Между Сциллой и Харибдой (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

Когда я прошла к себе и поставила тарелку на туалетный столик, неожиданно поняла, что аппетит пропал. Во дворце я чувствовала себя пленницей, очень уж ограниченным оказался набор помещений, в которые у меня был допуск. Даже королевская библиотека была для меня под запретом. Теодоро, недолго поразмыслив, решил, что я могу там прочитать чего-нибудь ненужного. И тут же позаботился о том, чтобы я читала нужное: рядом с тарелкой стояла стопка романов — читай не хочу. Я не хотела. Состояние было такое, что никакая художественная литература в меня не полезет, а вот знания по магии — очень даже может быть.

— Донья, что-то ещё случилось? — встревоженный голос Альбы прозвучал как нельзя вовремя.

Я обрадовалась и сразу подсунула ей тарелку со вкусностями.

— Угощайся. Нет, пока всё без изменений. Но это всё такое мутное и вязкое… Не знаешь, чего ожидать.

— В вашем доме ходят слухи, что мурицийский король извёл сначала вашу тётю, а теперь собирается разделаться с вами.

Альба говорила уже с набитым ртом, но речь её была довольно внятной. Удивительно, что при её нынешних размерах ела она столько же, как когда выглядела горгульей. Странностью это было только для меня, потому что сама Альба мне как-то сказала, что суть не имеет ничего общего с внешним проявлением, которое является в лучшем случае компромиссом между желаниями владельца фамильяра и самого фамильяра.

— Я бы сказала, что они не столь далеки от истины, — усмехнулась я.

— Вас жалеют, — продолжала Альба. — Говорят, что бедной девочке и без того досталось. А той горничной, что вспомнила про дона де Монтейо, чуть волосы не повыдирали за то, что она порочит ваш светлый облик.

А ведь про мой «побег» с Эмилио наверняка ходили слухи, и Теодоро стоило больших усилий эти слухи пресечь. Но только потому, что из брака со мной он собирался получить определённую выгоду, в противном случае мог бы благословить «скомпрометированную» девицу на брак с укравшим кавалером, если кавалер держал бы его руку.

— Я думаю, больше переживают оттого, что в случае нашей с тётей гибели они могут остаться без работы, — скептически заметила я. — Честно говоря, я не замечала за слугами в доме особенной любви к хозяевам. Да и в замке Эрилейских тоже.

— Я передаю то, что слышала своими ушами. — Альба выразительно дёрнула спиной. — На расстоянии все кажутся лучше.

— Да, — я вздохнула и обняла фамильяра. — На расстоянии и со временем всё и все кажутся лучше.

— Скучаете?

— А что изменится, если я скажу да?

— Как что? За своё надо бороться. Вот сейчас всё как посыплется… И очень может быть, что границы стран начнут меняться, как это обычно бывает при катаклизмах. И тогда…

Альба явно намекала на моё герцогство, которое может поменять страну, но в том-то и проблема, что я не считала его своим. Оно было мне столь же чуждо, как и моё нынешнее место. Словно я только играю роль важной Сиятельной дамы и делаю это из рук вон плохо.

— Я могу оказаться замужем раньше, чем всё посыплется.

— Ещё должно быть два благословения от Двуединого, — напомнила Альба. — А вдруг?..

— Ты сможешь задержать Бласкеса? — я спрашивала одновременно и со скепсисом, и с надеждой.

— Я — нет, — признала фамильяр. — Но неужели вы думаете, донья, что Двуединому угодно, когда его знамения подделываются? Он наверняка устроит случайность не в пользу Бласкеса.

Я кивнула, не особо в это веря. С чего бы недовольству Двуединого проявляться именно на Бласкесе и именно в нужное мне время? У бога и раньше было предостаточно возможностей показать своё недовольство. И вообще, лучшая случайность — та, что тщательно спланирована и подготовлена. Украсть Бласкеса или заблокировать его магию не в моих силах. А вот усыпить… Идея была замечательной, всё упиралось в то, что даже будь у меня снотворное зелье, вряд ли я бы смогла подлить его придворному магу. А вот если бы нашлась сонная пыльца по типу такой, которая была у Эмилио, её смогла бы насыпать на Бласкеса даже Альба. Но вот беда: рецепта сонного порошка я не знаю и узнать его неоткуда.

