Мистик-ривер - Деннис Лихэйн

– Селеста, – произнес он своим вкрадчивым хрипловатым голосом, – по-моему, вы напуганы.

И Селеста почувствовала, как сердце ей сжала чья-то грязная лапа.

– Вы напуганы, и мне кажется, что-то знаете. Я хочу, чтобы вы поняли: я на вашей стороне. И на стороне Дейва. Но на вашей – больше, потому что, как я уже сказал, вы напуганы.

– Я не напугана, – наконец выговорила она и открыла дверцу со стороны водителя.

– Напуганы, – повторил Шон, отступая от машины.

Селеста села за руль и поехала по авеню.

19

Какими они мечтали быть

По возвращении в квартиру Шон застал Джимми в коридоре – тот разговаривал по мобильнику.

Джимми сказал:

– Да, про фотографии я не забуду. Спасибо. – Он дал отбой и взглянул на Шона. – Похоронное агентство Рида, – сказал он. – Они забрали тело с медицинской экспертизы. Говорят, я могу прийти и принести все, что нужно. – Он пожал плечами. – Им надо окончательно обговорить все детали церемонии, ну и так далее.

Шон кивнул.

– Ты взял свой блокнот?

Шон похлопал себя по карману.

Джимми задумчиво постукал мобильником себя по бедру.

– Ну, тогда, наверное, я отправлюсь к Риду.

– По твоему виду тебе лучше лечь спать.

– Нет, я нормально себя чувствую.

– Ладно.

Когда Шон был уже возле внутренней двери, Джимми сказал:

– Может быть, я могу попросить тебя об одолжении?

Шон приостановился:

– Конечно.

– Дейв, наверное, скоро уйдет – ему надо отвезти Майкла домой. Я, правда, не знаю твоего расписания, но очень надеюсь, что ты побудешь немного с Аннабет. Знаешь ли, чтобы ей не оставаться одной. Селеста скоро вернется, так что, думаю, это ненадолго. Вэл с братцами повели девочек в кино, так что в доме больше никого нет. А ехать со мной в похоронное бюро Аннабет не хочет, я это чувствую. Поэтому, не знаю, конечно, но я подумал...

– Все будет в порядке, – сказал Шон. – Мне надо переговорить с сержантом, но официально наша смена уже часа два как кончилась. Я только предупрежу его, хорошо?

– Буду очень благодарен.

– О чем разговор! – Шон направился было в кухню, но остановился и оглянулся на Джимми. – Вообще-то, Джимми, мне надо задать тебе один вопрос.

– Выкладывай, – сказал Джимми, сразу принимая этот свой характерный настороженный вид арестанта на допросе.

Шон шагнул назад, возвратившись к нему.

– Допрашиваемые не один раз говорили, что у тебя были нелады с этим парнем, о котором ты упомянул утром – Бренданом Харрисом.

Джимми пожал плечами:

– Какие нелады? Просто я не люблю его, вот и все.

– Почему?

– Не знаю. – Джимми сунул мобильник в передний карман. – Почему есть люди, от которых с души воротит, как ты думаешь?

Подойдя к Джимми вплотную, Шон положил руку ему на плечо.

– Он был парнем Кейти, Джимми. Они собирались вместе бежать.

– Ерунда, – не поднимая глаз, сказал Джимми.

– У нее в рюкзаке мы нашли проспекты Лас-Вегаса, Джим. Мы сделали несколько звонков и выяснили, что у них были зарезервированы авиабилеты на ее и его имя. Харрис подтвердил это.

Джимми дернул плечом, скинув с него руку Шона.

– Он убил мою дочь?

– Нет.

– Ты так стопроцентно уверен...

– Почти стопроцентно. Он блистательно выдержал проверку на детекторе. А вдобавок парень этот совершенно не того типа. И мне показалось, что он всей душой любит Кейти.

– Твою мать, – сказал Джимми.

Прислонившись к стене, Шон ждал, давая Джимми время переварить услышанное.

– Бежать вместе? – после паузы проговорил Джимми.

– Ага. И Брендан Харрис, и обе подружки Кейти говорят, что ты был категорически против их встреч. Вот почему – этого-то я и не понимаю. Ничего плохого я в пареньке не усмотрел. Ну, может быть, не бог весть что, тихий такой. Но кажется, он вполне порядочный и даже милый. Я просто не знаю, что и подумать.

– Ты не знаешь, что и подумать! – усмехнулся Джимми. – Это при том, что я только что выяснил, что моя дочь – погибшая, как тебе известно, – оказывается, собиралась бежать!

– Понимаю, – сказал Шон, понизив голос в надежде, что Джимми, которого со вчерашнего дня, начиная с их первой встречи возле кинотеатра на открытом воздухе, он видел только в состоянии крайнего возбуждения, последует его примеру. – Я это просто из любопытства, старина. Чего ты так уперся, чтобы дочь твоя не зналась с ним?

