Храм - Вальдэ Хан

Поход начался.

Отряд Свиста полукругом залег у подножия Тропы. Невидимые в высокой траве, они ждали.

Утром десятник во главе семерых воинов и примкнувшего к ним Светляка, спустился по веревкам южнее Тропы. В их задачи входило обеспечить войску безопасный проход по Тропе, так как Орех решил оставшуюся часть своей армии спустить более легким путем.

Раньше Свист ни за что не обнаружил, не в пример прошлому их посещению, умело спрятанный секрет с тремя караулившими тропу дикарями. Как выяснилось потом, среди вражеских дозорных находился и молодой шаман. Почему он не смог почувствовать Свита, для охотника осталось загадкой.

Сперва Свист хотел расстрелять варварское укрытие, да и дело с концом, но Светляк попросил (Свист отметил про себя этот факт) предоставить ему честь первым пролить кровь.

— Позволь я буду первым, кто отправит еретика к его нечестивому гаду, — он вынул короткий топорик.

Свист серьезно кивнул в ответ.

Не тратя больше времени, паладин исчез в зарослях, да так ловко, что едва потревожил низкие ветки. Примерно четверть часа ничего приметного не происходило – воин по–пластунски подбирался к секрету. Свист отдал должное умению Светляка, тот был одаренным и прилежным учеником Пластуна.

Охотник не мог видеть, что творилось в секрете, и как именно паладин уничтожил отряд, засевший там, но благодаря дару мерцала Свист ощутил три короткие багряные вспышки смерти. Светляк выбрался из дикарского укрытия, теперь ставшего могилой, и взмахнул топором. Смерть все еще сидела на его правой руке, обвив предплечье черными щупальцами.

Десятник тряхнул головой, желая избавиться от видения. Помогло.

— Молодец, — похвалил он Светляка.

— Во имя Света, — коротко ответил тот, но Свист понял, что его похвала пришлась паладину по душе.

Дорога вниз была открыта. Свист закрыл глаза, сосредоточившись, и безмолвно позвал Ореха:

«Путь свободен», — раз за разом повторял он, во всех деталях представляя своего воеводу.

«Я иду», — где‑то на границе восприятия услыхал Свист, но голос показался ему незнакомым, а интонации угрожающими.

«Уж не подслушали ли нас?», — с тревогой подумал десятник.

Вскоре шелест осыпающихся мелких камушков с тропы разогнал его страхи – Скальник, идущий в авангарде, показался на тропе.

Войско Светоносца все еще осторожно спускалось в Нижний Лес, а Свист уже докладывал воеводе о деталях их стычки с дикарями.

— Ты смотри, и эти на что‑то годны, — Орех глянул в сторону троицы, застывшей неподалеку в молельных позах.

Светляк встал с колен и поднял над головой окровавленный топор.

— Первая кровь еретика! – громко возвестил он, обратившись к солнцу, — Тебе, о Пресветлый!

Войско поддержало его дружным возгласом и даже те кто, пока в тайне, отвергал Светоносца, были рады столь удачному началу кампании.

— Приготовиться к дальнейшему продвижению, — скомандовал Орех, когда кровожадная радость схлынула.

Пластун прихватил с собой троих из отобранных им охотников, и быстро ушел по дорожке вглубь леса. По плану он был глазами войска, разведывая дорогу и предупреждая о возможных засадах.

Построив своих людей в колонну, Орех двинул войско по той самой тропе, которая когда‑то привела Свиста в деревню дикарей. С каждой стороны от тропы, на расстоянии хорошей слышимости от основного отряда, парами, двигались разведчики – мало ли, кто может выйти во фланг светлому воинству. Был среди них и Свист. Десятник, в напарники которому вызвался Енот, рубил тесаком влажный подлесок слева и спереди от войсковой колоны.

Несколько раз от основного отряда отделялись тройки охотников, уходя недалеко в лес. Их задачей было уничтожение дикарей, беспечно идущих на промысел. На счету Воинства Света числилось уже шесть жизней, два трофейных мерцала и один взятый живым язык.

Собравшись в еле различимых в густой зелени руинах воевода, Пластун, десятники и три паладина допрашивали пленного. Воины тем временем залегли в траве, заняв круговую оборону. Нужды в таких предосторожностях не было, но Орех и солидарный с ним Пластун приказали не расслабляться.

— Как народ змея готовился к войне с нами? – спросил хозяин Галархорна, пользуясь Свистом как толмачом.

