Охотники за каучуком - Луи Буссенар

Но полминуты спустя индеец вынырнул, держа в зубах обрубленный конец причального каната.

Проворно забравшись на деревянные мостки, служившие причалом, он изо всех сил дернул за пеньковый канат. Шарль и Шоколад, видя бесплодность его усилий, стали ему помогать, и вскоре, к их радости, из воды показался узкий нос затопленной пироги.

Они в мгновение ока вытащили ее на берег, вылили воду и тщательно осмотрели. Лодка была в прекрасном состоянии. Хоть сейчас садись и плыви! Кроме того, на их счастье, в закрытом отделении сзади оказались рыболовные снасти: лески с крючками, два или три острых стальных гарпуна. Да еще — очень кстати! — две половинки тыквы. Чем не тарелка с чашкой? И вдобавок — просмоленный мешочек с маниоковой мукой.

В общем-то немного. Но при том, в какое положение попали трое героев, это немногое стоило целого состояния.

Закрывающееся отделение было изобретением Шарля. Он когда-то соорудил их на всех пирогах, чтоб всегда иметь под рукой некоторый запас провианта. Предусмотрительность уже не первый раз спасала ему жизнь. Без этого отделения пирога дикарей была бы просто грубо обработанной скорлупкой.

Табира мгновенно вырубил в кустарнике несколько рукояток для гарпунов, обтесал их, прикрепил и тут же занялся поисками подходящих деревьев для весел.

Между тем Шарль, развязав мешок с мукой, увидел, что, на их счастье, содержимое абсолютно не пострадало от воды.

Ничего удивительного. Эти смоленые мешки изготавливались специально, чтобы хранить маниоковую муку грубого помола в известных своей влажностью местах. Придумали такую тару старатели, в ней перевозить провиант на золотые россыпи было удобней, чем в бочонках. Вмещали мешки двадцать пять килограммов — обычный груз носильщика.

Молодой человек, погруженный в горькие мысли, почти машинально достал несколько пригоршней муки, разбавил водой, чтобы получилась густая каша, наполнил ею три плошки и знаком пригласил спутников поесть. Боба тоже уговаривать не пришлось.

Они мгновенно умяли скудную пищу — основу рациона местных жителей — и немедля приступили к изготовлению весел.

Работа, в общем-то для умелых рук не сложная, подходила к концу, когда Шарль прервал молчание.

— Думаю, я понял, чего добиваются эти негодяи, — сказал он по-французски Шоколаду. Тот как раз размышлял о возможных последствиях несчастья и о том, что здесь можно предпринять. — Они поняли, что им меня не победить, и решили захватить в плен моих близких, чтоб я сдался сам.

— В этом сомневаться не приходится. Но зачем?.. С какой целью?.. Им нужны деньги?

— Вероятно. Очень даже возможно. Но зачем же было в таком случае разрушать до основания колонию, сжигать полный товаров магазин, наносить ущерб плантации? Ведь я теперь не в состоянии заплатить выкуп!

— Может, они рассчитывают, что вы возьмете кредит в Паре или Кайенне?

— Наверное, вы правы!

— Да… должно быть! Тогда становится понятным, почему они увели, затопили или сплавили всю мою флотилию. Они хотели, чтоб я оставался здесь. Найдут надежное место, где на них трудно напасть, и пришлют гонца с ультиматумом.

— Думаю, именно так.

— Они и представить себе не могли, что индеец найдет пирогу, которую они специально затопили!

— Остается узнать, куда же эти мерзавцы направились.

— По-моему, на правом берегу Арагуари они прятаться не будут. Не осмелятся негодяи так близко подойти к бразильцам из Макапы, а значит, они точно остались на левом берегу.

— Ах, вот оно что!

— С ними же бразильцы, мулаты. Они знают район озер. Это труднопроходимые дебри между Мапой и тем местом, где Тартаругал впадает в озеро Де-Буш. Сюда практически невозможно попасть человеку, который никогда не бывал в этой части Спорных Земель. Там несколько смельчаков могут противостоять целой армии. Левый приток Арагуари, Апурема — я когда-то ее исследовал, — образует естественный канал, а тот сначала сливается с Тартаругалом, а потом впадает в озеро. Вот там они и прячутся!

— Как думаешь, Табира? — спросил Шарль, повторив все слово в слово на местном наречии.

— Согласен с вами, хозяин.

— Прекрасно! Значит, немедленно туда.

— Втроем? — спросил индеец. Гортанный голос его прозвучал орлиным клекотом.

— Ты останешься здесь, дружище… Тебе ведь тоже нужно искать свою семью.

— Нет, хозяин. Я пойду с тобой. Моя Папула — отважная дочь племени мундуруку. Или она умерла, и тогда я отомщу за нее! Или она жива, и тогда она сама сумеет вернуться в племя. Папула смелая и сильная, как воин… В лесу для нее тайн нет. Она умеет править пирогой и метать копье… Дети Табиры достойны матери. Так что я останусь с тобой.

— Хорошо! — ответил Шарль, зная по опыту, что переубедить индейца невозможно. — Тогда в путь!

— Господин Шарль, — почтительно окликнул колониста Шоколад, — я не собираюсь высказывать свое мнение, тем более оспаривать ваши приказания, но все же позвольте заметить одну вещь.

— Говорите, друг мой. С удовольствием вас выслушаю.

— С тех пор как я оказался здесь, мне не раз приходилось слышать, что где-то на реке есть пост бразильской армии. Может быть, солдаты вам помогут?

Шарль лишь с грустью улыбнулся.

— Пост есть, — сказал он, — военная колония Педро Второго. Состоит из несчастных двадцати пяти индейцев племени тапуйя, под командованием капитана, да еще там есть комиссар полиции. Однако о помощи даже думать нечего. Во-первых, пост эвакуирован полгода назад из-за жуткой эпидемии оспы, почти уничтожившей крошечный гарнизон. А во-вторых, бразильцы видят в нас соперников, когда речь заходит об этих желанных для них землях. Они ни перед чем не остановятся и скорее обрадуются нашему горю, чем станут нам помогать. Поверьте, это так, хотя для людей, кичащихся своей просвещенностью, поступок, конечно, чудовищный. Там, где французы, не считаясь с угрозой для жизни, бросятся защищать святые законы человечности, где даже англичане, при всем эгоизме их политики, будут отстаивать общие для всех цивилизованных наций права человека, там бразильцы станут лишь хранить недоброжелательный нейтралитет. Нам приходится рассчитывать только на себя. Так что — вперед!

ГЛАВА 5

В пироге. — Дорога. — Стрела с красным оперением. — Встреча на реке. — Бони Ломи. — Новости. — Берега Апуремы. — Саванна. — Пальмы. — Стада. — Невидимая граница вод. — Большой Тартаругал. — Беседа. — Белый и черный. — Личность Диого становится понятней. — Выкуп. — Гибельный подарок. — Нищета муниципального стипендиата. — Негритенок среди белых. — Безработный адвокат. — Надо же заработать на хлеб! — Обворовали. — Месть. — На каторге. — Снова деньги. — Ужасные угрозы.