Ловушка для Артемиды - Алексей Евтушенко

– Да ладно, – беззаботно отозвался Арт. – Кашу… Расхлебаем, как-нибудь. Жизнь, она, знаешь, сама все по местам расставит. Главное, ей не мешать.

– Оптимист! – фыркнула Тао.

– Нет, – улыбнулся охотник. – Просто я не беру себе в голову те проблемы, решить которые не в состоянии. Чего зря рвать сердце и озадачиваться тем, на что все равно не можешь повлиять? Вот я мог повлиять вчера на ситуацию, которая мне не нравилась, и, согласись, повлиял на нее. А дальше… Будем влиять и дальше по мере наших сил.

– Да, повлияли вы с Румтом неплохо, – согласилась Лилу. – Молодцы.

– Всегда пожалуйста, – подмигнул охотник. – Обращайтесь.

Выпили еще. Помолчали.

– А ты? – неожиданно спросила она.

– Что – я? – не понял он.

– Ты, как я поняла, все-таки предпочитаешь спать с женщинами? Или по-всякому бывает?

– С женщинами, с женщинами, – усмехнулся Арт Жес. – И даже не предпочитаю, а … ну, в общем, в этом смысле только они меня и устраивают. Правда, в Подземелье я давно не живу, ушел оттуда еще в юности и с тех пор свободный охотник. Так что спать с ними мне приходится от случая к случаю. Не избалован я, прямо скажем, в этом смысле, – он повернул голову и посмотрел Тао прямо в глаза долгим немигающим взглядом.

– Как удачно, – Лилу поднялась и протянула Жесу руку. – Тогда пошли.

– Куда? – оторопело спросил Арт, не ожидавший такой стремительности.

– Ко мне, конечно, куда же еще. Не знаю, как тебе, а мне на лавочке заниматься сексом не нравится. В постели лучше.

Глава двадцать вторая

Сомнений нет, кто-то ходит по броне – там, снаружи. И кто это может быть, с учетом того, что время ночное, а место совершенно пустынное? Конечно, она не очень хорошо помнит, куда именно гнала танк – лишь бы вырваться, убраться подальше, освободить мозг от чужой воли, но все же ясно, что общее направление было на восток. Насколько она помнила карту, кроме нескольких ферм, до самой Трещины здесь не было других поселений сестер-гражданок. Хм. Может, танк провалился в какое-нибудь фермерское подземное хранилище, подавил все помидоры с огурцами, и теперь разъяренная хозяйка с ружьем в руках ходит сверху по броне и только и ждет, когда из люка появится глупая башка танкиста, чтобы ее можно было с наслаждением прострелить? Смешно.

Кана Кейра нащупала на правом боку кобуру и вытащила пистолет.

Тук-тук, тук-тук-тук.

Пауза.

Тук-тук, тук-тук-тук.

Это уже кто-то пытается выяснить, есть ли внутри живые. Все правильно. Верхние люки снаружи просто так не открыть. Отвечать или нет? Ладно, рискнем.

Она дотянулась до крышки и рукоятью пистолета выбила по броне в обратном порядке: тук-тук-тук, тук-тук. Пауза, и еще раз: тук-тук-тук, тук-тук.

Ждать ответа не пришлось – тут же с той стороны радостно застучали в ответ, и Кана поняла, что надо открывать. Иначе так она здесь и будет сидеть с трупом механика-водителя и не известно еще живой или нет башенным стрелком. Кстати, надо сначала узнать, действительно, жива ли…

Пульс у стрелка прощупывался, и Кана, решившись, открыла люк и сдвинула его в сторону.

Луч желтоватого света заскочил в башню, убрался назад, и веселый мужской голос осведомился:

– Есть кто живой?

– Есть, – ответила Кана. – И не один. Но, к сожалению, не все.

– Ясно, – голос посерьезнел. – Вам помочь вылезти или лучше мне спуститься? Надеюсь, стрелять вы не собираетесь? А то ведь я мужчина. Да еще и «дикий» к тому же. Хотя с недавнего времени мы с вами, вроде как, союзники, нет?

– Да, – согласилась Кана. – Союзники. Насколько мне известно. Ждите, я сейчас.

Она нашла фонарь, взяла его в левую руку (пистолет остался в правой – мало ли что) и вылезла на броню. Луч ее фонаря выхватил из темноты высокую мужскую фигуру с автоматом на груди. В лицо мужчине Кана светить не стала.

– Меня зовут Харик Су, – дружелюбно представился мужчина. – Там, внизу, мой товарищ…

– Я здесь, – послышался еще один мужской голос, спокойный и чуть глуховатый. – Меня зовут Симус Батти. Скажите, в вашем танке есть аптечка?

После того, как привели в чувство стрелка, и Кана Кейра оказала медицинскую помощь хвату – рану Симус все-таки разбередил, она слегка кровоточила, и пришлось наложить новый пластырь, стали решать, что делать дальше. На поверхность выбраться не удалось – слишком высоко было до края провала.

Зато Кане удалось поставить танк в нормальное положение. Она просто запустила двигатель, врубила заднюю передачу и дала газ. Машина дернулась, утратила равновесие, сползла кормой по стенке и встала на гусеницы. Еще пара рывков назад-вперед, и танк, перевалив через груду осыпавшейся земли и камней, расположился вдоль подземного русла.

– Вот под землей на танке я еще не ездил, – признался Харик Симусу, когда двигатель умолк, и Кана Кейра снова появилась на броне и махнула им рукой, подзывая к себе. – Правда, и по земле тоже. Жег их – это да, бывало. А вот ездить не доводилось.

– Мне тоже, – сказал Батти. – Но ты лучше вслух больше не упоминай о том, что ты их жег, ладно? Могут неправильно понять.

– Танк здесь вполне пройдет, – определила Кана Кейра. – Все лучше, чем топать пешком. Что это вообще за ход?

Ей объяснили, что это – высохшее русло подземной реки, которое тянется до самой Трещины, и по которому в Трещину и можно попасть.

– Ваш город сестер-гражданок именно так и был захвачен, – любезно добавил Харик. – Две с половиной тысячи наших бойцов прошли по этому руслу до Трещины, а потом поднялись снизу на воздушных шарах.

– Ловко, – согласилась Канна, холодно глянув на Су.

Раненый ей нравился больше. С одной стороны, меньше треплет языком, а с другой – и ростом не слишком велик, как раз ей под стать, стройный и черты лица… приятнее, что ли, мягче. Да и во взгляде Симуса Батти, когда Кана время от времени чувствовала его на себе, читался явный интерес, и пару раз лейтенант поймала себя на том, что от этого взгляда у нее учащается сердцебиение, и даже, кажется, приливает к щекам румянец.

– И что, это русло до самой Трещины такое широкое? – спросила она.

– Не знаю, – сказал Харик. – Если откровенно, я раньше вообще здесь не был.

– Я был, – ответил Симус. – Там дальше есть места поуже, но, по-моему, танк пройдет. Правда, не совсем понятно, как его потом из Трещины вытащить. Но если по Трещине проехать сотни полторы – две километров к северу или столько же к югу, то там она мельчает. Сам я так далеко по ней не ходил, но пластуны рассказывали, что есть в той стороне один-два удобных и не очень крутых выхода на поверхность. Не знаю, правда, в какую сторону пойдут все наши – на юг или на север. Впрочем, догоним – узнаем.