Искры и зеркала - Дорофея Ларичева

Еще пару недель назад взлом чужих серверов казался увеселительной прогулкой, игрой, вызывающей приятный приток адреналина. Возможное наказание виделось туманным, нестрашным, точно мифический Бабайка, которым пугают малых детей. Теперь же, совершая сетевое самоубийство, она понимала – дороги назад нет, и жизнь в этом мире придется начинать заново, с нуля.

Очистив профиль до минимума, она задумалась, где бы переформатировать чип, но такси подкатило к блоку, в котором находилась ее ячейка. Пришлось выходить и бежать к лифту.

До образования РКИСа правительства ряда стран приняли решение снизить вред, наносимый разрастающимся человечеством природе. На месте обветшавшего, не несущего никакой культурной ценности жилья они постановили возводить экономные здания, прозванные в народе ульями.

Представьте себе прямоугольное, тянувшееся на два-три квартала в длину и ширину сооружение высотой от двадцати до тридцати этажей ввысь и до восьми вглубь, густо заселенное людьми. Каждой семье отводится квартира-ячейка строго установленного размера, в зависимости от класса и ранга ее обитателей. Рядом, в этом же здании, находятся школы, детские сады, пункты первой помощи, магазины и развлекательные площадки, какие-то мелкие производства. Можно жизнь прожить – и ни разу не выйти наружу, не увидеть солнца.

Несмотря на обширные территории, пригодные для жилья, чиновники старой России приняли данное постановление на ура, начали возводить «социальные» ульи где нужно и где нельзя. Одно время жить в «компактном социальном жилье» было модно. Ну да, спасаешь мать-природу бережешь пространство для будущих поколений, экономишь энергоресурсы. Решилась проблема пустеющих деревень, отдаленных поселков. Людей чуть ли не силой переселяли в пригородные новостройки, словно загодя освобождая территории не только для агропоселений, но и для будущих переселенцев из Китая и Индии.

Доре еще повезло: ее родителям досталась квартира с двумя окнами – невиданная роскошь для таких строений. Теперь наверняка условия их проживания пересмотрят. У отца с матерью контракт на пятнадцать лет с правом продления до пожизненного. Она, Дора, в бегах. Но сейчас важно собрать вещи и побыстрее убраться отсюда, пока Бета не опомнился.

Так, самое необходимое в рюкзак и бегом-бегом через другой выход, через магазин и автостоянку – на волю.

Выбраться, затеряться среди редких в столь позднее время прохожих. Вот кафе – уютно, тихо, лишних вопросов не зададут. Там можно пересидеть до рассвета, все обдумать, продолжить подчищать за собой Сеть.

С шести утра торговая жизнь в мегаполисе оживает. Открываются магазины и некоторые салоны красоты, чтобы спешащие на службу граждане успели привести себя в порядок. К восьми утра Дора изменила цвет волос с черного на пшенично-золотистый, стала обладательницей модной стрижки и завивки, проколола уши, переоделась в строгую одежду курьера, приобрела велосипед и влилась в общий поток разъезжающихся по университетам студентов и торопящихся в офисы служащих.

Покинув район «социальных ульев», она покатила по строгому деловому центру, не отвлекаясь на шум машин на многоуровневых трассах, на возню строителей на высоте пятидесятых этажей небоскребов. Подумаешь, вторая в городе воздушная линия монорельса строится…

Стали попадаться парки, строй небоскребов сбился, захирел, вовсе оборвался перед выкрашенной в горчичный цвет стеной пищекомбината. За ним лежали домишки старой постройки, а далее – остатки не расселенного до конца Чайнатауна, уже подготовленного к сносу. Пробравшись между тележек торговцев, легко обогнав катающего туристов рикшу, девушка выбралась на Храмовую площадь, где сделала вынужденную остановку.

Пролежавшее больше недели без движения тело болело. Если сюда Дорофея добралась на чистом упрямстве, то дальше…

Так, нужна передышка. Возле православного храма есть скамейка. Никогда ни во что не верившая Дора и раньше любила приезжать сюда в дни религиозных праздников смотреть на яркие одежды верующих, на их озаренные изнутри лица, послушать пение и проповеди. И хотя для девушки это была увеселительная прогулка, кое-какие знания о культуре живущих по соседству народностей она почерпнула.

Вон возле стены индуистского храма остановились две женщины в сари. Одна – пожилая на вид индианка, другая вполне славянской наружности, молодая, полноватая, улыбчивая, следит за старшей, старательно копирует ее движения, учится.

