Большевики по Чемберлену(Советская авантюрно-фантастическая проза 1920-х гг. Том ХХХ) - Тов. Инкогнито

Кукумини взяла сумку и благодарно посмотрела на техника.

Таскаев с сочувственной улыбкой оглядел девушку и ободряюще предупредил:

— Большевички у нас тоже так делали. Вы героиня Индии, но смотрите не попадитесь инглизменам…

Кукумини крепко пожала ему руку.

— Если я хоть что-нибудь сделаю, то пусть шпионы хватают меня. Но я прежде увижу всех товарищей и найду Пройду.

У нее от волнения показались на глазах слезы, и она быстро вышла.

Неслучайная встреча

За два дня перед тем, как Дадабай написала своей подруге письмо в Бенарес, к бомбейской пристани, почти одновременно, прибыло несколько пароходов. Большой товаро-пассажирский «Улем» отправился двенадцать дней тому назад из Константинополя и вошел в гавань позже всех других.

Только что остановился он у причального пункта восточно-транспортной компании «Бенгалика», и на него набросились, обступая пассажиров, носильщики, агенты гостиниц и продавцы туземных изделий, как возле его борта очутилось двое, искавших друг друга, мужчин.

Один из них европейски одетый купец-индус сошел с парохода, другой, явившийся его встретить парсис, был, очевидно, доверенным лицом индуса.

Он сделал распоряжения носильщикам, передав им квитанцию на багаж, ответил на несколько вопросов своего патрона и только что сделал жест, намереваясь нанять экипаж для отправления в город, как другая группа двух же мужчин — путешествующих англичан остановилась возле него и купца и обрадованно начала приветствовать туземных коммерсантов, как своих хороших знакомых.

Индусы-торговцы изменили свое намерение. Они отложили наем коляски, парсис пробежал к носильщикам, чтобы несколько видоизменить свои распоряжения, вместо этого; когда он возвратился, все четверо мужчин прошли по берегу, по направлению к военной гавани, здесь взяли моторную лодку какого-то военного судна с двумя механиками и направились вдоль берега для прогулки.

Встретившиеся знакомые представляли собою: одна пара только что прибывших под видом купцов через Константинополь из Москвы Тарканатру и встретившего его Пройду, другая — Граудина и Малабута. В моторной лодке находились брат убитого фашистами шофера, телеграфист моряк Джон Хейтон и его товарищ наводчик матрос Роберт Шотман.

Все встретившиеся товарищи довольно оглядели друг друга.

Отъехав несколько от города, механик остановил мотор, и тотчас вся группа собралась в центре лодки на сиденьях.

— Ну, — возгласил Пройда, узнавший со слов Граудина о том, что моряки связаны с большевиками общей целью и имеют сообщения к товарищам, — я товарища Тарканатру вызвал, потому что пора партии готовиться к переходу на легальное положение… Индия рвет путы империализма. Коммунистам надо стать во главе восстания.

— Я с Малабутом, — сообщил в свою очередь Граудин, — заехал сюда для того, чтобы предупредить Пройду и через него руководителей движения на Востоке о готовящемся выступлении фашистов в Европе… В Индии революция само собой, но Европа тоже накануне генеральных боев. Фашисты подготовляют войну, рабочим ничего не останется больше делать, как только покончить с буржуазией…

Джон Хейтон указал взглядом на Роберта:

— Мы с товарищем Робертом очень рады, что мы получили возможность говорить сразу же перед штабом осведомленных и активных революционеров. Мы с Робертом представляем группу нелегальной организации матросов английской эскадры. Как только нам стало известно, что флагманский корабль нашей эскадры получил распоряжения принять участие в подавлении индусской революции, мы провели на трех крейсерах собрания организованных матросов и решили стрельбы по Бомбею и Калькутте не допускать… Наши группы есть на всех крейсерах, мы ведем и дальнейшую агитацию. Потихоньку из материалов на крейсерах мы заготовляем бомбы, которые можем передать индусам. Но мы хотели бы, чтобы вы нам помогли сагитировать матросскую массу. У вас есть теперь чудесное средство агитации — натурографы. Если бы кто-нибудь из вас присоединился к нам, чтобы помочь организовать матросов, мы могли бы таких товарищей сейчас же взять с собою, спрятать на крейсерах их и в течении нескольких дней возмутили бы всех моряков…

Тарканатра, для которого настроение английских матросов явилось неожиданностью, с волнением выслушал телеграфиста и затем возбужденно взглянул на Граудина.

