Лис Улисс - Адра Фред

— Она со мной не будет, — с горечью ответил Евгений.

— Отчего такая уверенность, друг мой? — Дыхание Изольды участилось.

— Мы слишком разные.

— Настоящая любовь сметает все преграды! — жарко сказала Изольда.

— Вы думаете? А как же рок? Добрый дух лесов и все такое?

— Забудьте эту глупую пораженческую пьесу! — призвала гусыня. — Это только на сцене все плохо, а в жизни все намного проще. В жизни любовь чаще всего побеждает!

— Так вы думаете, у меня есть шанс? — с волнением спросил Евгений.

— Я уверена! — ответила Изольда. — Нельзя опускать крылья! Надо драться за любовь, сражаться и побеждать.

— Драться?! — Евгений с ужасом представил себя дерущимся с Барбарой за любовь.

— Конечно! — подтвердила Изольда. — И тогда все получится!

— Вы полагаете? — все еще сомневался Евгений.

— Убеждена! Надо действовать. И тогда ваша избранница пойдет за вами на край света. Я знаю, я же столько избранниц переиграла, на такие края света ходила.

— Хм… — заметил Евгений. Он принялся нервно расхаживать перед Изольдой, задевая хвостом то кровать, то стены. — В этом что-то есть. Действовать. Да!

— Так чего же вы ждете! — воодушевленно воскликнула Изольда. — Дерзайте!

Евгений остановился.

— Я не умею…

— Как так? — поразилась Изольда. — Не может быть! Дерзать — это у самцов в крови!

— В моей крови этого нет, — грустно сказал Евгений. — Видимо, в детстве, когда сдавал кровь, сдал именно ту ее часть, где это было.

— Так надо учиться! Всего же можно добиться, если захотеть!

— Как учиться?

Изольда лукаво улыбнулась.

— С хорошим учителем, разумеется.

И тогда Евгений совершил ошибку. С криком «Так научите же меня!» он бросился в свободное кресло напротив Изольды. Раздался треск и павлиний хвост свалился на пол, сразу же превратившись в обычный, хоть и очень красивый, веер.

Воцарилась тишина. Затем Изольда произнесла:

— Жаль…

Евгений понуро кивнул.

— Теперь я уже не смогу притворяться, будто верю, что вы павлин, — пояснила Изольда.

— Притворяться? — Евгений изумленно уставился на собеседницу.

— Конечно, — ответила актриса. Она сунула в клюв мундштук с сигаретой и закурила. — Вы что же, думаете, я не отличу павлина от обыкновенного пингвина?

— Ничего не обыкновенного, — обиделся Евгений. — Между прочим, у меня в роду были королевские пингвины.

— У всех в роду были королевские пингвины, — усмехнулась гусыня. — Самые обыкновенные королевские пингвины.

— Но зачем вы притворялись? — удивился Евгений.

— Я могла вас прогнать или подыграть вам. Второе мне показалось интересней. Вот я и сыграла доверчивую дурочку. Убедительно?

— Да.

— А все почему?

— Не знаю…

— Потому что я великая актриса, почему же еще!

— А, ну да, разумеется, — искренне согласился Евгений.

— Но после того, как вы уронили хвост, притворяться стало невозможно. Это уже слишком.

— Вы правы, — грустно сказал Евгений.

— Честно говоря, меня это расстроило. Игра мне нравилась. Надо было крепить веер получше.

— Извините… — Евгений встал, подобрал с пола веер. — Я пойду…

— Желаю удачи.

Перед дверью Евгений остановился, кинул прощальный взгляд на Изольду и произнес:

— Увы, пришедшим нам из ниоткуда, дорога — только в никуда. — Он решительно взялся за ручку двери, но его остановил властный голос Изольды Бездыханной:

— Стойте! Вернитесь!

Удивленный пингвин послушно вернулся к столику.

— Садитесь! — велела Изольда.

— Как? — удивился Евгений.

— Вы что, не знаете, как садятся? Садитесь, я сказала!

Евгений робко пристроился на краешке кресла.

— Повторите, что вы сейчас сказали! — приказала актриса.

— Я сказал «как».

— Нет, раньше.

— А… Это стихи.

— Я догадалась. Повторите!

— Увы, пришедшим нам из ниоткуда, дорога — только в никуда.

— Однако… — заинтересованно произнесла Изольда. — Вам знакомо творчество Леобарда?

