Живущий Правдой - Сергей Анатольевич Шаповалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как-то вечером Хармхабу сделалось совсем плохо. Он побледнел. Конечности похолодели. Дыхание еле ощущалось.
– Ка хочет покинуть тело, – печально объяснила Меритре.
– Мы не можем его отпустить, – твердо сказал Хуто и обратился к жрецам: – Бросайте весла. Молитесь Богам. Если Хармхаб покинет нас – нам незачем возвращаться к берегам Хапи.
– Меритре, сделай что-нибудь! – умолял ее Амени.
Девушка воззвала к всемогущим покровителям. Она долго шептала молитву, закатив глаза. Ее тело слегка покачивалось из стороны в сторону в такт слов. Закончив, она приказала:
– Раздобудьте мне жабу, ядовитую змею, камышового кота и утку. Все они должны быть живыми.
Барка уткнулась носом в камыши. Амени, Хуто и Паитси отправились на охоту. Вскоре Паитси принес в глиняном кувшине отвратительную коричневую жабу, а в кожаном мешке толстую пеструю гадюку. Амени оглушил бумерангом утку. Он появился следом за маджаем и бросил на палубу трепыхающуюся птицу. Вскоре вернулся Хуто. Охотник нес связанного пушистого кота. На его мускулистых руках зияли глубокие царапины от острых когтей. Кот злобно шипел, показывая белые острые зубки. Зверь извивался всем телом, нервно дергая пушистым хвостом, но его лапы надежно удерживала прочная веревка.
Меритре поставила справа и слева от тела Хармхаба две медные чаши и воскурила в них сухую траву. Ее уста произносили непонятные заклинания на забытом языке. Тем временем полководец почти перестал дышать. Меритре посадила на грудь Хармхабу жабу, склонилась низко над ней и шептала заклинания, глядя прямо в шаровидные выпученные глаза мерзкой твари. Жаба замерла, как будто понимала слова девушки.
– Иди! – воскликнула Меритре. Жаба тут же скакнула на палубу и в несколько прыжков свалилась за борт.
Меритре вытряхнула из кожаного мешка змею. Пестрая гадюка попыталась свернуться кольцом на груди Хармхаба. Девушка нарисовала в воздухе магические символы. Змея притихла и слушала, слегка приподняв ромбовидную голову. Раздвоенный язычок вылетал из пасти, и тут же вновь прятался. После наставлений змея важно уползла с корабля.
С уткой Меритре разговаривала долго и грозно, приказывая птице найти своего господина – Бога Сетха и замолвить слово за Хармхаба. Хлопнув крыльями, утка полетела низко над водой и исчезла за поворотом реки.
Хуто перерезал ножом путы на лапах лесного кота. Шерсть у того поднялась дыбом. Почуяв свободу, зверь припал к палубе и готов был сорваться с места.
– Стой! Заклинаю именем Баст – великой Богини-кошки! – крикнула ему Меритре. Как завороженный, кот остался лежать возле тела Хармхаба. Недовольное утробное урчание раздалось в ответ. Когти впились в доски палубы. Хвост дергался из стороны в сторону. Меритре чертила перед ним углем на палубе непонятные символы, но кот смотрел только в ее глаза и слушал.
– Беги! – Меритре выпрямилась. Пушистый полосатый комок стремительно скользнул за борт и пропал в камышах.
Оставалось ждать. Твари отпущенные с наставлениями к Богам должны были передать просьбу, а Боги уже решат: оставлять жизнь или разрешить Ка покинуть тело полководца навсегда. Не спали всю ночь. Жрецы молились. Меритре произносила заклинания, от которых мороз пробегал по коже:
Уши Баст слышат каждое вредоносное слово,
Направленное против тебя.
Но Баст защитит тебя.
Пусть Южная звезда загорится ярче!
Острые когти Баст защищают тебя.
Пусть Западная звезда загорится ярче!
Баст оскалила зубы, грозя всем желающим тебе зла.
Пусть Северная звезда загорится ярче!
Глаза Баст могут видеть в темноте.
Ничто не ускользнет от ее внимания.
Баст защитит тебя.
