Луна жестко стелет - Роберт Хайнлайн

– Нет.

– Он идет туда с тремя ружьями. Скажи, из какой будки звонишь, сбегай, имя узнай и возвращайся сюда же.

Один труп уже куда-то уволокли, зачем, не знаю. Второй волтузили, но я сумел протолкаться и сорвал с него ошейник с медальоном, прежде чем его тоже уволокли. Локтями пробился к телефону, а там в будке какая-то дама.

– Мадам, – говорю. – Мне нужно позвонить. Срочно!

– Пожалуйста. Не работает, сучий потрох!

Для нее не работал, для меня работал. Майк позаботился. Я сказал профу имя постового.

– Добро, – ответил он. – Финн там не появился? Он будет тебя искать возле этой будки.

– Пока нет. Стойте! Вон он!

– Окей, давай с ним. Майк, ты можешь изобразить голос этого солдата? Его виброграмма есть?

– Нет, к сожалению.

– И черт с ним. Изобрази что-нибудь хриплое и перепуганное. Есть шанс, что командир его тоже не знает, как следует. Или лучше разыграть звонок этого солдата Альваресу?

– Нет. Он позвонил бы командиру. Альварес отдает приказы через командира.

– Тогда звони командиру. Доложи о нападении, вызови подмогу и умри на полуслове. И чтобы фон был – крики, топот, чтобы кто-то заорал: «Вот где этот гад желтый!» как раз перед этой смертью в кавычках. Можешь такой спектакль разыграть?

– Программа готова. Как два пальца о, – обрадовался Майк.

– Запускай. Манни, подтолкни Финна. Проф задумал выманить охрану из казарм, направить в нужное место, и чтобы там поджидал ее Финн, перехватил, когда они будут вылезать из капсулы. Сработало почти как часы, только Хай-Вертухай, потерявши голову, вмешался, оставил у себя несколько человек, чтобы его шкуру берегли, а сам тем временем отбивал панические депеши на Эрзлю, да ни одна не прошла.

Я нарушил профов приказ и прихватил-таки лазерное ружье как раз перед приходом второй капсулы с миротворцами-карателями. Лично сжег двоих, и всё желание пропало, бросил, пусть другие этим делом займутся. Больно просто. Башка из люка высунется – хлобысь по ней. Половина затаилась – их выкурили и тоже прикончили. Но я к тому времени был уже на своем посту возле телефона.

Когда Вертухай удумал спрятаться, в комплексе пошла неразбериха. Альвареса убили, командира карателей убили, и еще двоих прикончили, из прежних, из «желтых роб». Но кучка карателей и «желтых», всего тринадцать человек, заперлась вместе с Хаем. А может, они с самого начала при нем состояли. Майк за ними только на слух мог следить, получалось урывками. Но в конце концов стало ясно, что все они с оружием забились в Вертухаеву резиденцию, и проф скомандовал Майку приступить к следующему этапу.

Майк выключил свет по всему комплексу, только в резиденции оставил, и понизил содержание кислорода в воздушной смеси до минимума. Не до смертельного, но достаточно низкого, чтобы любой, кто под ногами путается, был не в форме. А в резиденцию подал чистый азот ровно на десять минут. На десятой минуте люди финна, что в гермоскафах поджидали на Вертухаевой личной остановке трубы, взломали замок на воздушном шлюзе и вломились в резиденцию. «Плечом к плечу». Луна стала наша.

Книга вторая

Шантрапа – не подступись

14

Вот так волна патриотизма в едином порыве сплотила нашу новую нацию.

А в книгах по истории написано иначе? Неужели?

Падло буду, самая морока начинается не до, а после победы. Наша взяла, всё у нас в руках, а ничего не готово, и сразу надо делать тысячу дел. Турнули с Луны Главлуну, но Главлуна на Эрзле и Федеративные Нации стояли у нее за спиной, и силенок у них было ого-го! Выведи они на орбиту один крейсер и посади у нас один десантный борт с войсками в ближайшую неделю или две, они запросто сграбастали бы Луну обратно. Мы же были толпа.

Новая катапульта была испытана, но готовых глыб для метания в обечайках у нас было по пальцам сосчитать, причем одной руки, причем моей левой. И катапульта не то оружие, чтобы отбиваться от кораблей и десантов. Идеи, как справиться с кораблями, у нас были, но только идеи. И было несколько сотен дешевых лазерных ружей на складе в Гонконге, – китайские инженеры сработали, умницы, – однако обращаться с ними почти никто не умел.

Более того, Главлуна занималась нужнейшими делами. Покупала лед и зерно, продавала воздух, воду и энергию, распоряжалась как владелец или управляющий в дюжине ключевых мест. И как бы оно там впредь ни переменилось, останавливать машину нынче было нельзя. Считаю, мы поторопились с погромами в горотделах Главлуны, документацию растеряли и попортили. Но проф железно твердил, что лунтикам, причем всем, нужен символ, чтобы его ненавидеть и расколошматить, а общеизвестным и общезначимым таким символом были именно горотделы.

Однако Майк контролировал связь, а это означало почти повсеместный контроль. Проф начал с надзора за новостями на Эрзлю и обратно, поручил Майку цензуру и фальсификацию новостей на срок, покуда мы окажемся в силах сообразить, что нам сообщить на Терру, а потом добавил к плану подэтап «М», предусматривающий отсечку от Луны всего комплекса плюс обсерватории Ричардсона и научного городка: радиотелескопа Пирса, селенографической станции и так далее. Сходу возникла проблема с учеными, поскольку они все были с Терры: приезжали и оставались по шесть месяцев, затягивая срок пребывания с помощью центрифуги. Большинство народу с Терры кроме туристов, тридцать четыре человека, это были ученые. И с ними что-то надо было делать, но на первое время, по крайней мере, следовало надежно отрезать их от связи с Террой.

Пока что телефоны комплекса были отсечены и Майк не разрешал капсулам остановку ни на одном тамошнем вокзале даже после возобновления общего движения, что было сделано, как только Финн Нильсен и его команда покончили с мокрой работой.

Вышло так, что Вертухай не мертв, а убивать его мы и не собирались. Проф вычислил, что живого Вертухая убить всегда можно, а вот мертвого при нужде не оживишь. Мы собирались наполовину придушить его, обеспечить недееспособность на случай драки и по-быстрому взять, пока Майк восстанавливает подачу кислорода.

Майк высчитал, что если пустить воздуходувку на максимум, понадобится чуть больше четырех минут, чтобы содержание кислорода в смеси уменьшилось практически до нуля, и разработал график: пять минут возрастающей гипоксии, пять минут полной аноксии и взлом шлюза с одновременной ударной подачей чистого кислорода для восстановления баланса. Мол, от такого никто не погибнет, но любой свалится как бы под общей анестезией. Группа захвата рисковала: вдруг у тех, кто заперся, гермоскафы есть! У всех или у части. Надежда была на то, что гипоксия работает исподтишка, можно войти и выйти, не сознавая, что вам на короткое время кислород перекрыли. Чаще всего это роковая оплошность у новичков.