Джимми тоже прислонился к стене рядом с Шоном; он несколько раз глубоко вздохнул, медленно выпуская воздух.

– Я знал его отца. Его звали Простой Рей.

– Он что, был очень простодушен?

Джимми покачал головой.

– В то время кругом было полно Реев: Рей Псих Бушек, и Полудурок Рей Дориман, и Рей Дятел. Вот к Рею Харрису и прилипло Простой Рей, потому что все хорошие клички уже были разобраны. – Он передернул плечами. – Так или иначе, парня этого я не любил, а потом он еще жену бросил, когда она была беременна этим своим немым мальчишкой, а Брендану тогда было всего шесть лет. Вот я и подумал, знаешь, яблоко от яблони, и все такое, так и незачем ему с моей дочерью встречаться.

Шон кивнул, хотя словам этим он не поверил. В тоне, каким Джимми говорил о том, как не любил этого парня, ему послышалось нечто нарочитое, а Шону на допросах приходилось слышать столько вранья, что у него выработался нюх на него, пускай даже внешне вранье это выглядело вполне убедительным.

– Вот так, значит? – сказал Шон. – И другой причины нет?

– Вот так, – сказал Джимми и, оттолкнувшись от стены, направился к двери.

– По-моему, это правильная идея, – сказал Уайти, стоя с Шоном возле дома. – Постарайся больше общаться с этой семьей, и, может быть, ты выведаешь что-нибудь еще. Кстати, что ты сказал жене Бойла?

– Сказал, что она выглядит напуганной.

– Она ручается за его алиби?

Шон покачал головой:

– Сказала, что спала.

– Но тебе показалось, что она чего-то боится?

Шон поглядел вверх на окна, выходившие на улицу. Он сделал знак Уайти и подбородком указал, куда им пройти подальше. Уайти послушно завернул с ним за угол.

– Она слышала наш разговор насчет машины.

– Черт! – выругался Уайти. – Она расскажет мужу, и он слиняет.

– И куда он денется? Он единственный сын, мать его умерла, близкими друзьями не обзавелся, денег тоже негусто. Вряд ли он сможет колесить по стране, чтобы потом осесть в Уругвае.

– Но позволить себе авиарейс он сможет.

– Сержант, – сказал Шон, – мы не можем ему предъявить ничего!

Сделав шаг назад, Уайти внимательно вгляделся в освещенное уличным фонарем лицо Шона.

– На меня покушаешься, лучший из лучших?

– Просто я не вижу его в качестве виновника этого преступления. Во-первых, отсутствие мотива.

– Его алиби шито белыми нитками, Дивайн. В его версии столько дыр и нестыковок, что, будь она лодкой, она давно была бы уже на дне. Ты сказал, что жена его была напугана. Не раздосадована, не раздражена – напугана.

– Ладно. Она определенно что-то скрывала.

– Ты думаешь, что она действительно спала, когда он вернулся домой?

Шон вспомнил Дейва в их детстве, увидел, как, плача, он влез в эту машину. Увидел маленькую темную фигурку на заднем сиденье, когда машина исчезала за поворотом. Ему хотелось разбить голову об стенку, чтоб прогнать из нее к черту эти образы.

– Нет. Я думаю, она знает, когда он вернулся. А теперь, когда она подслушала наш разговор, она знает, что в тот вечер он был в «Последней капле». И может быть, все подробности вечера, которые не состыковываются в ее голове, она теперь пытается соединить воедино.

– И эти подробности так безумно ее пугают?

– Может быть. Не знаю. – Шон отшвырнул ногой камушек, отвалившийся от фундамента. – Но мне кажется...

– Что?

– Мне кажется, подробности эти крутятся где-то рядом друг с другом, но соединиться не могут. По-моему, чего-то не хватает.

– Ты вправду думаешь, что виновник тут не Бойл?

– Я не сбрасываю его со счетов. И я бы принял эту версию в ту же секунду, если б только мог предположить здесь мотив.

Отступив назад и приподняв одну ногу, Уайти оперся пяткой о фонарь. Он смотрел на Шона с выражением, какое Шон нередко встречал на его лице, когда тот разглядывал свидетелей, в которых не был уверен.

– Согласен, – сказал Уайти. – Отсутствие мотива тревожит и меня. Но не слишком, Шон. Не слишком. Я думаю, что тут существует некая зацепка и с делом этим он связан. Иначе какого черта он нам лжет?

– Ну, брось, – сказал Шон. – Это-то как раз сплошь и рядом. Нам лгут без всякой причины, лгут просто так. А репутацию квартала, где находится «Последняя капля», ты учитываешь? Там по ночам такое делается – и проститутки, и трансвеститы, и всякая шушера. Может, у Дейва в машине был какой-нибудь темный тип и он не хочет, чтобы жена знала. Может, у него есть любовница. Кто знает? Только пока что это даже отдаленно не имеет ничего общего с убийством Кэтрин Маркус.