Будешь моим героем? (СИ) - Томсон Марго

— Но что? — напомнил о теме разговора Степан.

Они ехали по центральному проспекту, и Яна на самом деле даже пожалела, что сюда сунулась. Надо было по объездной ехать.

— Но я не считаю, что моя несостоявшаяся спортивная карьера мне так уж нужна. Да, мои родители не захотели подстраивать свою жизнь под мои таланты. Но, с другой стороны, я фигурным катанием занималась платно. У нас в городе нет тренировочных центров олимпийского резерва, меня никто не спонсировал. Занятия в группе, индивидуальные с тренером, коньки — по паре в год как минимум, еще костюмы… Вообще-то, врачи бесплатно скорее калечат, чем лечат, так что… Я с десяти лет выезжала за границу дважды в год, у меня была хорошая школа, репетиторы, кружки, всегда были деньги на мороженое и кино… Винить маму с папой за то, что они не повезли меня Питер… ну не знаю. Лицемерие как минимум.

Степан кивнул, а затем улыбнулся:

— А своих детей отдашь на фигурное катание?

— Разумеется! И не как меня, почти в шесть, а по-спортивному, еще в четыре года. Может, удастся сделать из сына нового Плющенко? Ну, в плане фигурного катания, а не личности.

Степан засмеялся. Яна чуть поморщилась, лавируя в потоке машин. Их было не то чтобы очень много, но из-за сильного снегопада тяжело ехать.

— Валерий Булгаков — олимпийский чемпион по фигурному катанию. Красиво, — сказал Степан с прежней улыбкой.

— Что? — возмутилась Яна. — Валерий? Ты хочешь назвать сына Валерой? Это даже хуже того, что меня в школе дразнили Янина-конина. Это не имя, а приговор!

Степан расхохотался:

— У нас традиция вообще-то. Имена Степан и Валерий чередуются.

Яна закатила глаза:

— Фиговая традиция. Забудем ее.

Степан расхохотался, а Яна запоздало смутилась: это они что, сейчас обсуждали общих детей?

Глава 26. Благими намерениями

Яна практически не слышала, о чем вещает препод, думая больше о своем. Жужжание телефона на беззвучном привлекло ее внимание:

“Жду тебя на парковке”

“10 минут”

Яна набирала сообщение левой рукой под партой, а то препод уж слишком нервничает, увидев телефон. Слава богу, последняя пара вот-вот должна была закончиться, а потом они с Милой планировали пробежаться по магазинам. Яна предвкушала этот поход — Мила всегда так стильно и необычно одевалась: броско и в то же время элегантно. Не то что сама Яна, которая только и знает, как тырить идеи стильного лука из журналов… А это не всегда получалось удачно и, конечно же, не всегда ей подходил хорошо смотревшийся на девушке-модели образ. Так что Яна очень рассчитывала на помощь подруги в такой важном и ответственном деле, как шоппинг.

Наконец прозвенел звонок, препод пожелал всем быть поактивнее на семинарах, пригрозил недопуском в противном случае и вышел из аудитории.

Яна по пути в гардероб успела поболтать с Инной и Кариной, обсуждая учебу и грядущую зачетную неделю. И еще шутили вместе с одногруппником Васей, который из-за волнения стабильно выдавал какие-то глупости на зачетах и экзаменах. В таком составе спустились к гардеробу. Здесь кто-то легко коснулся Яниного плеча, и незнакомый голос спросил:

— Вы Янина Манцевич?

Яна удивленно обернулась: перед ней стояла молодая женщина, которую она точно видела впервые в жизни.

— Да, — кивнула Яна, вопросительно приподняв брови, и незнакомка тут же растянула губы в вежливой улыбке:

— Меня зовут Ольга Резникова, не могли бы мы поговорить?

— Хорошо, но только недолго, меня ждут, — помявшись несколько секунд, согласилась Яна и, глянув на одногруппников, бросила: — Увидимся завтра.

— Где мы могли бы пообщаться без свидетелей? — спросила эта девушка, и Яне очень не понравилось выражение ее лица: читалось в нем что-то странное — то ли предвкушение, то ли ожидание.

Яна внимательно вгляделась ей в глаза и решила, что никуда она с это Резниковой “общаться без свидетелей” не пойдет.

— Я же сказала: меня ждут. Так что или сейчас и прямо здесь, или… как-нибудь в другой раз, — эта Ольга едва заметно поморщилась и с неохотой кивнула. — Можно поговорить вон там, — Яна кивнула в угол, где пристроился небольшой диванчик, сейчас как раз свободный, и они направились туда. Яна кинула на диванчик свои вещи и первой опустилась на сиденье. Ольга опустилась напротив и нервно сжала в пальцах ручки своей сумочки.

