В поисках тигра - Коллин Хоук

Мы долго спорили, стоит ли брать с собой палатку, но в конце концов остановились на большом спальном мешке. Мои спутники решили, что у меня не хватит сил совершить восхождение с палаткой за плечами, к тому же мне и так часть пути придется нести одежду Кишана, Фаниндру и все наше оружие.

На следующий день мы поехали к подножию горы. Мистер Кадам проводил нас немного по тропе, потом крепко обнял на прощание. Он сказал, что разобьет лагерь у подножия и будет ждать нас там.

– Берегите себя, мисс Келси. Я положил все свои записи вам в рюкзак. Надеюсь, я ничего не забыл.

– Я абсолютно в этом уверена, мистер Кадам. Не волнуйтесь, с нами все будет в порядке. Вот увидите, мы вернемся гораздо раньше, чем вы успеете соскучиться. Возможно, время опять остановится, как это было в Кишкиндхе. Ждите нас. Но если мы вдруг не вернемся, скажите Рену…

– Вы вернетесь, мисс Келси. В чем в чем, а в этом я уверен. А теперь идите, и до скорой встречи!

Кишан превратился в черного тигра, и мы зашагали вверх по склону. Через полчаса я обернулась, чтобы посмотреть, сколько мы прошли. Под нами, насколько хватало глаз, расстилалось бескрайнее Тибетское плоскогорье. Я помахала рукой крохотной фигурке мистера Кадама, видневшейся далеко внизу, потом повернулась к нему спиной, протиснулась между двумя скалами и пошла вперед по тропе.

17

Врата духа

Поежившись, я еще выше натянула свои гортексовские перчатки. Большую часть первого дня мы без остановки карабкались в гору и только с наступлением темноты сделали стоянку у высоких камней, защищавших от ветра. Я с наслаждением сбросила со спины рюкзак и расправила плечи. Потом немного прогулялась вокруг нашей стоянки в поисках топлива для костра. После горячего ужина, поданного незаменимым Золотым плодом, я забралась в свой огромный спальный мешок. Холод стоял такой, что спать пришлось во всей одежде, сняв только ботинки.

Вскоре Кишан просунул голову в отверстие спальника и заполз ко мне. Сначала я напряглась, но вскоре была только рада соседству его теплой шерсти, которая постепенно согрела меня, уняв противную мелкую дрожь во всем теле. Я так устала, что крепко уснула, несмотря на свист ветра.

Наутро я попросила у Золотого плода кружку горячего шоколада и овсянку с кленовым сиропом и тростниковым сахаром. Подумав немного, решила, что Кишану потребуется что-нибудь более существенное. Чтобы не мерзнуть, он решил всю дорогу оставаться тигром, поэтому я предложила ему на выбор или здоровенное блюдо сырых стейков из оленины, или гигантскую тарелку овсяной каши, как у меня, и огромную миску молока. Он начал с мяса, но потом потребовал еще и кашу с молоком, вылакав все до последней капли. После завтрака я собрала наши вещи, уложила рюкзак, и мы снова отправились в путь.

Следующие четыре дня ничем не отличались друг от друга. Кишан шагал впереди, прокладывая дорогу, я несла вещи, разводила костер и добывала еду с помощью Золотого плода, после чего мы ложились спать в обнимку, тигр и человек, в большом спальном мешке, а ветер всю ночь выл и стонал над нами. Восхождение оказалось очень трудным, думаю, что, если бы не регулярные тренировки под руководством Кишана и мистера Кадама, я бы ни за что его не выдержала. Не могу сказать, что подъем был настолько сложен, что его нельзя было совершить без специального альпинистского снаряжения, но и прогулкой по парку его тоже нельзя было назвать. Чем выше мы поднимались, тем труднее становилось дышать, начал сказываться недостаток кислорода, поэтому мы часто останавливались, чтобы перевести дух, сделать несколько глотков воды и отдохнуть.

На пятый день мы подошли к границе вечных снегов. Наверное, вы знаете, что вершина Эвереста и летом покрыта снежной шапкой. Теперь Кишан был хорошо виден даже издалека. Попробуй не разглядеть черного зверя на белом снегу! На наше счастье, он, кажется, был самым крупным животным в окрестностях. Будь иначе, мы давно стали бы добычей хищников.

Хотя, возможно, я выдавала желаемое за действительное. «Интересно, полярные медведи тут водятся? – размышляла я, машинально переставляя ноги. – Нет, кажется, они потому называются полярными, что живут на полюсе. А другие медведи? Или, скажем, горные львы? Может быть, снежные люди? Йети? Кстати, как звали снежное чудище в телесериале про красноносого олененка Рудольфа? Ах да, Бамбл!» Я захихикала, представив себе, как мультяшный Кишан нападает на косматого Бамбла, напевая песенку из мультика.

