Оржицкие «фермопилы» Костенка - Виктор Григорьевич Стовба

class="p1">Григорьев Николай Васильевич, служил в звании майора в должности начальника штаба 40 кп 43-й кавалерийской дивизии, затем командира 38 кп той же дивизии. В составе 1-й конной группы А. И. Городовикова участвовал в рейде по тылам противника. 20 сентября 1941 при возвращении из рейда в бою под поселком Оржица Полтавской области был ранен в лицо и в руку. 22 сентября 1941 попал в плен в госпитале. После освобождения в декабре 1945 проходил спецпроверку. В результате проверки был восстановлен в звании майора, был награжден медалью «За боевые заслуги» и вторым орденом Красного Знамени, к которым был представлен еще в 1941 году. В 1946 году демобилизовался из армии. Умер 4.01. 1978 года в г. Москве.

Командир рембригады 18 тп 32 кд Романов В. А. вспоминает, что:

«… на следующий день (на 23.09.1941 года) заградительные пулеметные точки, стрелявшие по солдатам и офицерам, пытавшимся сбежать переплыв реку, были сняты. Им, остаткам 18 танкового полка батальонный комиссар объяснил обстановку: «Мы находимся в кольце, окруженном немецкими войсками (мы – это целые армии), дана команда выходить из окружения самостоятельно. Глубина окружения километров 300—400».

Получается, что заградительные пулеметные точки стояли в течение 20-23-го сентября 1941 года.

«С этого момента начинается выход из окружения, в т.ч. и его бригады. Романов бригаде сказал, что будем выходить из окружения вместе. Но уже в первые часы немецкие автоматчики обстреляли их еще на берегу с деревьев (таких автоматчиков, засевших на деревьях, они называли «кукушки»). К нему подошли начальник особого отдела, заместитель командира полка по технической части Конанков, беременная жена начальника артвооружения полка (врач) и еще несколько человек – всего человек 15—20. Каждый из них ждал момента, чтобы безопасно переплыть реку.

Романов разделся за кустами, связал свое обмундирование: кожаные штаны, кожаную куртку, сапоги, нательное белье, фуражку, пистолет. Голым вошел в воду (уже темнело) и поплыл, толкая впереди себя завязанный узел. Переплыл на противоположный берег и изо всех сил побежал от реки, потому что автоматчики (немцы) начали стрелять по воде и берегу по тем, что плыли.

Подбежав к кустам, перевел дух, сел на землю и начал одеваться. Затем взял сапог, надел на ногу и видит, что второго сапога нет, очевидно, утонул, когда он переплывал. Решил обвязать вторую ногу нательным бельем, и здесь его что-то вроде кольнуло, он посмотрел под кусты и видит, лежит сапог. Подошел, взял, смотрит – кирзовый, как раз на его ногу. Одел его и осторожно начал удаляться от реки. Затем они, несколько человек, снова встретились вместе (в том числе и врач).

Воинов, переплывших реку, было как муравьев. В общем дальше народ собрался в большую колонну – ни конца, ни края и все это двигалось по оврагу. Не знали, куда все идут, но шли все в одном направлении, в том числе и полковники, и младшие начальники. Но никто не командовал этим потоком.

Среди этого потока был один сержант кавалерист, который вел своего коня под уздцы. Внезапно лошадь как заржет, взбудоражила всех. На этого сержанта накричали, мол, брось лошадь, пристрели ее, чтобы не нагнетать обстановку. Но тот сел на нее и уехал подальше от колонны.

Так они и шли всю ночь, с одной стороны вода, а с другой суша. С рассветом узнали, что они двигались вокруг острова, окруженного водой. На острове полно спелой ржи в снопах, собранной в стога. Им солдаты рассказали, что в одном месте, по выходе из острова, находится село Нарышкино, в котором размещается штаб. И еще, что немцы после завтрака выезжают на остров танками. Наблюдатели залезают на большие копны и вылавливают наших солдат и офицеров, укрывающихся в стогах. Их берут в плен, а тех, кто особенно оказывает сопротивление, стреляют или давят танками.

Романов собрал своих людей из ремонтной мастерской и сказал: «Давайте спрячемся в высоком прошлогоднем подсолнечнике. Хотя он и просматривается, но немцы будут меньше обращать на него внимание», – так и сделали. Выкопали каждый для себя ямку и пролежали этот день. Затем усовершенствовали, нашли другие места».