— Так о чем вы хотели поговорить? — поторопила Яна, неуютно себя чувствуя под пристальным, каким-то ищущим взглядом этой Ольги.

Незнакомка была красивой: темно-серые глаза, светлые, пусть и окрашенные волосы, фигуристая… И одета прилично, не слишком дорого, но видно, что вкус есть. Что ей могло понадобиться от Яны, учитывая, что она видит Эту Ольгу впервые в жизни?..

— Да, разговор, — та придвинулась ближе и склонилась к ней, понизив голос: — Я бы хотела вас предупредить, но мне крайне неловко…

Яну все эти телодвижения уже начинали раздражать: было очевидно, что этой Резниковой что-то от нее нужно — нет бы сказать прямо, а она начинает строить из себя черте что.

Яна встряхнула головой и сделала вид, что собирается уходить — нацепила шапочку, взяла куртку, просунула руку в рукав…

— Постойте! — вскинулась девушка и вскочила следом. — Я должна вас предупредить, что у Степана есть… внебрачный ребенок.

Яна застыла на середине движения, не успев до конца одеться. Казалось, на нее вылили ведро ледяной воды, а потом дали тяжеленным мешком по голове. В ушах тоненько зазвенело, приглушая окружающие звуки, а голову повело, так что голос незнакомки доносился словно сквозь вату:

— Вы так молоды, не хотелось бы, чтобы…

Резникова продолжала еще что-то говорить, но Яна уже не слышала: звон нарастал, голова кружилась все сильнее и возникло ощущение, что она падает. Неужели правда?.. Как же так?.. Степан ее обманывает?..

Стоп!

— С чего бы мне вам верить? — еле сдерживаясь, чтобы не зарыдать или не свалиться в обморок, выдавила Яна, бессильно оседая обратно на диван.

— Я могу показать вам, — та быстро достала из сумочки телефон, понажимала на экран и развернула его к Яне. — Видите? Это ребенок Степана.

На фото в инстаграме красовалась симпатичная темноволосая девушка, держа на руках такого же темноволосого младенца. Лица ребенка видно не было, только пухлую щечку, ухо и затылок со спиной, но Яне вдруг стало удивительно больно: в горле встал ком, а в груди будто все стянуло в узел и вдыхать было так тяжело…

— Зачем… Зачем вы?.. — слова выталкивались с трудом, но Резникова и так поняла ее.

— Я просто хотела предупредить вас. Простите, Янина, но я посчитала нужным открыть вам глаза, чтобы уберечь от ошибки.

Яна опустила голову, скрывая набежавшие слезы за челкой, и даже не заметила, как эта девушка ушла. Вспомнились слова Дины… Может, она уже тогда знала про этого ребенка и специально так сказала, чтобы выгородить Степана?

Яна чувствовала себя преданной, глаза жгло все сильнее, а сердце билось как-то неровно, будто пыталось остановиться. С трудом взяв себя в руки, она сморгнула злые слезы и трясущимися руками достала телефон.

Один гудок, второй, третий…

— Алло! — Степан явно куда-то шел: фоном слышался гомон толпы и гудки автомобилей.

— Степан, я… Тут… — почему-то растерялась Яна, не в силах подобрать слов и спросить о том, что сказала ей эта Ольга. — А это правда, что ты…

— Прости, у тебя что-то срочное? — видимо, устав слушать ее лепет, спросил Степан. — Мне сейчас неудобно, прости, малыш. Давай я перезвоню, ладно?

В трубке послышались голоса, и Степан просто сбросил звонок.

Яна прикрыла глаза, размеренно подышала, считая вдохи, а когда открыла, поняла, что будь Степан сейчас здесь — легко бы не отделался. Внутри все сильнее разгоралась злость, хотелось кого-нибудь стукнуть или что-нибудь разбить, чтобы хотя бы так выплеснуть бурлящие внутри эмоции.

— Вот же гад! — прошипела она и, вскочив на ноги, быстро оделась.

Как долетела до Милиной “копилки”, она почти не помнила. Села в машинку, громко хлопнув дверью, резко дернула ремень, который тут же стопорнуло, подергала его несколько раз. Со свистом втянула носом воздух, пытаясь успокоиться, а когда наконец пристегнулась, повернулась к изумленно глядевшей на нее Миле: