Принцесса для сержанта - Андрей Уланов

— Ловко.

— Отличный бросок, Фигли!

И в самом деле — за такой бросок Фигли только аплодировать, мысленно, разумеется. С трех метров, в лоб — а тесак по рукоять ушел.

— До сего дня мне доводилось лишь слышать о кабаньих наездниках из числа гоблинов: — Колин вокруг туши обошел, наклонился. — Да, вот и след от сбруи.

Ну да, прикидываю я, вспоминая своего «языка», в смысле — трофейного гоблина. Как же его звали-то? Крэг? Или Крэк? А росту в нем было метра полтора, так что на эдакую зверюгу взгромоздиться он бы вполне сумел и даже ноги по земле не волочились бы.

Оглядываюсь — и едва не охнул от удивления. Дара улыбается, мечтательно так. Первый раз за три дня.

— Вспомнила последнюю кабанью охоту, — поймав мой недоуменный взгляд, говорит она. — Кажется, что она была ужасно-ужасно давно, хотя на самом деле не минуло и двух месяцев. Окорок в винном соусе, да простят меня Колин и путлибы, — засмеялась она, — был совершенен и неповторим.

И тут у меня в голове словно щелкнуло. Посмотрел на небо — светлеет, перевел взгляд на кабана…

— Слушайте, — говорю, — а и в самом деле. Чего такой груде добра пропадать? Давайте его съедим.

— Что, прямо здесь? — удивляется гном.

— Ну зачем прямо здесь, мы ж не звери. Дотащим до ближайшей опушки. Колин, помнится, ты хвалился, что умеешь костер без дыма разводить.

— Не без дыма, — поправляет меня эльф. — Просто я могу заставить дым стелиться по земле, так что сверху он будет неотличим от лоскута задержавшегося ночного тумана.

— Сверху нас сейчас никто не увидит, — заявляет Фигли. — Мы идем три дня и за все время не видели ни одного крылатого слуги Тьмы.

— А «птички»?

— Он же сам тогда сказал, что к злу они отношения не имеют!

— И что с того. Багдасарские длиннозубы тоже к злу отношения не имеют, а загрызть и кровь высосать могут не хуже любого вампира!

— Сергей, — поворачивается Дара, — что ты скажешь?

И смотрит выжидательно.

Я еще раз обстановку оценил. С одной стороны, конечно, как ни крути — риск. Но с другой — уж очень нормального мяса пожрать хочется.

— Берем! — решаюсь. — Фигли, сруби пару…

— Сергей, — зевает гном. — Уж наверное о том, как тушу кабанью доволочь, принцесса и та больше тебя знает.

— Скажу больше, — улыбается эльф. — Ее высочество может знать о сем больше некоторых гномов.

— Ну вот пусть тогда ее высочество и покомандует процессом, — говорю. — А я пока ближайшую опушку отыскать попробую.

Процессом готовки кабана тоже Дарсолана руководила. И получилось у нее просто замечательно. Хоть она и жаловалась, что приправ нужных нет — одна только соль у гнома отыскалась — но лично мне после камбузовой овсянки и трех дней сухпая впиться вот так зубами в настоящее сочное мясо… для понимающего человека наслаждение, мало с чем сравнимое.

Само собой, втроем целого секача мы не то, что дочиста сожрать — даже уполовинить толком не сумели. Хоть и старались, как могли. Последним Фигли отвалился — но сначала котелок над костром повесил, бульон варить. Куда в него столько жратвы влезает — ума не приложу. Эльф шутит: у каждого гнома за щекой особый микропортальчик есть. Мол, через этот портальчик большая часть того, что гном ест и пьет, прямиком в его кладовку попадает. Шутка шуткой, но кабанины сожрал Фигли больше, чем мы с принцессой вместе.

Товарищ же одиннадцатый есть с нами не стал: он здоровый образ жизни ведет, в смысле вегетарианского питания. Зато еще одну полезную вещь сделал: пока мы брюхо набивали, прошелся по окрестностям и приволок листья нууха. Понятия не имею, как этот нуух в целом виде выглядит — куст, дерево или вообще трава, но больше всего похоже было на обыкновеннейший лопух, только увеличенный раз в пять. В такие вот листики завернуть пару-тройку, как Толя Опанасенко говорит, шматков — самое то.

Лежим себе… не знаю, как у остальных, а у меня сил хватало лишь — чтоб не икать. И тут…

С другой стороны — сам дурак! Нет, чтобы отдельным конкретным приказом кого-нибудь на воздушное наблюдение пришпилить! Понадеялся на эльфа — он-то не осоловел, как мы трое, а глаз у него алмазней некуда. До сегодняшнего дня по части бдительности Колину равных не было, все первым замечал.

А сегодня сплоховал — и первым давешних птичек заметил гном.

— О, — говорит, — глядите! Летят!

Я голову задрал, и как раз в этот миг птички развернулись, и передняя — точь-в-точь, как «штукас», — перевернулась через крыло и в пике вошла.