— Конечно, нужно немедленно же кому-нибудь из нас решиться ехать… Ведь отказ матросов принять участие в подавлении Индии гарантирует победу революции… Это бомба! Это такая неожиданная поддержка, из за которой пошатнется империализм во всем мире!

— Ну, что же, — заметил Граудин, — если дело обстоит так, значит кому-нибудь надо остаться…

Тарканатра схватился руками за голову:

— Но такая же необходимость непосредственного присутствия кого-нибудь из нас заставляет нас подумать об Амиратсаре… Я собирался ехать именно туда, потому что там рабочие, не дожидаясь революции, приступили уже к выборам советов. Туда намеревается выехать вице-король, но я уже заранее получил просьбу приехать туда, помочь достать организации оружие и разрешить комитету произвести арест вице-короля, когда он приедет… Что нам сделать, чтобы везде управиться?..

Пройда, который не пропустил ни одного слова из каждой реплики и обдумывал положение, наконец, остановился на единственном выходе.

— Если революция, то, значит, революция, и успевать надо везде… Товарищ Тарканатра не может ни остаться для организации матросов, ни поехать в Амиратсар… Бенаресский и Бомбейский комитеты партии недавно приняли решение о срочном созыве партийной конференции, и она на этих днях откроется. Товарищ Тарканатра здесь необходим с его авторитетом. С другой стороны, и товарищ Граудин обязан кончить то, что он начал; доставить в Европу спасенного им француза и материалы, разоблачить фашистов, осведомить обо всем коммунистов в Европе и Америке. Значит, могут законспирироваться среди английских товарищей только я и Малабут. Но нам при этом нельзя пропустить случая лишить удовольствия вице-короля совершить административное турне. Его арест вызовет возбуждение не меньше, чем переход на сторону революции английских моряков… Я и предлагаю: Граудин едет в Европу. Тарканатра нелегально пока остается в Бомбее, проводит конференцию и вообще смотрит в оба за происходящими событиями. Я и Малабут принимаем предложение товарищей моряков. Нам Тарканатра присылает натурографы с пластинками, Граудин оставляет те снимки, какие есть у него. Я буду с матросами находиться вплоть до момента, когда потребуется их выступление. Что же касается до Малабута, то он долго среди них задерживаться не должен, он свяжет их с каким-нибудь надежным товарищем, получит от них побольше бомб и оружия, транспортирует все это в Амиратсар и собственноручно повесит замок на тот вагон, в который посадят рабочие вице-короля.

— Правильно! — воскликнул Тарканатра.

— Правильно! — подтвердил Граудин.

— Согласен! — сказал, улыбаясь, Малабут.

На этом решении совещание и остановилось. Тарканатра и Граудин были доставлены вскоре на берег. Пройда же и Малабут встретились на моторе с одной шлюпкой, откуда подготовленные к приему гостей военные моряки передали для двух человек матросскую военную одежду, средства гримировки, и после этого Пройда исчез, успев после своего появления в Бомбее только установить связь с туземной организацией рабочих коммунистов и поручив им и своим помощникам слежку за Пит Графом и дружиной морд, которые получили в двух вагонах ящики пулеметов и теперь заговорщически суетились, разыскивая в городе место для установки засад и занимая на крышах позиции.

Для неотступного выслеживания каждого шага фашистов по указанию Бихари и Партаб-Синга, проникших под видом службы в самый штаб организации богача Санджиба, было назначено несколько рабочих коммунистов: Дидабай с натурографом и получивший для этой цели полное снаряжение уличного водовоза ее отец Банким, душой и телом отдавшийся революционерам после того, как к нему пришел и поговорил с ним сидевший уже однажды в тюрьме чертежник железнодорожных мастерских Ниду Бабу.