Пока светит Пламя (СИ) - Медянская Наталия

Катрина поднесла ладонь к слабо мерцающему огоньку и облегченно вздохнула, когда Пламя внутри янтарного шара разгорелось с привычной силой. Ну вот и славно, значит, это действительно какие-то временные явления, с которыми маги определенно сумеют справиться. Если уж присутствие ученицы — и то дало положительный эффект.

Ласково, словно птенца, Кати погладила пальцем теплую сферу, а потом шагнула к окну. Сдвинула пузырившуюся от сквозняка занавеску и выглянула наружу.

Комната Марка, в отличие от катрининой, смотрела на тот сад, в котором они упражнялись поутру. Вид сверху на многочисленные разноцветный кусты и клумбы оказался впечатляющим, и Кати на некоторое время замерла, разглядывая это великолепие. Потом взгляд ее переместился дальше, за стену, окружающую поместье.

Остров Миллендау открылся за стеной зеленовато-желтой долиной плоскогорья, простирающейся до самого города. Далеко вправо от берега моря бликовала неширокая извилистая речушка, а неподалеку от поместья темнела россыпь крыш какого-то поселения. Кати увидела и дорогу, уводящую вдоль острова, и даже пылящую по ней повозку, направляющуюся к Хоррхолу.

Сам Хоррхол отсюда тоже был хорошо виден — светлые стены Верхнего города под яркими лучами солнца были похожи на сахарные головы. Розоватое сияние Пламени на горе, возвышающейся над городом, было сейчас чуть заметным — светило еще стояло высоко — но все равно выглядело умиротворяюще и красиво. Казалось, в этом прекрасном, похожем на сказку, месте просто не могут существовать ни Наследники, ни распри, ни покушения, ни тюрьмы.

Воспоминания о Бенедикте снова неприятно царапнули, но Кати тут же отогнала беспокойство: ведь Марк обещал завтра же приступить к вызволению Бена. И у него уже наверняка готов какой-нибудь план — всяко, времени на то, чтобы его продумать, было предостаточно.

Она снова принялась разглядывать пустой в этот час сад. Даже садовник куда-то запропастился. Кати перевела взгляд на крыло дома, примыкающего перпендикулярно к основной постройке, и вспомнила, что где-то в нем находится и кабинет отца Рилана. Мысль немного испугала — а что, если оттуда кто-нибудь так же, как Кати, любуется сейчас видами. И что же, интересно, подумает свидетель, узрев ее, выглядывающую из окна спальни своего наставника? Ведь она тоже всем видна, как на ладони.

Смутившись, Кати сделала шаг назад и резко задернула занавеску.

За дверью послышался шум — кто-то вошел в кабинет — и девушка пуганой мышкой юркнула в проем между шкафом и комодиком. И тут же, понимая, как глупо выглядит, залилась краской — в спальню, с подносом в руках, протиснулся Марк. Удивленно осмотрелся и, увидев затаившуюся ученицу, поднял брови:

— Ты что там делаешь?

— Я… я подумала, что пришел кто-то из магов, — запинаясь от смущения, принялась объяснять та, — и, в общем, наверное было бы нехорошо, если бы меня здесь увидели. И вообще…

— Помоги, — Марк кивнул на столик, и Кати бросилась освобождать место для трапезы. Закрыла, сложила в стопку и отодвинула в сторону несколько книг, а потом принялась вместе с наставником составлять с подноса накрытые изящными керамическими крышками блюдо и пару салатниц.

— Ты командуй, я сейчас. — Марк бережно забрал книги, отнес их на комодик и, озадаченно хмыкнув, ненадолго там задержался.

Кати расставила белоснежные тарелки с алой каймой и принялась разливать из чайника духмяный травяной настой по чашкам.

— Вообще-то, конечно, ты права. — Марк вернулся к столу и, мимоходом приобняв девушку, уселся на один из полосатых стульев с гнутой спинкой: — Нам нужно хорошо продумать, как быть дальше. Очень уж не хочется как-то компрометировать тебя.

Он ухмыльнулся:

— А, знаешь, на кухне мне пришлось изображать приступ отчаянного голода, а потом еще и прятать столовые приборы под салфетки. И в довершение всего вежливо отказываться от помощи кухарки, так и норовящей дотащить за меня поднос. Надеюсь только, что настойчивость с ее стороны была вызвана искренним желанием помочь, а не разыгравшимся любопытством.