Воспоминания Бориса Васильевича Блинникова. Написанные 15.02.2004 (Архив семьи Мельниковых). Вспоминал он о самом горьком дне в его военной судьбе так:

«Поступил приказ: всем на оборону Оржицы. Кроме шоферов. Я повез командира взвода в райцентр. Начальник штаба сжигал документы. Сказал: «Как угодно отступать, продвигаться к городу Лубны, там наши». Пошли ночью через море огня. Ночи были темные, хоть глаз коли. Нас в группе подобралось четыре солдата, проползали по десять километров за ночь.

Утром нашли ров, скатились в него, надо было отдохнуть, сил нисколько не осталось. С собой был спирт, выпили, чтобы голод преодолеть и холод. Вдруг слышим страшный шум, гам на расстоянии. Выглянул один из нас, вскрикнул: «Там автоматчики немецкие!». Подошли те к нашему рву, один немец показывает автоматом вверх: вставайте! У меня забрали наган, у ребят винтовки. Тогда еще винтовки у наших были. Трехлинейки. Отправили нас в тыл».

Вспоминает бывший начальник штаба 321 озад лейтенант Рохманюк Михаил Дмитриевич, что:

«…в ночь на 23 сентября, кто пожелал, пошли на прорыв. Он собрал командиров батарей, чтобы обсудить это. Командир и комиссар отказались дать указание выходить мелкими группами, а поручили это ему. Он, по молодости и неопытности, добросовестно это сделал…

…В 1941г. был приказ Сталина, запрещающий выход из окружения мелкими группами. Предписывалось сражаться до конца, организовано, с боем выходить, не рассеиваясь на мелкие группы…

…Наметили маршруты, место встречи за линией фронта. В ночь на 23 сентября они вырвались из Оржицы, бросив там всю технику и транспорт, и разрозненными группами начали просачиваться на восток до линии фронта… Болото тогда было сплошным до островка, но когда они увидели, что моряки Днепровской флотилии его прошли, пошли они».

Рохманюк четко указывает на то, что болото переходили моряки. Вряд ли речь идет об одном или двух. Вероятнее всего, речь идет о группе или подразделение. Этот факт лишний раз доказывает, что в Кандибовке погибли далеко не все моряки Черкасской группы Днепровского отряда Пинской военной флотилии.

«Чистой воды нигде не было, все болото заросшее, с толстым слоем корневой системы, когда на нее кто становился, то она тонула, и ты оказывался по пояс или по плечи в воде. Под кем этот слой прорывался, то тонул…

…Идти было трудно в форме и с оружием, только по ночам, а днем отсиживались в лесах, оврагах и т.д…

Маршрут его из Оржицы пролегал больше мимо населенных пунктов, поэтому шли с оружием и в форме, но проложить его можно было бы так: Оржица, Онишки, Исковцы, Остаповка, Биевцы, Вороньки, Риги, Пески (это южнее Лохвицы, там они и переправились через реку Сула), Разбишивка, Глубокая Долина, Рымаровка, Палки, Большие Будищи, Тростянец. Точно на окраине Тростянца они и вышли в район 100-й сд».

Из воспоминаний бывшего командира роты связи 34 сп 75 сд 66 ск 21 А старшего лейтенанта Лисичкина Алексея Никоновича узнаем, что:

«…в конце сентября 1941г. начальник штаба 34-го сп Козьмин получил приказ группами выходить из окружения. Он вошел в группу батальонного комиссара Гребнева. В ночное время они шли на восток…

По дамбе форсировали р. Оржица отряд моряков и кавалерийские подразделения полковника Мальцева, которые почти все погибли».

Опять упоминания об отряде моряков, на этот раз Лисичкина. Только неизвестно, откуда у него данные, что они почти все погибли.

«…Из Оржицы пошли группами через болота, форсировали р. Оржица вплавь, а реку Сула форсировали ночью с помощью сделанного плота вблизи села. В их группе было 16 человек, все были вооружены…

Не доходя хутора Михайловка из группы ушли украинцы по домам- лейтенант Ещенко, младший лейтенант Кучма, старшина Еремчук, врач Садыков и др. В ночное время они шли на восток.

К Михайловке шли через село Поповка, переходили реки Псел, Орлик (наверное Хорол), где пришлось снимать немецких часовых и переходить через мосты. В районе хутора Михайловка Сумской области (севернее Лебедина) их группа вступила в бой с большой группой немцев и полицаев, где был убит батальонный комиссар Гребнев, а его и старшего лейтенанта Горобченко П. взяли в плен. Часть из группы погибли в бою под хутором Михайловка».