Сошедшие с небес - Нил Гейман

А потом, по крайней мере, неделю, она говорит об этом.

Постоянно обновляющийся бюллетень — как если бы он двадцать раз на дню спрашивал ее: «А теперь, дорогая, расскажи мне, что именно ты ощущаешь каждой клеточкой своего тела, и не жалей подробностей. Правда. Я же должен знать». Репортаж о состоянии носовых и лобных пазух. Сводка событий в нижнем отделе позвоночника. Одиннадцатичасовой фильм под названием «Горло» — но сначала информация от нашего спонсора, Сопливого Носа и Компании.

Со временем простуда заканчивается. Еще два дня на замечания об улучшении состояния, и она приходит в себя, — и превращается в женщину, которая никогда не простужается, ну просто никогда. Вот тут-то для Дэна и начинаются настоящие неприятности. Десять дней относительной тишины приводят к тому, что ее голова переполняется наблюдениями чрезвычайной важности, которые ей просто необходимо выплеснуть наружу, иначе она лопнет. Любой разговор, даже самый пустяковый, может вдруг сойти с накатанной колеи и понестись по ухабам обсуждения глобальных или не очень событий дня/года/века, в каковом обсуждении Марсия непременно проявит твердость в сочетании со справедливостью, тонкость восприятия вкупе с резкостью суждений, словно выступая перед солидной радиоаудиторией. Его участие в этих дебатах допускалось, но лишь на уровне фона, ему позволялось вбросить реплику-другую, как будто он был интервьюером. Большую часть времени говорила она. Любой намек на несоответствие продолжительности и глубины этой дискуссии с местом и временем ее проведения — ужином в соседнем ресторане, воскресным завтраком или его желанием спокойно полежать в ванне — наталкивался на мастерски завуалированный контрнамек на то, что он просто недостаточно думал об этом предмете или что он уже сказал свое слово, а теперь ее очередь.

И выступление продолжалось.

Во время одной из таких оказий, когда романтический ужин перерос в двухчасовую лекцию о действующих в их городке правилах районирования, Дэн и возжелал, чтобы на свете был такой независимый суд, вроде агентства, куда он мог бы обратиться — не из недобрых побуждений, нет, просто ради того, чтобы доказать себе свою правоту, — и где кто-нибудь раз и навсегда подтвердил бы, что она искажает суть обсуждаемого вопроса, подтасовывает факты (меняя тему всякий раз, когда почувствует зыбкую почву под ногами) и ежемесячно подхватывает насморк.

Он любил свою жену и не хотел видеть ее другой. Просто время от времени он жалел, что нет никакого способа подтвердить свою правоту.

И страшно удивился, обнаружив, что такой способ существует.

Книжный магазин находился на боковой улочке на полпути от их отеля к Чаринг Кросс роуд. Когда они были в Лондоне в прошлый раз, в 1990-х, здесь был район сплошных книжных лавок. Как и повсюду в мире, здесь их потеснили мегамагазины с одной стороны и онлайн-аукционы с другой. Специализированная торговля сохранились, но букинистические и антикварные лавки либо закрылись, либо запаршивели, а на месте безвременно погибшего филиала Бордерз зияла большая дыра.

Оставив Марсию в отеле принимать утренние оздоровительные спа-процедуры, Дэн слегка рассердился, обнаружив, что успел пройти всю улицу из конца в конец, а у него еще полтора часа свободного времени. Рано возвращаться в отель, чтобы ходить там из угла в угол, не хотелось. К тому же в то утро Марсия особенно сильно страдала от недосыпа и расстраивалась из-за погоды. А поскольку он не проявил должного сочувствия, полагая себя бессильным повлиять как на одно, так и на другое, то они наговорили друг другу резкостей.

Повинуясь капризу, он решил заглянуть на не отмеченные на карте улочки по бокам от магистрали, и там обнаружил «Пандора Букс». Узкий деревянный фасад с витриной, вывеска, набранная подходящими к случаю потертыми золотыми буквами. Окно загромождали случайно подобранные тома в старинных переплетах, названия их не говорили Дэну ровным счетом ничего. То что надо. В особенности в виду того, что опять накрапывает дождь. В который раз уже принимается.

