Невеста из Калькутты - Сьюзен Грейс

После этих слов Рэнди почувствовала некоторое облегчение.

– Вы знали мою мать? – с улыбкой спросила она.

– Еще бы, – ответил старый дворецкий и счастливо улыбнулся. – Я поступил в услужение к вашей бабушке за несколько лет до рождения вашей матери. Ленора была душой нашего дома. При случае я расскажу вам о том, как она…

– Мистер Персиваль, – перебил его строгий, женский голос, донесшийся с лестницы, ведущей на второй этаж, – ее светлость будет недовольна вами. Вы не должны утомлять гостей ненужными разговорами и держать их в вестибюле.

– Но виконт Райленд и мисс…

– Ступайте прочь, Персиваль, пока я не доложила герцогине о вашем промахе.

Персиваль поклонился гостям и с сердитым лицом отправился восвояси.

По лестнице спустилась высокая сухопарая женщина в сером платье. Ее седые волосы были аккуратно собраны в пучок. Она вежливо поклонилась гостям и сказала:

– Доброе утро, милорд, мисс. Должна сообщить вам, что герцогиня сегодня никого не принимает. Будьте любезны оставить ваши карточки, и я сообщу ей о вашем визите.

Рэнди онемела от неожиданности, а Джеймс выступил вперед и пояснил:

– Мы не гости, мы родственники. Передайте герцогине, что прибыл Джеймс Грейсон, и уверяю вас, мадам, что она немедленно примет нас.

Женщина в сером сложила руки и вздохнула:

– Я служу у Уэнвортов много лет, милорд, но ни разу не имела чести видеть вас, и фамилия Грейсон ни о чем мне не говорит.

– Если вы служите здесь не первый год, то должны были бы знать, что допрашивать гостей не входит в ваши обязанности, – сухо ответил Джеймс. – Я настаиваю на том, чтобы вы доложили герцогине о моем приезде.

В вестибюле в сопровождении Персиваля появилась еще одна женщина – темноволосая, одетая в розовое шерстяное платье. Она сердито посмотрела на горничную своими пронзительными синими глазами и, обращаясь к гостям, взволнованно произнесла:

– Прошу вас простить Иду, милорд. Боюсь, что заботы о здоровье герцогини заставили ее забыть о приличиях.

– Миранда больна? – спросил Джеймс.

– Зима в этом году просто ужасная, – вздохнула женщина в розовом, – малоснежная, но очень холодная. Несколько недель тому назад ее светлость заболела гриппом и теперь поправляется, но с большим трудом. Мы с Идой уже десять дней живем здесь, чтобы ухаживать за герцогиней. – Она смахнула с глаз слезинку и слабо улыбнулась. – Однако я думаю, что визит друзей пойдет ей только на пользу.

– Прошу прощения, миледи, – вступил в разговор Персиваль. – Я уже доложил вам, что виконт Грейсон – друг герцогини, но не успел сказать, что…

– Дорогой Перси, мы с вами совсем забыли о правилах приличия. Держим гостей в холодном вестибюле, какой позор! Проводи их в гостиную и распорядись, чтобы туда подали горячий чай. Ида, иди проведать герцогиню. Если она все еще спит, не буди ее. Ей сейчас нужен покой.

По дороге в гостиную Рэнди решила для себя, что женщина в розовом ей определенно понравилась, в отличие от женщины в сером. Она была невысокого роста, но в ее манерах чувствовались уверенность и сила. Сейчас, глядя на нее вблизи, Рэнди заметила, что в густых темных волосах женщины пробиваются первые седые пряди, и решила, что той уже далеко за тридцать. Двигалась женщина в розовом легко, грациозно, и Рэнди даже слегка позавидовала ее умению держаться.

– Садитесь сюда, ближе к огню, – пригласила их женщина в розовом, когда они вошли в гостиную. – Сейчас принесут чай, и вы сможете немного отогреться. Персиваль сказал, что вы, милорд, старинный друг герцогини, но больше о вас я не знаю ровным счетом ничего. Вы живете где-нибудь неподалеку?

Джеймс сжал руку Рэнди и только сейчас заметил, с каким интересом смотрит на его жену эта женщина.

– Да, и я, и моя семья много лет были друзьями и соседями герцогини, – ответил он.

– Вот как. А что за поместье… впрочем, неважно. – Темноволосая женщина нервно рассмеялась и продолжила, не сводя глаз с Рэнди: – Простите, что так внимательно рассматриваю вас, моя дорогая. Я знаю, что мы с вами никогда не встречались, но ваше лицо кажется мне удивительно знакомым. Позвольте мне надеть пенсне, без него я плохо вижу.

Она достала пенсне из кармана платья и укрепила его на носу, отчего ее глаза сразу же сделались непомерно большими. Вглядевшись внимательнее в лицо Рэнди, женщина замерла и перестала улыбаться.

– О боже, так это вы! – вскрикнула она, побледнела и вдруг откинулась без чувств на спинку кресла, в котором сидела.

– Боюсь, что это обморок, – заметила Рэнди. – Как ты думаешь, Джеймс, она тоже была знакома с моей матерью?

Джеймс подложил под ноги женщины высокую подушку и пожал плечами.

– Эта женщина для меня самого – загадка. Судя по всему, она приятельница Нана, но кто она и как ее зовут, я не знаю.

В эту минуту в гостиную вошел Персиваль с тяжелым подносом в руках и едва не уронил его, увидев Джеймса и Рэнди, склонившихся над потерявшей сознание женщиной.

– Ее светлость также внезапно заболела гриппом, милорд? – спросил он. – Не послать ли за доктором?

– Это не грипп, это просто обморок, Персиваль, – ответил Джеймс. – Сходите лучше за ароматической солью и одеялом. Это должно привести ее в чувство.

Старый дворецкий был уже в дверях, когда Рэнди окликнула его:

– Скажите, Персиваль, кто эта женщина?

Тот удивленно моргнул.

– Прошу прощения за то, что не представил ее вам, – виноватым тоном произнес он. – Я был уверен, что вы знакомы. Это жена вашего дяди Ричарда, Амелия Аманда Уэнворт, тринадцатая герцогиня Мейдстоун.

Персиваль коротко поклонился и вышел.

Тишина в гостиной стояла такая, что было слышно, как потрескивают дрова в камине и негромко свистит за окнами холодный ветер. Джеймс отошел от кресла, в котором без чувств лежала Амелия, и ободряюще обнял Рэнди за плечи.

– Проклятие! – воскликнул он. – Положить столько сил на то, чтобы скрыть твой приезд от Ричарда, и так глупо попасться. Амелия – жена этого мерзавца. – Джеймс почувствовал смятение Рэнди и поцеловал ее в лоб. – Прости, дорогая. Нана говорила, что Амелия иногда заезжает к ней, но никак не думал встретить ее здесь.

Рэнди посмотрела на Амелию и задумчиво сказала:

– Быть может, все не так плохо, как тебе представляется.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Мне кажется, что Амелия по-настоящему любит Нана. Иначе разве стала бы она целых десять дней ухаживать за ней? Быть может, бабушка сумеет убедить ее не выдавать нас Ричарду.

– Трудно рассчитывать на это, – с сомнением покачал головой Джеймс. – Амелия замужем за Ричардом уже пятнадцать лет, и…

С кресла долетел негромкий стон, и Рэнди бросилась к Амелии.