Шантаж - В. Бирюк

Ладно сверчок — скрипит, но не гадит. Но вот человек, взрослый бородатый мужчина ложится спать. А по бороде его начинают гулять тараканы. И суют свои тараканьи головы во всякие интересные места. Вам в ухо тараканы не заглядывали? Щекотно, знаете ли. У меня приятель так спросонок себя по уху ладонью хлопнул — пришлось здорового мужика в больничку тащить. Таракана-то он убил на месте. И даже пальцем упокойничка выковырял. Но часть тараканьей спинки прилипла к барабанной перепонке. И стала источником острой непрекращающейся боли. Потерпел бы ещё пару дней — оглох бы на одно ухо совсем.

Из-за такого газо-дымо-распределения вся домашняя «святорусская» жизнь происходит в интервале от полуметра до полутора метров по высоте. В полуприсяде как под артогнём. Привычка наклонять голову, кланяться — в том числе и отсюда.

«От Москвы до самых до окраин,С южных гор до северных морейЧеловек проходит, как хозяинНеобъятной Родины своей».

Но не в своём доме. В своём доме человек не может «ходить с гордо поднятой головой» — задохнётся. И вообще — вольно ходить в доме при средней населённости в 10 человек на 20 квадратных метров… На которых ещё печка, стол, лавки, утварь… Это пока свинья не опоросилась, до овца не окотилась. А то ведь тоже жить придут. В этот… «терем-теремок». И так — «типичная русская крестьянская жизнь» до второй половины 19 века…

Вот поэтому, чуть начинает пригревать солнышко — вся семья быстренько разбегается из этой душегубки, из «отчего дома». Хоть до ветру можно будет сходить, не наступая на сестёр и братьев, не выслушивая комментарии деда с бабкой:

— Ты куда пошёл? Надолго ли? А по какой нужде? А с чего бы это? А вот ты послушай — помню был у меня случай….

Старики мало спят, вот и проявляют: кто — заботу, кто — ехидство, кто педагогические способности.

Впору закричать: «слава Никите Сергеевичу и его «хрущобам»!

Мы с женой, как нормальные «хомо советикус», большую часть ночей в своей жизни провели на раскладывающейся мебели. Каждое утро — физкультурная разминка: собрал-сложил, вечером — наоборот: разобрал, расстелил. Не скажу, что нас это сильно напрягало, или, там, ночи плохие были… Мда, есть что вспомнить… Но как она радовалась, когда появился дом с нормальной кроватью! Не как у Одиссея с Пенелопой — на пне срубленного дерева, но тоже — стационарная. А здесь на ночь городят из досок или плах деревянных настил на уровне чуть выше порога, чтоб не задохнуться, и укладываются вповалку.

Получается, что жить в «хрущёбе» на раскладушке: исконно-посконно, патриотично, «как с дедов-прадедов», а иметь свою постоянную кровать, не дай бог — свою комнату — сплошной американизм, дерьмократия и либерастия.

Нет плиты, посуда ставиться на под. И от разнообразных технологий приготовления пищи остаются ошмётки. Пареное, варенное, томлёное, топлёное…

" — Гиви, почему ты ешь эту гадость?

— Мне вкусное доктор запретил. Язва у меня, говорит,

— И мне — запретил. А я дал сто баксов, и он — разрешил».

Здесь никакая сумма не поможет. Всё часами выдерживается в тепле при падающей температуре. Или устанавливается в горячие угли, что практически гарантировано даёт неравномерный нагрев. С «перекособоченной» духовкой обычной домашней газовой или электрической плиты дел иметь не приходилось? Пирог, к примеру, печь. Когда он с одного края хрустит, а с другого — липнет?

Посуда не может иметь ручек. Обгорают они. Что такое чапельник знаете? Не в смысле «бытовое изделие из платино-иридиевого сплава», как по «Дню Выборов», а в реале? Кастрюль нет — только горшки. Соответственно — ухваты. Вот и пляшет хозяйка с этим рогачём перед горнилом, как металлург перед мартеном. А на такую ораву, да на скотину… Горшки-то — не маленькие.

«А я не вдруг ответила.Корчагу подымала я,Такая тяга: вымолвитьЯ слова не могла.Филипп Ильич прогневался,Пождал, пока поставилаКорчагу на шесток,Да хлоп меня в висок!».

Идеальный муж по Некрасову — всего-то разок и прибил жену. Да и то, по её же мнению, «за дело» — не сразу ответила.

А зачем к каждой печи лопата — не задумывались? Много ли из моих современниц на кухне лопатой работают? А Баба-яга Ивана-дурака лопатой в печь закидывает. А откуда старое правило: «Котёл с горшком — не встречаются»? А зачем трубу от самовара в печь вставляют?…

Нет печной трубы, чтобы было где закрыть тягу, и протопленная печка быстро остывает. Надо бы увеличить теплоёмкость за счёт увеличения толщины стенок, но… монолит же! Внутренне напряжение при нагреве нарастает и печь трескается.