Едва войдя внутрь, он улыбнулся, почувствовав запах. Так пахнет старая, забытая бумага, покрытая пятнами, измятая, сморщенная. Ароматы старых полок и почтенной пыли добавляли свою желанную ноту. Именно так и должно пахнуть в подобных местах — тишиной, покоем, собственными непотревоженными мыслями, неспешностью. Помещение было небольшим — всего футов двадцать на пятнадцать, — но полки, загромождавшие его до самого потолка, и приглушенный свет делали его просторнее. В задней части магазина виднелись две деревянные лестницы, ведущие одна вниз, другая наверх, и ни одна из них не имела таблички «Только для служащих», что обещало продолжительное удовольствие (а букинистические магазины сами по себе одно сплошное обещание). У стены справа стоял небольшой письменный стол, сплошь заваленный книгами, нуждающимися в категоризации, но ни за самим столом, ни вообще в магазине никого не было. Дэн сначала смутился, но потом поставил свою сумку к столу. Обычно в книжных просят так делать, во избежание воровства, да и удобнее — обе руки свободны.

Он начал осмотр с верхнего зала Книг там было до черта, иначе не скажешь. Но это была недавняя продукция и потому не представляла интереса, хотя Дэн все же нашел одно отпечатанное на дешевой бумаге карманное издание, которое можно было подержать в руках. Пока он вертел книжку, обдумывая, стоит ли тратить на нее два фунта, ему показалось, будто кто-то поднимается по лестнице, но, обернувшись, он никого не увидел. А когда он опять спустился в зал первого этажа, этот кто-то, вероятно, ушел в полуподвал.

У полок среднего этажа он задержался надолго, так как здесь в основном были собраны книги по местной истории. В конце концов, он отыскал одно издание, которое ему точно захотелось купить, плюс еще пару-тройку таких, относительно которых стоило подумать. Все зависело от того, удобно ли будет их везти. Книга, которую ему хотелось купить наверняка, была довольно тяжелой — огромное викторианское факсимиле более раннего издания истории Лондона — и он подошел с ней к сумке, чтобы прикинуть размер. Тут ему опять показалось, будто кто-то входит в комнату сзади, но, когда он обернулся, сверкая улыбкой — «Какой у вас чудесный магазин!» — там снова было пусто. Вероятно, просто какой-то шум наверху. Пути книгопродавцев неисповедимы, особенно когда они расставляют книги в алфавитном порядке.

Ту книгу он нашел в подвале.

Сначала ему показалось, что там ничего любопытного нет: комната была вполовину меньше верхних, книги стояли в совершенном беспорядке. Тома самого разного возраста и состояния были просто свалены на полки, ежеминутно грозя обвалом. А еще там сильно пахло сыростью — вероятно, из-за мрачных пятен на стенах, которые если не вызывали этот запах, то наверняка усиливали его. Во многих местах отошла штукатурка, являя взгляду кирпичную кладку с потеками воды.

Дэн все же побродил немного по подвалу, где, раздвигая груды книгоподобной чуши («Сам себе бухгалтер», «Испанский за двадцать секунд», «Поиск своего внутреннего „я“ и умение видеть внутренние сны»), обнаружил среди них парочку томов постарше, но скоро отверг и их. Ужас, до чего неприятно, когда последний этаж оказывается самым неинтересным, но, что греха таить, именно так часто и бывает. Он уже хотел сдаться, подняться наверх и заплатить за то, что выбрал, как вдруг его внимание привлек книжный шкаф, спрятанный у самой задней стены. Он решил проверить и его тоже. В конце концов, куда ему спешить?

Издалека ему показалось, будто книги на полках этого шкафа намного старее прочих, но выяснилось, что он ошибся. В основном это были тома из серии «Эвримен», в кожаных переплетах и довольно симпатичные, но слишком банальные для того, чтобы тащить их через океан. Он уже повернулся к шкафу спиной, как вдруг что-то заставило его обернуться и поглядеть внимательнее. Расставив ноги и уперев руки в бока, он начал прочесывать шкаф глазами, полку за полкой. Наверняка что-то на них зацепило его взгляд, но что именно, он не успел заметить. Ничего особенного он не ждал, просто любопытно было выяснить, что же такое привлекло его внимание. Постепенно он нашел ее, книгу с корешком, потрепанным сильнее, чем у других.

Он осторожно вытащил книгу. Она называлась «Надежды младшего демона, часть вторая», что вообще-то было довольно странно. Книжка была маленькой, плотной, в ветхом переплете из старой кожи; около дюйма толщиной, шесть на четыре дюйма размером. Заглавие на корешке, похоже, написали от руки чернилами. Открыв верхнюю обложку, Дэн увидел фронтиспис, который утверждал, что книга якобы напечатана в Риме в 1641 году, но этого просто не могло быть. В таком случае она должна была быть на латыни, или уж по меньшей мере на итальянском. Но ничего подобного. Книга была на английском, по преимуществу.