Большевики по Чемберлену(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том ХХХ) - Тов. Инкогнито

Эча Биби молчала и затравленно смотрела на мстительницу, с надеждой поглядывая на приближавшихся пловцов.

Кукумини оглянулась и, увидев устремленные с ближайшей лодки на нее и Эча Биби глаза подплывавших матросов, спустила курок; грохнул выстрел.

В тоже мгновение с лодки раздался любимо-громкий, знакомый танцовщице голос:

— Кукумини!

Кукумини вскинула глаза от убитой и простерла к лодке руки:

— Пройда!

Да, это был большевик-рабочий. Он с товарищами, получив сведения о том, что происходит на берегу, наскоро собрал с Хейтоном команду добровольцев в полторы сотни человек матросов, решившихся прийти на помощь бомбейским революционерам; вооружился с ними винтовками и вот прибыл.

— Кто это? — наклонились матросы над Эча Биби…

Пройда оглянул труп.

— Да, ведь, это — Эча Биби? А мы схватили ее любовника. Это неизменная сообщница фашиста, которого мы схватили в море, — объяснил он матросам. — Предавала вместе с ним все на свете…

— Собаке собачья смерть! — столкнул один из матросов труп в воду, пускай плывет!

К берегу, увидев лодки, стали сбегаться любопытные.

Пройда кивнул на них головой и указал на то место, где гремела стрельба.

— Ну, товарищи, нам надо спешить. С какой стороны наши? — спросил он Кукумини.

Вспыхнувшая и еле сдерживавшая слезы радости Кукумини указала:

— С этой стороны. От вокзала наступают сипаи-гурки и морды. Наших разбили и освободили заложников. Бой только здесь.

— Их много?

— Человек пятьсот…

Пройда перекинулся быстрым советом с Хейтоном и другими товарищами.

— Ну, вот что, Кукумини: скоренько пройдите к нашим. Сообщите им, чтобы они продержались еще полчаса. Скажите, что мы приехали. Мы же со стороны вокзала грянем, как снег, на голову фашистам, с тылу. Через час от них останется мокро. А затем мы все встретимся где-нибудь в национальном собрании. Бегите! Рота, стройся!

Кукумини, не чувствуя от радости под собою ног, с маузером в руке, побежала.

Моряки сделали левой и скорым шагом марш-марш направились в тыл неожидавшим их врагам.

Эпилог

Прошло около месяца. Из бомбейского порта отходил пароход торгового флота СССР. Он был украшен знаменами и флагами, и процессии бомбейского населения с оркестрами, плакатами и шумно хлопающими при взрывах петардами вышли, чтобы ликующей музыкой интернационала и приветственными кликами напутствовать его отплытие.

На корабле отправлялась первая легальная делегация индусских коммунистов в Москву, ехавших с предложением об открытии предстоящего конгресса Коминтерна в Бомбее.

Но с этим же пароходом возвращались в Советскую Россию и участники «Батальона всех за всех».

Не все они ехали обратно. Несколько ребят пало в борьбе с угнетателями Индии. Но большинство ребят уцелело. Все они получили в процессе борьбы индийских масс с империализмом, в качестве неуловимых и невидимых пособников этой массы, такую революционную закалку и духовную устойчивость, что дальнейшая жизнь представлялась им поприщем для богатырских подвигов и применения сил человеческого духа.

Петряк ехал с решившей навсегда разделить его судьбу своей неизменной спутницей — Первин. Пройда и Таскаев сообща ухаживали за красавицей-танцовщицей Кукумини невенчанной. Остальные ребята составляли дружную и шумную артель, то распевавшую родные разученные песни московских комсомольцев, то «водивших слона» по палубе, то высыпавших, когда пароход входил в бухту.

Стремяков получил возможность снова одеть на себя европейское платье и часто останавливался сам на себе взглядом, удивляясь, как мало он теперь походит на того слепца — туземного оборвыша в ланготти, за которого он должен был выдвигать себя в течение нескольких месяцев.

В пути пассажиры парохода получали сообщения о развитии революционного движения в Европе.

В Англии отпадение ее главнейшей колонии немедленно же вызвало расстройство финансовой системы и панику среди буржуазных политических партий. С другой стороны, агитация, распространившимися натурографами в рабочих массах, вскрывала пролетариату одну за другой картину насилий фашистов, правительства и его органов.

Раскачались рабочие и на Западе. Им уже стали известны замыслы Икс-Ложи, роль миллиардеров в борьбе с большевизмом, намерение спровоцировать войну.

Капиталистический мир содрогался. Пассажиры советского парохода наблюдали это и рвались скорее, скорее в Москву.

А в одной из изолированных комнат парохода сидел одинокий пленник пассажиров — Бурсон, он оказался русским белогвардейцем, офицером Лакмус-Родченко, и отряд вез его в советскую страну для предания суду.

Пароход шел днем и ночью и с каждым новым десятком миль приближался к границам советской земли.