Будешь моим героем? (СИ) - Томсон Марго

В кафе довольно многолюдно, но не было спешки и суеты. К тому же, здесь продавали еду навынос — большая часть клиентов толпилась у стойки. Кафе, кажется, было не слишком-то туристическим. Или, быть может, здесь все не совсем туристическое в начале восьмого утра.

После они гуляли по городу. Прошлись по французскому кварталу, зашли в Страсбургский собор, посетили самые известные музеи. К вечеру снова открылись все ларьки на рождественской ярмарке, и Яна с удовольствием окунулась в эту атмосферу. Она скупала сувениры для друзей и близких, хотела попробовать все, что предлагают в ларьках, и захмелела от горячего глинтвейна. Вторую кружку Степан ей просто не дал, заменив его на горячий шоколад.

— Жаль, что снега нет, — сказала Яна, прижавшись щекой к плечу Степана. — Представляешь, как бы все круто выглядело в снегу?

Степа в распахнутой дубленке усмехнулся:

— Да, примерно так выглядит ярмарка в Москве. Но из-за холода там особо не погуляешь.

Яна огляделась по сторонам. Они присели на лавочку, чтобы немного отдохнуть. Вокруг шумела толпа, да и скамейку эту они не смогли получить в свою единоличную собственность — едва пристроились на краешке: так много было желающих посидеть. Яна тоже расстегнула свою шубку, которую в родном городе сможет носить только как демисезонное пальто, а здесь даже жарковато. В декабре.

— Но со снегом было бы… атмосфернее, — не сдавалась она, — Представь все то же самое, только с неба сыпятся хлопья снега… Как они вообще живут здесь без него?

— Слова истинной сибирячки, — усмехнулся Степан.

У них за спинами стояли бумажные пакеты с подарками и сувенирами, прямо напротив лавок устроился мужчина с саксофоном и начал играть что-то невероятно волшебное. Степан несильно сжал ладонь Яны, а потом чуть повернулся к ней, улыбнулся и неожиданно попросил:

— Не могла бы ты снять перчатки?

— Зачем? — удивилась Яна.

Но он смотрел так внимательно, что Яна решила послушаться. Стянула обе и протянула их Степану, искренне считая, что перчатки зачем-то ему нужны. Он действительно их забрал, закинул в пакет за спиной, а потом в одно мгновение перетек со скамейки на землю: только что сидел рядом, а вот уже стоит на одном колене напротив, проникновенно глядя ей прямо в глаза. Яна восхищенно уставилась на него, все еще не понимая, что он собирается делать.

— Яна… ты выйдешь за меня? — спросил Степан.

Люди вокруг заметно оживились, и скорее по их реакции Яна догадалась оторвать свой взгляд от его лица и перевести на коробочку, что он держит в руках. Колечко там лежало обручальное, вполне классическое, пусть камушек был и не настолько огромен, как показывают в американских сериалах.

Она снова удивленно посмотрела на Степана, до конца не веря в то, что все это всерьез. На глазах сами собой выступили слезы:

— Да, конечно да, — засмеялась она.

И потянулась вперед — поцеловать Степана. Люди вокруг зашумели, послышались аплодисменты, слова поздравления на разных языках. Степан надел ей на палец колечко, а после встал с колена, подхватил Яну на руки и легонько покружил.

— У меня, наверное, тушь потекла, — сказала Яна, когда ее снова поставили на землю.

— И почему ты плачешь? — Степан чуть склонил голову, разглядывая ее и нежно улыбаясь. В его голосе совсем не было волнения.

— А то сам не знаешь, — ворчливо ответила Яна и засмеялась. — От счастья, конечно. За бабушку вот очень рада, ее внучка все же выйдет замуж.

Тут уже и Степан расхохотался.

Вокруг шумела рождественская ярмарка, саксофонист играл что-то невероятно красивое, в воздухе пахло хвоей, сладостями и немного вином, а Яна казалось, что счастье ее буквально распирает.

— Пойдем в номер, — предложила она.

— Устала? Сейчас, заберу пакеты.

Они отошли от скамейки всего пару шагов. Их бывшие “соседи” по лавке явно поздравляли Степана — благодарил он их по-французски, и уж “мерси” Яна способна была опознать. Взявшись за руку, они не спеша пошли к отелю. Молчали, но это было уютное молчание. Где-то на середине пути Яна опомнилась, потребовала Степана остановиться и сделать фоточку ее и колечка на фоне чего-то рождественского.

