамы», оценив молчащую телеметрию и состояние собрата, погасил его отметку на тактической карте.

– Саберхаген? – вызвал Фримантль комполка.

– Здесь. Рад слышать вас, командующий.

Проскочив мимо «линкора», истребители сейчас гасили скорость. Вмешаться в сражение они пока не могли.

– Фред, нам хана. Что думаешь делать?

– Нашими пукалками его не остановить, сэр. Но пока есть рабочее тело, мы можем попытаемся с ним поиграть.

– Уводи своих на Ганимед, нам еще понадобятся хорошие пилоты.

– Да сэр.

Сколько им оставалось? Фримантль посмотрел на таймер в углу консоли. «Линкор» стрелял каждые пятьдесят семь секунд. Сорок три из них уже прошли. Осталось как раз на еще один бесполезный выстрел.

Похоже, сотрясение повредило в правой башне механизм тонкой наводки. Треугольник прицельной рамки перемещался судорожными рывками, надолго останавливаясь, словно набираясь сил перед следующим скачком. Секунды таяли, а он все не мог зацепиться за грозно торчащий клык плазменной пушки.

– Чапек, наведи хотя бы по корпусу! – Фримантлю казалось обидным умереть не успев выстрелить. У него осталось только одно орудие, и было глупо надеяться, что своим последним оставшимся выстрелом они сумеют добиться успеха. Хотя, почему последним?! Пока долетят плазменные сгустки, они успеют выстрелить еще раз. Адмирал торжествующе осклабился.

– Тяга ноль!

– Но сэр! – успел возмутиться пилот. Фримантль понимал его возмущение, в дрейфующий монитор мог попасть даже слепой, но не было времени разъяснять приказ.

Прицел скользнул по черной громаде «линкора», и пока он пересекал силуэт, Чапек успел вдавить пусковую кнопку. Разрез получился длинным, со множеством волнистых изгибов. К вибрации от работающих двигателей добавлялось дрожание поврежденных сервоприводов башни. Вряд ли это попадание сумело пробить броню, по длине разреза Фримантль понял, что глубина его вряд ли превышала полуметра. Ничего серьезного.

Почти сразу после этого «линкор» выстрелил в ответ. Из обоих стволов разом, и целью на этот раз был единственный уцелевший монитор.

– Одиннадцать секунд до удара! – сдавлено прошептал оператор радарного контроля.

– Пилот, тяга ноль! – повторил Фримантль. Ускорение исчезло. Сгустки приближались.

Зеленая полоска, что показывала уровень заряда в накопителях ползла вверх почти с той же скоростью, что приближались вражеские снаряды. Реакторам «Обамы» для накачки лазеров требовалось около десяти секунд, и секунды эти растянулись для Фримантля в целую вечность. Аспайры, стреляя по разгоняющемуся монитору, выпустили свои снаряды вытянутым облаком, перекрывая весь возможный коридор ухода. Они умели считать, как ни вглядывался Фримантль в багровое свечение на радаре, ему не удалось разглядеть ни единой прорехи. Монитору в любом случае не удавалось ускользнуть. А значит, его совесть чиста.