Слушайте внимательно, все:
Кто хочет причинить вред Хармхабу.
Вокруг него возведена мощная крепость, сердце прикрыто непробиваемым щитом.
Вам сюда не проникнуть.
Ваши злые мысли вернутся к вам.
Вам не отворить этих врат.
Баст защищает его!
Хуто и Амени по очереди растирали холодные руки Хармхаба. Расесси на коленях стоял возле тела и тихо просил:
«Брат, не умирай! Пусть Боги возьмут мою жизнь вместо твоей. Ты нужен Кемет, как колосу солнце, как птицам небо, как рыбам вода. Без тебя Вечная Земля погрязнет в войнах. Неужели Всевидящие не понимают этого?»
Меритре продолжала молиться, воздев руки к светлеющему востоку:
Хор, великий и всевидящий.
Владыка небес.
Заклинаю именем отца твоего Осириса и именем матери твоей Изиды.
Защити того, кто носит частичку твою в сердце своем.
Отгони смерть от него, убей врагов незримых,
Как когда-то ты поверг злого Сетха.
Черное – во тьму и хаос, белое – к свету и теплу.
Зло должно умереть. Добро должно возродиться.
Хармхаб принадлежит свету.
Пусть душа Ка остается неразлучной с телом Сах.
Пусть силы вновь вернуться в тело.
Хор, великий и всевидящий.
Владыка небес.
Заклинаю именем отца твоего Осириса и именем матери твоей Изиды.
Вдохни жизнь в Хармхаба.
Ночь переходила в серое утро, гася звезды и укрывая долину реки влажной пеленой тумана.
– Его руки теплеют! – несмело произнес Амени.
– Да! – обрадовался Хуто. Все на корабле оживились и сгрудились вокруг Хармхаба. Полководец неожиданно глубоко вздохнул.
– Это Ка вновь вошло в тело, – успокоил всех Панехеси. – Боги услышали нас.
Вечером, когда жара спадала, Хармхаба выносили из шатра на воздух. Меритре окуривала его лечебными благовониями, прогоняя болезнь, произносила при этом заклинания. Сети всегда находился радом с полководцем. Он протирал ему лицо влажной тряпкой, поил полководца водой с вином, отгонял назойливых насекомых. Когда Хармхабу ничего не требовалось, мальчик чистил свой меч или тихо сидел у его ног.
В очередной раз Сети устроился рядом с полководцем, достал Клык Анубиса и принялся терпеливо полировать изогнутое лезвие серой золой. Солнце палило уже не так жарко, клонясь к западу. Мошкара прозрачными тучками кружилась над палубой. Затихал неугомонный щебет лесных птиц. Как вдруг..! Сети даже подпрыгнул от неожиданности. Сильная кисть Хармхаба сжала его руку.
– Смотри, – прошептал полководец. Взгляд его был ясным. Бледные губы попытались разойтись в слабой улыбке. Он глядел в голубое небо. Сети поднял глаза и увидел высоко, почти возле солнца парящего сокола. Расправив крылья, гордая птица описывала круги над кораблем. – Хор! – еле слышно произнес Хармхаб. – Мой брат, мой покровитель.
– Амени! Хуто! – закричал Сети срывающимся голосом. – Непобедимый очнулся! – И тут же его лицо скривилось. Мальчик разрыдался, припав к широкой груди Хармхаба.
***
Долину реки обступили лесистые горы. Берега сжимались. Течение становилось сильное. Где-то чуть дальше у подножий заснеженных вершин начинался исток Оронта. То там, то здесь попадались мели. Продвигаться вперед становилось все труднее и труднее. Да и сам корабль начинал разваливаться. Сколько его не конопатили, сколько не латали, доски расходились и давали течь. Вскоре вообще невозможно было плыть: сильное течение сносило барку назад. Гребцы ничего не могли поделать.
Путешественники пристали к берегу возле небольшого селения. Как только все сошли на сушу, раздался треск. Борта не выдержали. Корабль сел на мелководье, наполовину залитый водой.
Амени и Хуто попытались найти кого-нибудь в селении. Но местные пастухи попрятались в