А когда Степан довел ее до номера, она потянула его внутрь, обхватила руками шею и поцеловала.

— Яна…

Степан почти прошептал ее имя, чуть отстранился, но она снова притянула его к себе:

— Я вообще-то тоже готовилась, — сказала и тут же сама подивилась своей смелости.

А потом все отступило на второй план — остались только они, их любовь и желание дарить эту любовь друг другу.

Эпилог

Когда летали зимой в Страсбург, рейсы были с минимальным ожиданием, только и успевали сдать-забрать багаж и зарегистрироваться на рейс. В свадебное путешествие решили лететь на Мальдивы, и теперь только до начала регистрации на рейс ждать целых три часа.

Шереметьево — не их тихий аэропорт: здесь шумно, многолюдно и сложно найти удобное место. В итоге пристроились в кафе, заказав кофе и бутерброды. Яна сначала вроде достала ноутбук, что-то увлеченно попечатала минут десять, а потом уныло захлопнула крышку.

— Что, не пишется? — улыбнулся Степан.

Та покачала головой, подперла ладонью подбородок и уставилась в толпу. Степан посчитал это прекрасной возможностью полюбоваться на свою жену. Волосы в высоком пучке, но пара ярких прядей выбились и торчат разноцветными перышками, рождая ассоциации то ли с попугайчиком, то ли с индейцем… Но ей об этом лучше не говорить.

Свадьба была всего пару дней назад. И весь вечер друзья подшучивали над Степаном: как он себя чувствует по другую сторону, нет ли желания отнять микрофон у ведущего… Впрочем, ведущий подкалывал тоже. Но, откровенно говоря, запомнилась свадьба не этим.

Забирали Яну из квартиры. Мила устроила там целый салон красоты, отчего Януш вообще сбежал к нему ночевать. Степан уже как-то привык, что сборы невесты все делают в отеле, чтобы все красиво отснять, но друзья Яны решили устроить выкуп. Вот тут уж Степан действительно почувствовал себя так, будто на нем отыгрались за все его шутки на свадьбах: под окнами кричал, дурацкие шарады решал, кучу взяток заплатил, а в конце своего пути по-настоящему удивился.

Ему казалось, он знает, насколько красива может быть Яна, но не учел, что невеста всегда красивее, чем в любой другой день. Ей не стали поднимать волосы наверх, заплели косу, которая особенно ярко смотрелась из-за цветных прядок. Платье с открытыми плечами не было чисто-белым: юбка молочного цвета, а верх искусно собран из кусочков кружева разного оттенка розового. И цветочные украшения, только уже нежно-голубые. Яна не была похожа ни на одну другую невесту, а их Степан повидал немало.

А в конце вечера невеста нацепила взамен туфель кеды и лихо отплясывала на танцполе.

За это Степан ее и любил — Яна настоящая. Искренняя. Не похожая на других. Может быть разной: и сказочной принцессой, и стильной модницей, и чуть ли не гопницей с окраины, хотя последнее в ней проступает все реже.

— Степ, смотри, — дернула его за рукав Яна.

Тот рассеянно моргнул, прогоняя вид Яны-невесты и снова видя перед собой своего взъерошенного попугайчика. Попугайчик восхищенно пялился куда-то в толпу. Степан проследил за ее взглядом и увидел привлекательного грустного блондина.

— Ян? — осторожно позвал он.

— Он один в один герой моей новой книжки, — Яна даже не посмотрела на Степана, так была заинтересована этим парнем.

Степан понял, где ранее видел этот взгляд — она так же пялилась на него в автобусе чуть меньше года назад.

— Нет! Нет-нет-нет. Открывай пинтерест и там ищи нужную внешность. Больше никаких знакомств с героями, — припечатал Степан, внутренне передернувшись.

Яна потеряно повернулась к нему, пару раз моргнула, не осознавая происходящее. Степан сложил руки на груди, всем своим видом показывая, что до первого семейного скандала осталась всего пара фраз. Яна, по всей видимости, осознала, как все выглядело, и внезапно расхохоталась. Степан тоже не смог долго оставаться серьезным. Отсмеявшись, он все же заметил: