Стервятники звездных дорог - Роман Афанасьев

Артур вздохнул. Нет. Роза – это Роза. Она бы рискнула. Но как? Черт побери, как? Она не может взять в руки штурмовой бластер, как подруга бравого капитана, и явиться с парочкой друзей в пиратское логово, чтобы освободить любимого. Любимого? Артур заворочался на холодном полу. Опасные мысли, очень опасные. Роза... Рыжая копна волос, зеленые глаза, полные алые губы... Он даже не знает – настоящий этот образ или придуманный. Быть может, настоящая Роза была толстой брюнеткой с коротенькими ножками. Или уродливой старухой, высохшей под солнцем отдаленной колонии. Может быть. Но сейчас...

Артур криво ухмыльнулся. Что же – мечтать ему никто не запрещает. Пусть это глупые мечты, но они отвлекают от других мыслей. О Розе. О том, что Гудвин был ее любовником, пусть и виртуальным. О том, что Артур Корн никогда не сможет коснуться рыжих волос своего капитана, а она никогда не коснется его руки. Никогда. Какое отвратительное слово!

Почувствовав в груди странное стеснение, Артур вдохнул поглубже, очень надеясь, что это не истерика. Он не мог плакать – слезные железы не входили в стандартную экипировку киборгов. Но мозг человека иногда очень хотел это сделать. Вдох – выдох.

Грудь пронзила острая боль, и глаза Артура распахнулись. Он попытался вскрикнуть, но дыхание перехватило. Крошечные моторчики, что заставляли работать искусственные легкие и накачивать кислородом фальшивую кровь, остановились. Крохотное механическое сердце, что должно было перегонять насыщенную кислородом кровь к человеческому мозгу, замерло. Все механизмы остановились. Центральный процессор, что прятался в середине грудной клетки, пронзила невыносимая боль. Он словно превратился в кусок расплавленного металла, и тысячи тончайших волосков, по которым к нему из мозга шли команды, отозвались криком боли. Артур замер.

«Вот как оно бывает, – успел подумать он, чувствуя, как огненная волна поднимается к голове по искусственным нервам, – смерть человека я уже видел. Теперь я знаю, как умирают киборги».

Он еще успел задуматься – повреждение это или обещанная месть Гудвина, а потом волна боли добралась до его головы, и мозг Артура Корна вспыхнул ярчайшим пламенем.

Если бы он мог кричать, то наверняка порвал бы тонкие мембраны, заменявшие ему настоящие голосовые связки. Но он не мог даже рта раскрыть и потому кричал от боли мысленно. Боль терзала его тело, все нервные окончания пылали огнем. Казалось, что сквозь них пропустили ток от генераторов корабля. Чудилось, что болит даже мозг, хотя его ткань обычно нечувствительна к боли. Перед глазами полыхало багровое зарево. Из него всплывали темные силуэты людей, всех тех, кого Артур Корн когда-то знал. Они звали его по имени, умоляли вернуться... А он не мог им ответить. Один из силуэтов застыл на фоне огненной стены, и его глаза странно блеснули – словно в них еще остался застывший лед.

– Артур, – звенящий голос отдавался в голове гулом боевых труб. – Артур!

– Элен, – беззвучно отозвался старпом, стараясь вытянуть неподвижную руку. – Я иду. Иду...

Темный силуэт вздрогнул и растворился в багровом пламени, словно испугавшись слов Артура. Он попытался закричать, вытянул руки, стараясь коснуться обжигающей стены, но призрак бесследно исчез, будто его никогда и не было. Остался только звук.

– Артур...

– Здесь, – выдавил старпом.

Он наконец узнал этот голос.

Байк, по-прежнему стоявший на деревянном настиле, теперь изменился. Он был полностью собран, вычищен и натерт до блеска. В лучах полуденного солнца он сверкал, как серебряная статуя. В его гладких линиях появились сытость и уверенность в своих силах. Он был готов сорваться с места и с рокотом умчаться к горизонту, оставляя за собой призрачный след выхлопа.

«Стальной Шип» был готов к путешествию.

Рыжеволосая женщина в мужской сорочке с закатанными рукавами провела ладонью по блестящему баку, стирая едва заметную глазу пыль. Работа закончена. Корабль полностью заправлен, все интерфейсы приведены в порядок, а системные модули перенастроены так, что все прыжковые двигатели могут работать друг за другом, превратив три прыжка в один дальний полет. Это сложно сделать, но у нее было достаточно времени, чтобы привести в порядок свое тело. Когда она была человеком, то, как все женщины, тщательно следила за собой. Ухаживала за кожей, пользовалась медицинскими комплексами и тренажерами, украшала себя косметикой... Теперь у нее новое тело – стальное. И она следила за ним так же тщательно, как за настоящим.