— Скорее, твоими прекрасными глазами, — Кати к тому моменту совершенно оправилась от смущения и принялась щедро наполнять тарелки тушеными овощами с мясом и аппетитно обжаренными кусочками рыбы. — Кажется, я могу слопать лошадь…

— А ты язва, оказывается, — удивленно, но с некоторой долей удовлетворения произнес наставник и приступил к трапезе.

— Я просто о-очень наблюдательная. — Кати вспомнила сушеных макрелей — сестер Браун и, хихикнув, плюхнула на тарелку большую ложку салата с фасолью и мидиями.

Поздний обед (или, скорее, ранний ужин) оказался изумительно вкусным. Кати искренне наслаждалась хорошей едой, а потом, хрустя солоноватой корочкой трески с привкусом каких-то необычных приправ, вдруг вспомнила непритязательный рацион воспитанников. Она-то сейчас шикует, а вот Кайла с Джоном наверняка ждет вечером очередная подгоревшая гадость. Кати отчего-то стало стыдно и она отложила вилку.

— Да уж, это не каша, — пробормотала она себе под нос.

— Учеников здесь держат в строгости, — Марк словно подслушал ее мысли. — Это помогает лучше осознавать свой нынешний статус и стремиться к успеху. Путь мага никогда не был прост.

Кати внезапно расхотелось есть. Краешком пальцев она отодвинула от себя полупустую тарелку.

— Марк, я не хочу быть на особом счету. Как-то это мерзко выглядит. Будто я заслужила привилегии… совсем не тем способом, которым следует.

Тот удивленно замер, не донеся вилку до рта:

— Птичка, но один ужин в обществе наставника еще ничего не значит. Мы ведь отнюдь не морим наших воспитанников голодом. У Рилана существует целый устав поощрений, и любой маг вправе пригласить отличившегося ученика к трапезе. Другое дело, что случается это крайне редко — мало кому захочется баловать желторотика. Ты — совсем другое дело. Ты не ребенок, и стремления у тебя другие. Полагаю, что взрослая девушка прекрасно понимает, для чего стоит учиться.

— Да, но… — Кати вздохнула. — Все равно, как-то это неправильно. Чем именно я заслужила такое поощрение? Тем, что не сдержала обиду, неумело использовала магию и устроила так, что меня потащили к геронту?

— Тебя вынудили и напугали. Здесь нет твоей вины, Кати.

И он решительно придвинул к ней тарелку:

— И, потом, ну подумай, в какое дурацкое и унизительное положение ты сейчас ставишь меня. Полагаешь, я должен кормить свою девушку кашей?

Услышав, как ее назвал Марк, Кати почувствовала, что внутри нее разливается нежное и благодарное тепло. Она ласково улыбнулась, кивнула и снова принялась за ужин.

Нет, она прекрасно осознавала, что Марк ничего пока не говорил о своей любви, но одно то, что он считает ее своей, уже давало Кати надежду. Может быть, однажды он поймет, что они просто созданы друг для друга. А потом…

Но на дальнейшее она загадывать не стала. Ничего, пока ее любви сполна хватит на них обоих.

Марк меж тем продолжал рассуждать:

— В любом случае, нам нужно решить, как быть дальше. Будь моя воля, я, конечно же, поселил бы тебя здесь и плевать хотел на то, что станут болтать другие. Но ты пока, к сожалению, слишком сильно зависима от мнения окружающих. Чем лучше к тебе будет отношение, тем удачнее пройдет твоя учеба. Я ведь не смогу быть рядом круглые сутки.

— Нет, я все понимаю, — Кати вздохнула. — А я не смогла бы как-то стать исключительно твоей ученицей?

Наставник сокрушенно покачал головой:

— Нет, Кати, вот в этом я себе не хозяин. Единственный выход, который я пока вижу — это тебе как можно скорее сдать экзамен первой ступени. А до тех пор постараемся не демонстрировать открыто, что нас связывает что-то помимо обучения. Зато после того, как ты сдашь первую ступень, ты сможешь перебраться в Хоррхол и состоять в Ордене в качестве подмастерья крачки. А это совсем другой статус. Там у нас с тобой будет куда больше свободы.

— И как долго придется учиться? — пригорюнилась Кати.

— У всех по-разному получается. Детей мы держим в школе, естественно, до совершеннолетия. А такие взрослые воспитанники, как ты и Джина, задерживаются здесь куда меньше. Вот ученица Рилана уже почти доросла до первой ступени. Еще немного, и она сможет покинуть поместье. Правда, что-то мне подсказывает, что мисс Джина не слишком сильно станет стремиться уехать отсюда. — Марк криво усмехнулся.