— Донья, что-то вы загрустили.

— Вспомнила, как меня усыпляли порошком, и пожалела, что рецепта не знаю, — вздохнула я.

— Донья, так я знаю, — восторженно выдохнула Альба. — Там и надо-то всего ничего. В любой лаборатории сделаем.

В голове у меня словно закрутились шестерёнки с бешеной скоростью. Во дворце если и есть лаборатория, меня туда никто не пустит, а если и пустит, то приглядывать будут так, что нужное ни за что не сделать. Значит, придётся как-то извернуться, чтобы попасть хотя бы в родовой особняк.

— Порошок долго делается?

— Полчаса, примерно.

Альба сияла, наконец получив возможность поделиться со мной знаниями. Рецепт я у неё выспросила на случай, если предоставится возможность поработать в лаборатории, а фамильяра рядом не будет. Заучила я его накрепко и только после этого отпустила Альбу, которая и без того уже задержалась дольше, чем обычно.

Настроение поднялось настолько, что даже спать я ложилась, счастливо улыбаясь. И как оказалось, радость была отнюдь не преждевременной, потому в этот раз во сне ко мне пришёл…

— Рауль? — удивлённо выдохнула я.

Самое забавное, что принц точно так же пролезал в окно, как делал это Теодоро, только окно это было окном королевского дворца в Муриции. И это мне казалось совершенно иррациональным.

— Вы не рады меня видеть, Катарина? — огорчился Рауль. — Тогда приношу свои извинения.

Он полез назад, да только я вовремя спохватилась, подскочила и ухватила за руку чтобы он не исчез.

— Не вздумайте уйти, Рауль. Я рада, я очень рада вас видеть. Вы даже не представляете, насколько я рада. Просто вы появились слишком неожиданно. До сих пор только Теодоро навещал меня во сне. И я только сейчас вспомнила, что Бернар обещал вас научить.

— Он мне многое объяснил, но это не такое умение, которое приходит сразу, пришлось что-то придумывать по ходу, — пояснил Рауль, который теперь уже сам взял меня за руки и заулыбался. Во сне на него не действовало ничего из изменяющих внешность чар, и я его видела сейчас таким же Сиятельным, как и тогда, когда мы только выбрались из руин дворца в Пфаффе. — Это не первая попытка, но первая удачная.

— Как там Бернар? Альбе приходится прятаться, потому что дон Дарок оказался Чувствующим.

— Вот как? — Взгляд Рауля словно ушёл в себя. — Это многое объясняет.

— Да, я уверена, что он хотел предупредить фамильяров об участи, которую им заготовили в Муриции. Да и не только их…

— Возможно. — Рауль отмер и смотрел теперь опять на меня и немного на обстановку вокруг. — Это мурицийский дворец?

— Да. Теодоро не хочет меня от себя отпускать, надеется приманить тётушку.

— Очень похоже, что не только на это надеется, — намекнул Рауль.

— Невозможно сбежать, когда ты на коротком поводке, — честно ответила я. — Насколько бы далеко я ни убежала, стоит уснуть — и меня сразу выдернут в Мурицию.

— У меня есть идеи как недопустить свадьбу, но они несколько сырые, — сказал Рауль. — И я не уверен, что вы сами не хотели бы стать королевой…

— Если к короне прилагается Теодоро, то однозначно не хочу, — усмехнулась я. — Знаете, Рауль, он меня воспринимает, как нечто неодушевлённое, как выгодное приобретение, которое принесёт ему значительные дивиденды в будущем, но само по себе уже неинтересное. Но у нас с Альбой появилась идея, как отменить второе благословение в храме.

И я рассказала и о роли Бласкеса в благословении, и о том, как я собираюсь устранять придворного мага. У меня даже идея появилась, как добраться до своего дома: предложить Теодоро ловить донью Хаго на живца. Уверена, что без труда смогу убедить короля, что фамильяр Эрилейских на меня куда скорее клюнет, будь я в собственном доме, а не во дворце, куда сложнее забраться.

Рауль меня внимательно выслушал и лишь потом сказал:

— Не уверен, что этот порошок сработает против Бласкеса.

— Из-за его магии?