— Конечно! — воскликнул Евгений. — Юк ван Грин — мой любимый поэт!

— Надо же… И мой.

— Вот это да… — восторженно прошептал Евгений.

— Сейчас он не в моде, — сказала Изольда. — Даже в нашем театре его не ставят. А я так думаю, слишком хорош он для нашего времени. Леобарда еще вспомнят, не всегда же пошлости править умами.

— Все точно! Вы будто мои мысли озвучиваете!

Изольда подняла мечтательный взгляд к потолку.

— Да, это были великие самки.

Евгений кашлянул.

— Вряд ли, — робко заметил он.

— Вряд ли? Разве вы не знаете, что Юк ван Грин — коллективный псевдоним двух самок, которых звали Юкой и Нагриной?

— Это только гипотеза… — сказал Евгений.

— Какая еще гипотеза! — Изольда начала злиться. — Это факт! Такие стихи под силу только самкам!

— Ну, я бы поспорил…

— Не советую, — пригрозила актриса. — А то я могу в вас разочароваться.

— Вы правы. — Евгений решил быть покладистым. — Действительно, ван Грин — самки.

— То-то же, — успокоилась Изольда. — Не стоит самке возражать, она ведь может рассердиться.

— И будешь спорить ты тогда не с кошечкою, а с тигрицей, — подхватил Евгений.

— Послушайте, Евгений, а зачем вообще нужен был весь этот маскарад с павлином? Почему вы решили домогаться меня под видом павлина?

— Домогаться — вас?! — ужаснулся Евгений.

— А чем же вы тут занимались? Ах, безответная любовь, ах, жизнь окончена!

— Это я не про вас… — Евгений почувствовал себя неловко.

— Как — не про меня? — ответ гостя не на шутку удивил актрису. — А про кого?

— Ну… — замялся Евгений. — Про одну волчицу…

— Волчицу?

— Да… Я люблю одну волчицу. А она меня — нет.

Гусыня запрокинула голову и захохотала.

— Это не смешно, — оскорбился Евгений.

— Не обижайтесь, я не над вами смеюсь, — примирительно произнесла Изольда. — Меня рассмешила сама ситуация: пингвин нарядился павлином, чтобы явиться к гусыне признаваться в любви к волчице! Какая прелесть! Вот о чем надо ставить спектакли.

Евгений хмыкнул. Действительно, звучало забавно.

— Так получилось, — виновато сказал он.

— Мы вечно думаем, что жизни мы нужны, — прочитала по памяти Изольда.

— Нужны — для страха, горя и нужды, — подхватил Евгений. — Но теперь, когда вы сказали, что любовь все побеждает, у меня снова появилась надежда.

— Забудьте. — Изольда выпустила кольцо дыма. — Ничего не выйдет, раз она вас не любит.

— Как? — растерялся Евгений. — Но вы же говорили…

— Я дурочку играла, вы что, забыли? А сейчас говорю как мудрая, познавшая жизнь гусыня.

— Но… А как же… В жизни все проще, чем на сцене…

— И не мечтайте. По сравнению с реальной жизнью спектакли большого Трагического Театра — легкие комедии.

— Как ужасно… — прошептал Евгений.

— Мне очень жаль, поверьте, — сказала Изольда. — Вам лучше смириться и сделать что-нибудь со своим чувством. Любовь — не радость и не мука.

— Любовь — обыденность и скука, — грустно закончил Евгений.

— Так если вы влюблены вовсе не в меня, зачем устроили этот спектакль с цветами, страстями и павлинами? — спросила Изольда.

— Я клад ищу, — ответил Евгений.

— Понимаю, — кивнула Изольда. — И нашли его в моем лице, так?

— Нет…

— Ну не думаете же вы, что в этом номере спрятан клад!

— Не думаю.

— Тогда вам придется дать более полное объяснение, — заметила Изольда.

— Мне нужна карта, — сказал Евгений. — Карта из спектакля. Которую дает вам, то есть не вам, а Лауре добрый дух лесов.

— Зачем? — удивилась актриса.

— Она приведет к кладу.

— Вы шутите? Это же бутафорская карта!

— Знаю. Но всякие знаки, сны и видения указывают на то, что в ней содержится ключ к древним сокровищам саблезубых тигров. Я хотел попросить у вас эту карту на память. Как павлину-поклоннику.

Изольда кинула на пингвина недоверчивый взгляд.

— Вы уверены, что не шутите? — спросила она.