Возле католического храма пустынно, а вот на здании синагоги вешают объявление о скором концерте.

О чем думали власти, когда собирали верующих в одно место – непонятно, но беспорядки здесь происходят регулярно. Хорошо еще, что мечеть и дацан возвели несколькими кварталами левее. Видать, места тогда свободного не было.

Дора махнула рукой на приличия и вытянулась на скамейке, вслушиваясь в голоса верующих, всматриваясь в серое небо. Встающее солнце с трудом пробивалось сквозь смог. Крестик самолета оставлял за собой постепенно распадающийся на белые неаккуратные хлопья след.

Нужно ждать сообщения от Ноэля. А через полтора дня от Ланса и, возможно, от координатора. Ноги болели, голова тоже. Гул голосов и звон с колокольни православного храма мерк перед нарастающим шумом пробудившегося мегаполиса. А ведь девушка уже начала отвыкать от родного мира, захваченная новой, необычной Землей-56. Там у нее появлялись друзья, прорезались необычные способности. Там она полезна и нужна, пусть и как объект для изучения.

– Подай денюжку помоги старой женщине, – отвлекла ее от грез о Барске нищенка.

Дорофея спросила ID старушки. Без чипа, с перемотанным скотчем планшетом ходит, действительно нуждается. Жадничать девушка не стала, щедро выгребла остатки со счетов и скинула нищенке. Не много, но на неделю обедов в социальной столовой хватит.

– Благодарю. Благослови тебя Господь! – удивленная такой щедростью, поклонилась старушка.

– Иди-иди, бабуль, – отмахнулась от ней Дора. Какая тут благотворительность, когда все равно от прошлого избавляться нужно. В том числе от счетов.

Старушка, прихрамывая, заторопилась ко входу в церковь, а девушка с наслаждением улеглась на скамье. Еще пару минуточек отдыха!

Ого, и здесь кому-то понадобилась. Сообщения! Даже два. Забавно.

Дора, это Роберт, – порадовало первое письмо, – я на месте. Даже удивился, что так легко получилось. Здесь меня зовут Мишель, мне двенадцать лет. Знания и навыки при мне, можешь радоваться. Один минус – я в другой стране. И до тебя добираться почти семь часов самолетом с пересадкой. Как раз решаю вопрос с переездом. Родители пацана – ребята адекватные, о миграции наслышаны, хотят вернуть сына, поэтому согласны помочь. Прибуду этой ночью, на подлете скину послание, уточню координаты. Ноэль.

Второе… Дора чуть не свалилась со скамейки. Как он узнал?

Я в курсе твоего возвращения. Полагаю, Гамму, как и Альфу, в расчет больше брать не стоит. Если знакома с Дельтой или координатором – сообщи. Это первое.

Далее. Тебе стоит вернуться ко мне. По условиям нашего соглашения твое пребывание на Земле-56 обязано длиться три года. Я этого добьюсь. Если нужно, даже через суд. Твое тело работает мостом между мигрантами и антенной, принимающей и передающей сигнал. У меня договор на переброску шестнадцати человек именно в тот мирок, из которого ты так неосмотрительно сбежала. Твои причины меня не интересуют. Я человек деловой и ценю договоренности.

Чтобы ты быстрее приняла верное решение, скажу: для создания моста тебе кололи наркотические препараты. В течение двух суток начнется ломка. Еще через двое-трое суток без антидота ты можешь погибнуть. Ты этого хотела? Бета

Он решил взять ее на испуг или реально затикали часики, отмеряя остаток жизни? Что теперь делать?

Превозмогая боль и ломоту во всем теле, девушка взгромоздилась на велосипед и покатила дальше через храмовые кварталы к небогатым индийским поселениям. Здесь жили как недавние эмигранты, так и те, кого не устраивали условия большого города, шум, толкотня. Казалось, здесь прогресс затормозил, остановился как раз у переполненных мусорных баков, в которых хозяйничали тощие собаки и жирные вороны.

Яркие краски небольших магазинчиков на первых этажах, надписи на хинди, английском и ужасном русском, небольшие святилища многочисленным божествам для тех, кого не привлекает официально построенный храм, обилие машин старых моделей и мотороллеров, гвалт детских голосов… Дорофея даже зажмурилась на мгновение и поэтому чуть не влетела в палатку с фруктами. Вовремя выровняла руль, слыша вслед недовольный голос торговца. Кстати, кавказской наружности торговца. Поистине многонационален Вавилон.