Темное, кривое зеркало. Том 2: Смерть плоти, смерть мечтаний - Гэрет Уильямс

— Я не знаю, — неловко ответил он. — Именно поэтому я хочу поговорить с вами. Есть… кое — что, что я должен спросить.

— Тогда спрашивай. — Маррэйн не обернулся.

— «Один падет, другой умрет, а третий целый мир спасет.» Вален говорил об одном, кто спасет их всех. Являюсь ли я этим одним?

Маррэйн изверг какой — то шум, который мог быть смешком.

— Ты неправильно перевел. Думаю, это возможно для формулировки, измениться за тысячу лет. Это не то, что сказал Вален.

Синевал подумал, что должен был бы испытать какие — то эмоции, но он не мог. Он просто ничего не чувствовал.

— Тогда, что он сказал?

— «Один падет, другой умрет, а третий спасет Единственного» — Было нечто особенное в том, как Маррэйн произнес последнее слово. — Я был там, когда Вален произнес это пророчество Дераннимер и Немэйну. «Будет Единственный, кто спасет всех, не только минбарцев, но каждого. Однако и Единственный будет тремя. Тот, кто Был, Тот, кто Есть, и Тот кто, Будет.»

Синевал не понял.

— Кто?..

— Вален утверждал, что он и есть Тот, кто Был. Почему именно он, я не знаю. Что касается других… Он говорил о ком — то из них однажды. Я не знаю ее имени, но она будет… не минбарка. Так же как не был Вален, но несколько иначе. Она будет нашим спасением и нашей надеждой.

— «Мы должны воссоединиться с другой половиной нашей души.» Она станет средством, выполнить это.

— Во имя Валена, — прошептал Синевал. Он вспомнил…

— Нет! — кричала она, слово, которое скорее было выкрикнуто, нежели высказано. — Нет! Послушайте меня! Вален был человеком! Они — наша семья. Они — другая половина нашей души!

— Во имя Валена… Деленн… О, нет… О, Вален, нет… — Синевал заговорил теперь очень быстро, слова вылетали сами по себе, как только покидали его рот. — Один падет, другой умрет, а третий спасет Единственного. Но кто?

— Разве ты не знаешь? — Маррэйн обернулся к Синевалу, и его глаза… отражалось в его чернильно — черных зрачках пламя, которое никогда не будет обжигать, пламя безумия, предвидения, судьбы… то же самое пламя, которое так долго бушевало в душе Синевала. — Парлонн потерпел неудачу, я пал, а Дераннимер спасла Валена.

— Нет… нет, это не правда. Сеч Дархан… он сказал, что… Нерун, Трифан, Я… мы были теми тремя, он говорил о…

— Тогда возможно твой Сеч Дархан был прав. Все движется по кругу, не так ли?

Мысли и слова Синевала перемешались в его сознании и в его голосе. Он не мог думать, не мог думать. — Трифан погиб на Проксиме, но он ли тот, кто умрет? Нерун исчез с Минбара, оставил рейнджеров, но он ли тот, кто падет? Я… потерпел неудачу… о, Вален. Я подвел моих людей, подвел Валена, подвел Деленн… О, Вален.

— Пророчество — плохое руководство для будущего, — сказал Маррэйн. Он, казалось, улыбался. — Добро пожаловать в мое будущее. Я буду ждать тебя, чтобы присоединиться ко мне здесь. У меня… не было компании все это время.

— Но Вален… вы… я…

— Я был величайшим в своем поколении, но рядом с ним я был только свечой между звезд. Несомненно ты из тех людей, что могут понять, почему я сделал то, что сделал.

Синевал понял, что упал на колени. — Вален… нет! Нет! Не — е-ет!

Он откинул голову назад и пейзаж вокруг него пропал. Когда серебряный туман вокруг него рассеялся, он очутился на холодном каменном полу Камеры Душ Примаса в Соборе.

Примас стоял над ним, его длинные, тонкие пальцы сплелись в пирамиду. Бледная, загадочная улыбка играла на его лице. — Вы долго говорили с ним, Примас Nominus et Corpus. Очень долго. Я сам не смел общаться с ним даже вполовину от вашего.

— Было ли это правдой? — Синевал задыхался, глубоко вдыхая воздух. — Было ли… это… то, что он сказал. Это может быть правдой?

— Обычно душа не способна лгать, но ложь и неправда не обязательно одно и то же. Душа может только показать то, во что сама верит. А он… он был почти сумасшедшим, когда я забрал его, а его смерть произошла в сильной агонии и страдании. Когда это случается… все возможно. Возможно он лжет, возможно он ошибается, или возможно это правда, которую вы просто не желаете слышать. Вы нашли то, что искали?

— Нет… нет, еще нет.

— Хорошо. Значит вы должны лучше искать. Каковы теперь будут ваши распоряжения, Примас?