Шагая по тигриным следам Кишана, я все время высматривала в снегу отпечатки лап других зверей. Следы попадались только мелкие, и какое-то время я развлекала себя игрой в угадайку, гадая, чьи они. Некоторые, например, точно были птичьи, хотя встречались и отпечатки лап каких-то мелких зверьков, кроликов или грызунов. Но поскольку более крупных следов по-прежнему не было видно, эта игра мне вскоре наскучила, и я перестала смотреть по сторонам, вновь погрузившись в свои мысли.

Деревья теперь попадались все реже, зато склон стал круче и каменистее. Дышать становилось все труднее, вскоре я начала по колено проваливаться в глубокие снежные наносы. Моя выдержка стала таять. Откровенно говоря, я не думала, что путешествие к Вратам Духа займет столько времени.

На седьмой день пути мы столкнулись с медведем.

Дело было так. Примерно за полчаса до этого Кишан ушел вперед, чтобы найти топливо для костра и пригодное место для стоянки. Перед уходом он наказал мне идти по его следам, пообещав, что скоро вернется и отыщет меня по запаху. Я не волновалась, поскольку он никогда не оставлял меня одну больше чем на полчаса.

Не думая ни о чем, я медленно плелась вперед, от одного тигриного следа к другому, когда вдруг услышала громкий рев за спиной. Разумеется, я решила, что это Кишан вернулся и окликает меня. Обернувшись, чтобы спросить, чего ему надо, я ахнула от страха. Огромный бурый медведь галопом мчался в мою сторону с явно недобрыми намерениями. Его круглые уши были прижаты к голове. В разинутой пасти торчали очень острые зубы, но страшнее всего было то, что приближался он очень быстро. Иными словами, бегал он гораздо быстрее меня.

И тогда я заорала.

Медведь остановился примерно в пяти футах от меня, поднялся на задние ноги и зарычал, взмахнув передними лапами в воздухе. Его косматая шерсть была влажной от снега. По сторонам длинной морды виднелись крохотные черные глазки, зорко разглядывавшие меня, явно оценивая мою способность к сопротивлению. Его разинутая пасть задрожала от рыка, а шкура по уголкам рта разъехалась в стороны, обнажая внушительный ряд клыков, которые запросто могли порвать меня в клочья.

Я стремительно плюхнулась на землю, вспомнив услышанные где-то истории об охотниках, выживавших в тайге. Кажется, там говорилось, что при встрече с медведем лучше всего упасть на землю и притвориться падалью. Я свернулась в клубок и закрыла голову руками. Медведь опустился на все четыре лапы и несколько раз подпрыгнул на месте, с хрустом ломая наст, очевидно, пытаясь заставить меня пошевелиться, чтобы получить повод к нападению. Не дождавшись, он прошелся лапой по моей спине. Раздался громкий треск ткани, и я догадалась, что медведь порвал рюкзак.

Зверь был так близко, что я чувствовала исходившие от него запахи мокрой травы, земли и ледяной озерной воды. Его теплое дыхание отдавало рыбой. Я тоненько завыла, слегка перекатившись на бок. Медведь схватил рюкзак зубами и поставил переднюю лапу мне на бедро, чтобы я не дергалась. Тяжесть была страшная. Я почувствовала, что у меня сейчас треснет берцовая кость.

Наверное, это и случилось бы, если бы я лежала на голой земле. Но на мое счастье, тяжесть медвежьей лапы лишь глубже вдавила меня в снег. Я не знала, что он делает – защищает свою территорию или готовится пообедать мною. В любом случае жить мне оставалось недолго.

И тут я услышала рев Кишана. Медведь поднял голову и сердито зарычал, защищая свою законную добычу. Прежде чем развернуться мордой к тигру, он полоснул когтями по бедру одной моей ноги и по икре другой. Я поперхнулась воплем, когда длиннющие когти, которым позавидовал бы сам Фредди Крюгер, прилагавшиеся к трехсоткилограммовой туше, распороли кожу на моем бедре. Меня спасло только то, что медведь не собирался меня царапать. Это было скорее любовное поглаживание. Он лишь хотел сказать: «Эй, крошка, я скоро вернусь. Только разберусь с этим наглецом, а потом непременно пообедаю тобой, ты и опомниться не успеешь, как я снова буду рядом».

Ноги жгло огнем, слезы градом катились у меня по щекам, но я заставила себя не шевелиться. Кишан описал несколько кругов вокруг медведя, а потом бросился на него. Огромный черный тигр впился зубами в переднюю лапу медведя, а тот прочесал его когтями по спине. Когда они, сцепившись, откатились в сторону, я осмелилась посмотреть на свои ноги. Мне не удалось так вывернуть шею, чтобы увидеть всю картину целиком, но покрасневший от крови снег, ставший похожим на чудовищный фруктовый шербет, говорил сам за себя.