Роза гордо вскинула голову и посмотрела на океан, который нес зеленые волны к песчаному берегу. Все готово. Она сделала все, что могла, поставила все на одну-единственную карту. Оставалось только броситься в погоню за горизонтом в надежде догнать то, что всегда остается за воображаемой линией, такой же недоступной, как всякая мечта. Но сначала...

Она скомкала тряпку и отбросила в сторону. Та растворилась в воздухе, так и не коснувшись земли. Программа-помощница, написанная за доли секунды, больше не нужна хозяйке и потому отправляется в цифровое небытие. Это судьба всех инструментов – выполнить свой долг и отправиться на свалку. Роза знала, что когда-нибудь и ее сознание, представляющее собой сложную мешанину сигналов квантовых процессоров, растворится в вечном виртуальном шуме. Но не сегодня, еще нет. Сейчас у нее много дел.

Повинуясь взмаху руки, над песком возник светящийся экран. Роза сосредоточилась, открыла канал к общим системам связи и отправила стандартный вызов. Ответ не пришел, словно абонент выключил коммуникатор. Роза нахмурилась и повторила вызов. И снова ничего.

– Что за черт! – бросила она, взглянув на часы.

Артур позвонил бы в любом случае – даже если бы пришлось отступиться. Или если бы возникла проблема. Роза в раздражении хлопнула себя по бедру перчатками с обрезанными пальцами. Она злилась на себя – так увлеклась ремонтом, что перестала следить за сигналами экипажа. А ведь они давно должны были выйти на связь...

На этот раз вызов был адресован всему экипажу. И никто не ответил. Больше того, официальные системы связи даже не подозревали о наличии таких абонентов. Роза сжала губы и вызвала записанное воспоминание. Последней выходила на связь Магда – полчаса назад, когда отчитывалась о денежных переводах за горючее для маршевых двигателей. Горючка начала поступать, и Роза сразу отключила связь, чтобы проконтролировать заполнение контейнеров корабля. После этого она занялась оптимизацией кода программы, отвечающей за автоматическую поддержку гравитационного кокона, защищающего внутренние системы от перегрузок. С тех пор никто из экипажа не выходил на связь.

Она моргнула, и по экрану поплыли вереницы программного кода – сознание конструкта вскрывало системы связи Зода, чтобы найти хоть какие-то следы экипажа. Последние переговоры, случайные записи следящих камер, последнее известное местоположение их коммуникаторов... Запросы Розы прорубались сквозь записи чужих систем, в доли секунды просеивая такие объемы информации, что на их обработку человеку пришлось бы потратить несколько столетий. Но она не была человеком и сейчас нисколько об этом не жалела. И все же ее усилия оказались напрасными. Нет, кое-что она нашла: звонок Магды сделан из орбитального офиса Первой Топливной компании Зода. А коммуникатор Арта в последний раз системы наблюдения засекли на окраине мегаполиса, недалеко от конечного пункта назначения. И – все. Остальные следы пребывания экипажа «Стального Шипа» в колонии Зод вычищены так, словно эти люди никогда не сходили с корабля.

– Мне это не нравится, – сказала Роза сама себе, раздраженно похлопывая по бедру перчатками. – Очень не нравится.

Она помнила, что такое холодок в животе от предчувствия близкой беды. Сейчас она ничего такого не могла ощущать, у нее и живота-то не было, но память об этом чувстве нахлынула такой волной, что «Стальной Шип» содрогнулся в объятиях причальных мачт и чуть не вырвался из их захвата.

Роза отбросила перчатки и вскинула руки. Тропический берег побледнел и начал растворяться в сизом тумане. Над головой рыжеволосого капитана разверзлось черное небо, и в ее мир пришла ночь. В темноте остались только человеческая фигура рыжеволосой женщины и сияющий хромом байк. Над головой пылала звездная бездна, исчерченная узором миллиардов сверкающих точек. Они двигались – осыпались с неба дождем, оставляя за собой пылающие следы, похожие на сверкающую паутину. Нити тянулись за светящимися родителями, скрещивались, пересекались, завязывались в тугие узлы и странные узоры. Роза знала все о каждом из них. Это были подключения сетей Зода, ее мир, ее цифровая вселенная, где она была равна создателю. Человеческий силуэт померк – конструкт больше не тратил силы на поддержание виртуальной иллюзии. Он старался объять необъятное – вытащить из миллиона сетей Зода ту информацию, что помогла бы понять, что произошло. От рыжеволосой женщины, застывшей у серебряного байка, остался только призрачный силуэт. Она искала.