Вскочил, котелок на костер опрокинул.

— Воздух! — ору. — В лес, живо!

Мы-то думали: они с крупную ворону размером. Ага… три раза. В смысле, в три раза крупнее! А в стае их сотни две, и, если на открытом пространстве навалятся, тут уж только успевай их очередями крестить!

Фигли не успел. Вернее, его жадность подвела — захотелось, видите ли, ничего врагу не оставить… и котелок тоже. А тот прямо с огня — вот и бежал гном на манер жонглера циркового, из руки в руку котелком перебрасываясь и всех своих подгорных богов при этом поминая!

Я до деревьев вторым добежал. Бросил мешок, поднял автомат, но эльф опять меня опередил.

— Сзади, Фигли! Настигает!

Гном услыхал, оглянулся… прыгнул, в воздухе извернулся и с размаху врезал передней «вороне» котелком по клюву — на всю опушку зазвенело.

Я был уверен, что после такого не то, что птица — дракон крылья склеит… вспоминая давешний тесак в кабаньем лбу. А эта тварь только головой ошалело так мотнула — и тут в нее следующая врезалась!

Больше за гномом никто не гнался — остальная стая над кабаньей тушей свалку затеяла.

Гном рядом со мной на землю плюхнулся, хрипит загнанно. Потом глянул на котелок — отшвырнул его в сторону, вскочил и начал на «ворон» кулаками махать и чего-то яростно-бессвязное орать!

Я котелок носком ботинка поддел, развернул — ровно посреди донца аккуратная такая сквозная дыра, словно штыком с маху ткнули.

Да уж, думаю, неслабые клювики у этих пташек.

— Все, — говорю, — больше костров не разводим.

Глава 12

— А я говорю, надо дождаться ночи и попробовать через дорогу!

Мы лежали на краю леса, в рощице. Вернее сказать, в бывшей рощице. По ней дня три-четыре назад то ли артполк отработал, то ли дивизион «катюш», то ли штурмовая авиадивизия. В общем, была рощица — и не стало рощицы. Остались пеньки обгорелые из золы торчать и десяток ям типа «воронка».

Вот в одной из этих ям мы и лежали. Мы с эльфом наверху, наблюдение вели, а Фигли с Дарой — на дне.

Я бинокль спрятал, съехал вниз.

— Товарищ гном, — укоризненно так начинаю. — Прояви ты, наконец, хоть какие-то зачатки сознательности! Сам же битый час наблюдал: усиленные патрули с нерегулярными интервалами. С учетом открытого пространства за дорогой… проще, — говорю, — туннель под ней вырыть, чем вот так, напролом дуриком ломиться.

— А что, — оживляется Фигли. — Отличная идея. Земля тут мягкая, так что я за три дня…

— Отставить!

Но сам не удержался — стряхнул золу, взял горсть земли, растер…

Не бог весть какая земля. Видывал я и получше, видывал и похуже. И не просто видывал, а на полный профиль в нее зарывался. В чем там землекопам выработку считают, в кубометрах? Сколько я кубометров за войну перекидал — подумать страшно! Иную как вспомнишь: смерзшаяся, вперемешку с камнями, не то, что лопаткой — взрывчаткой не продолбишь, но надо. А если нельзя, но очень надо, значит — можно!

— Фигли, — говорю, — ну что ты мелешь, какие три дня! Тут и за неделю до дороги не докопаешься!

Фигли неторопливо так встал, отряхнулся, подбоченился, рожу вызывающую скорчил.

— Малахов! Кто из нас двоих вообще гном?!

— Ты мне лучше скажи, — усмехаюсь, — кто из нас двоих Мюнхгаузен?

— Чего? Кто это еще такой?

— Это в мире Сергея был один барон, — поясняет Дара. — Мне про него Клименко рассказывал. Собрат нашего графа Дайва.

— Ну знаешь, — обиженно сопит Фигли. — Заявить гному, что в деле, касаемом горного ремесла, он может солгать! Да за такое оскорбление…

— …ты мне всю бороду по волоску повыдергаешь, — ехидно заканчиваю я.

И подбородок потираю. Гладкий.

Это Кара моя расстаралась — после того, как я ее ночью щетиной обколол. Приволокла откуда-то — кажется, от Елики — банку мази редкостной вонючести… и вот уже который день словно свежевыбритый хожу.

Гном за поддержкой на принцессу оглянулся — та отвернулась, явно еле-еле хихик сдерживает, — с полминуты еще глазами повращал, сплюнул вбок и сел обратно.

— Я для него, — бурчит, — голыми руками б до самой Цитадели Врага… а он…

Я рядом присел, за плечо обнял.

— Вот что, товарищ гном, — задушевно так говорю, — никто твоих горнопроходческих способностей под сомнение не ставит. И когда возникнет необходимость, приказ на рытье ты получишь непременно. Только в данный исторический момент, во-первых, необходимости таковой не наблюдается, а во-вторых… товарищ Фигли… ну признайся: загнул ведь ты насчет трех дней!