— Мне… у меня их нет. Мне… нужен… отдых

Примас Majestus et Conclavus снова улыбнулся, осторожно наклонил голову. — Как пожелаете. Вы можете занять апартаменты, в Соборе конечно. Это ваше право.

Синевал не слушал. Он не интересовался. Он просто хотел кричать, выплеснуть весь свой гнев и печаль, всю жалость к самому себе в крике, от которого пошатнутся даже башни Собора. Но этого не сделал. Он сомневался, что смог бы дать жизнь такому крику и остаться в живых.

Казоми-7 была когда — то местом буйной торговли, множества путешественников, множества посетителей. Это было до вторжения дракхов. Ни один корабль не приходил сюда в течение многих месяцев и даже теперь, с уходом дракхов, немногие осмеливались полететь сюда. Внешние миры были или озабочены своими собственными проблемами или боялись посещать места, которых коснулась раса, внушающая такой же страх, как дракхи, или их просто это не волновало. В мире, отчаянно нуждающемся в продовольствии, медикаментах и связи, люди не знали, приветствовать ли присутствие военного корабля или бояться его.

Один человек знал.

Наблюдая, как земной челнок приземляется на большой равнине в стороне от основных населенных пунктов планеты, Деленн, прежде сатаи, прежде военнопленная, прежде ангел милосердия, нервно дышала. Не только в ожидании надежды на будущее людей, что она взялась под покровительство, но и в ожидании того, кто будет на борту этого челнока.

Челнок приземлился, и из него хлынули фигурки. Нарны, члены службы безопасности КЗС «Парменион». Печально известная нарнская ударная группа. Деленн слегка улыбнулась, но ее улыбка перешла в нечто большее, когда показались еще две фигуры. Деленн медленно пошла вперед, не желая проявить какую — нибудь неловкость своим новым, главным образом человеческим телом.

— Деленн! — Крикнула одна из человеческих фигур. К очевидному неудовольствию многих из нарнов он поспешил вперед, не побежал, но все — таки перемещался несколько быстрее, чем полагалось для формальной дипломатической встречи.

Она шагнула вперед, чтобы встретить его, и он сумел притормозить, как только достиг ее, мягко и неуклюже прикоснулся к ее рукам, не более чем песчинка удержала их от объятий, но эта песчинка все еще присутствовала.

— Деленн, — улыбнулся капитан Джон Шеридан. — Вы… э… вы выглядите великолепно.

Она тепло улыбнулась. Она решила, что это по сравнению с последним разом, когда он верно видел ее, жалкую пародию, пойманную между расами, между преобразованиями, каждое дыхание — мука, каждое движение — испытание, по сравнению с той последней встречей; она решила, что выглядит лучше. Если ему действительно понравился ее новый… облик…

— Спасибо, — сказала она, не уверенная, что еще она должна сказать. — Я… я… скучала без вас, Джон.

— Я тоже скучал… — Возник какой — то шум, очень похожий на дрази, пытающегося деликатно привлечь к себе внимание, но который совершенно не был деликатным. Деликатность не присуща дрази. Деленн слегка наклонила голову и немного отошла от Джона.

— Позвольте представить — посол Визак, — сказала она, указывая на дрази все еще с пурпурной лентой позади нее. Он стоял так далеко от Таана Чарока, как только мог. Визак сделал небольшой знак приветствия, которое Джон возвратил. — И Таан Чарок. — У него нет как такого титула, кроме как просто хозяин бара, но у него здесь большое влияние.

— Ээ, Кап'н. Привет, оч'рад. — Деленн сдержала улыбку, вызванную крошечным человечком, выступившем вперед. Она не думала, что он действительно такой маленький, он скорее полуприседал во время ходьбы, делая выразительные знаки.

— Это…

— Капитан Джек. Вы помните меня, я уверен. Странствующий торговец, путешественник, космический странник, хэ хэ хэ. Я тот, кто послал вам сигнал отсюда, помните меня? Хорошо, я был бы вид удивлен, если бы у вас был бы какой — нибудь повод зайти сюда… вы знаете, что я имею ввиду…

— Приходите ко мне позднее, и я посмотрю, что я смогу сделать. — Джон глядел поверх капитана Джека на Деленн с безмолвной просьбой в глазах. Улыбка Деленн стала шире.

— Это Торговый Лорд Летке. — Самый близкий перевод, какой она смогла подобрать к его титулу.

Бракири шагнул вперед, и сделал традиционный знак приветствия. — Это — честь, капитан, — сказал он. — Но… если я могу быть настолько смелым, может быть мы оставим дипломатию на потом. Продовольствие и медикаменты, которые вы доставили, очень необходимы.

Деленн молча выругала себя. После того, как она увидела Джона, все остальные мысли, казалось, полностью испарились.