Тогда — увеличить теплоёмкость, усилить теплоизоляцию стен дома. И вместо брёвен 18–25 сантиметров толщиной в стены идут полуметровые. За тонну весом каждое. Снова собирай соседей, выставляй угощение… Малой командой, семьёй — не натаскаешься. Родом живут предки, общиной, «миром». «Исконно-посконно». А иначе — никак. Просто потому, что нормального керамического кирпича — нет.

— Глава 128

Русь — большая. В каждом селении городят что-то своё. Строят-то не по типовому проекту, а по образцу. «Как с дедов-прадедов заведено есть». «Вот у соседа печь с левой стороны от входа. И я так сделаю». Сделал. Дурак. Изба с левосторонним положением печи — «изба-неряха». Всю зиму в каждой избе женщины прядут нитки. Источник освещения — угли из горнила. Вот садиться хозяйка на лавку у стенки и начинает одной рукой из кудели нитку тянуть, другой — скручивать. И на печку поглядывать — что-то вариться непрерывно, присмотр нужен. Если печь не с той стороны, то женщине через руку смотреть неудобно. Рано или поздно она упустит момент, что-то выкипит, расплещется. Грязь, вонь. Неряха. Половина уже не Руси — России в 19 веке — с левосторонними печками. На другую половину России глянуть да хорошее себе позаимствовать… «Не, мы — неряхи, в грязи живём, в копоти. Как с дедов-прадедов заведено».

Потом вдруг появляется чудак, который городит что-то своё. Наглец, плюющих на опыт предков, на «все так живут». Иногда получается новый образец для подражания, иногда — нет.

В Надднепровье попалась как-то на глаза избушка из этого, из 12 века. Полуземлянка, яма 80 сантиметров глубины, сруб — 12 венцов. «Сталинка» — высота от пола до потолка — больше 4 метров. Тут-то хозяин, поди, и печку трёхметрового роста поставил. Дышать уже можно. Правда, топить — дрова возами. Там ещё и двери вращающиеся были: как турникеты в магазине — с центральной осью. Может и вправду — магазин средневековый? В серию — не пошло, не тиражировалось.

Я уже как-то начинаю ко всему этому привыкать.

Не к тому, что вокруг меня постоянно люди валятся. Это-то как раз… Как же он её лихо распластовывал… В три куска… Посадник — посадницу… И кровавые брызги по толпе веером…

А к тому, что каждый шаг здесь — головоломка. Что без напряжения «свалки» с «молотилкой» только в нужник и сходишь. Хотя… вы осотом подтираться не пробовали? Извините за подробности… Вот и запоминайте как это растение выглядит. Крепко запоминайте, чтобы даже и в полной темноте не перепутать. Как у Говорухина: «Так жить нельзя». И жить — тоже.

Чтобы сделать печку, нужен, как минимум, кирпич. Мы ходим по городам, любуемся памятниками архитектуры… Дворцы Петергофа или Павловска, Поганкины палаты во Пскове, «Каменное ожерелье» в Смоленске, Золотые ворота в Киеве и Владимире, Василий Блаженный в Москве, дворянские усадьбы, церкви и монастыри… Представляем себе как это делалось…

Не представляем. Только к концу 19 столетия человечество изобрело кольцевую обжиговую печь. В союзе с ленточным прессом они сделали процесс изготовления кирпича быстрым и лёгким. До этого, при Годунове, например, для строительства каменных, кирпичных крепостей по всей стране останавливалось не только каменное строительство — производство глиняной посуды. Со всей страны сгоняли гончаров — кирпичи лепить. Всю тяжёлую работу выполняли человеческие руки. Позднее существовала даже такая отдельная профессия — формовщик кирпича. Вылепленный кирпич нужно сушить две недели. На воздухе, в тепле, но без прямого нагрева. Для обжигания — совершенно неэффективные печи-времянки. В результате — вести обжиг продолжительное время. И сжечь возы дров.

Вот так не годами, даже не веками — тысячелетиями. И не мы одни. Если этого кого-то радует. В древних городах Инда типа Мохенджо-Даро, кто-то, кажется предки шумеров, лепили кирпичи из глины и сушили их под навесами. Долго сушили. А по сырым кирпичам собаки гоняли кошек. Ни людей, ни городов не осталось, а вот бракованный кирпич с отпечатками конечностей братьев наших меньших прошёл, по недосмотру начальствующих, отжиг. Да так и остался дожидаться археологов.

В Библии есть упоминание кирпича, относящееся Великому Потопу: «И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжём огнём. И стали у них кирпичи вместо камней».