Дикарь держался абсолютно спокойно, как будто не понимая, что с ним приключилось, беспечно засунув за тряпичный кушак свободные руки. На вид дикарь себе и дикарь: бритая макушка, синяя змея на пол лица и кудлатая бородища с застрявшими в ней травой и палыми листьями – видать, охотники не сильно церемонились, когда скрутили бедолагу. Связывать или пытать его не было смысла – сил Ореха и Пластуна хватило, чтобы сковать волю пойманного крепче любых оков.

— К какой войне? – искренне удивился дикарь.

— К войне с людьми Верхнего Леса, — уточнил Орех.

— Наверху нет людей!

Пластун положил руку на плечо воеводы, прося разрешения вести разговор. Вопреки ожиданиям, Орех не озлобился, а только махнул рукой – действуй, как знаешь.

— Готовились ли вы к тому, что демоны из Проклятого леса нападут на вас?

— Нет.

— Почему?

— Великий Жрец сказал, что демоны никогда не нападут на нас.

— Почему он так решил?

— Не знаю. Он Великий Жрец, ему виднее.

— Он сказал людям, почему демоны не станут нападать? – вставил Свист, успевший догадаться, как следует вести допрос дикаря.

— Да. Говорящий с Богами сказал нам, что Главный Демон не пустит их в наши леса.

— Почему не пустит?

— Они нас боятся, потому, что за нас Великий Змей.

Свист потер глаза.

— Это он что ли Ведуна главным демоном назвал?

Троица паладинов недовольно переглянулась между собой, а Орех только плечом дернул.

— Не может быть такого, чтобы еретики не готовились к нашему вторжению, — Светоч зло и недоверчиво разглядывал бритоголового змеепоклонника.

— Их вождь, ну жрец этот, был уверен, что мы не придем, — Пластун мял в руках полинявшую шапку, воспоминания о встрече с дикарским вождем заставили разведчика поежиться от холода, неведомо откуда взявшегося в душных джунглях.

— Примем к сведению, — Орех присел на замшелый камень, оставшийся от стены какого‑то древнего строения.

От общих вопросов перешли к конкретике – откуда может прийти большой отряд, когда ушел такой‑то шаман, сколько дикарей можно встретить у переправы, и главное – где ближайшие убежища. Допросчики знали, что следует спрашивать. Рабы, добытые воеводой в первой вылазке, поведали очень многое, а пойманный бородач, находясь во власти Ореха, охотно рассказывал все, что от него требовали, и порой даже сверх того.

— Больше мы из него ничего не сможем вытянуть.

Орех огляделся, словно мог видеть своих людей, затаившихся в густом подлеске.

— Еретик более тебе не нужен? – спросил Светолюб, вынимая нож.

По выражению его лица стало понятно, что он уже давно ждал этой возможности.

Орех поглядел на одного из светлой троицы, но ответить ничего не успел.

— Воевода! Верные Светоносцу воины не поймут, если мы пощадим мерзкого гадовера, — Светляк словно прочитал мысли Ореха.

Воевода покрутил ус и отвернулся.

— Делайте с ним, что хотите.

Не теряя ни секунды, Светолюб ударом ноги сшиб дикаря на землю, и тут же стянул ему руки колючей веревкой. Взвалив себе на плечо начинавшего приходить в себя пленника, он в компании двух других паладинов скрылся в зарослях.

Вскоре послышался победный клич, исторгнутый десятком глоток:

— За Свет!

Воевода вопросительно поглядел на Пластуна – чего с ними не отправился?

— Пойду, приведу их в порядок. Скоро выходим? – вместо ответа спросил разведчик.

— Да, — коротко ответил воевода.

Когда войско продолжило путь, Свист, проходя рядом с тем местом, куда ушли паладины, обнаружил обезглавленное тело дикаря. Отрезанная голова пучила обращенные к небу глаза, крепко насаженная на палку.

День давно перевалил за середину, воины Света забрали без малого дюжину жизней, не сделав пока ни единого выстрела. По плану, оговоренному еще при допросе языка, вскоре войско разделится на небольшие отряды, которые должны быстрым маршем пройти до ближайших убежищ, где и переждут ночь.

— Больше одного пленного не брать, — распорядился Орех, и Пробой усмехнулся этим словам. – Стоянки захватывать быстро и жестко, разрешаю стрелять. Встречаемся утром, через час после рассвета, всем быть готовым к маршу.

Свист увел пять человек по тропке, отмеченной путевым столбом, и менее чем через час он понял – близко. Когда он был здесь первый раз, то за равное время прошел куда больше, но войску из нескольких десятков мужчин идти приходилось намного медленнее и осторожней.

Светящиеся валуны оградили от внешнего мира небольшой клочок суши, вставший островком прямо посреди озера. В отличие от большинства водоемов Нижнего Леса, что вечно были затянуты зеленной ряской и донельзя захламлены обильной листвой, пруд оказался почти чистым.