Откровение Невидимки: Катарсис - Никита Китман

У Чарли перехватило дыхание. За все то время, что он провел в пустыне, он очерствел, перестал верить кому-то, кроме себя. И даже Полю и Рите он долгое время не доверял. Скаут привык, что все хотят его использовать в каких-то своих целях. И тут он впервые за долгое время ощутил тепло в груди. У него, кажется, и правда, появились новые люди, на которых можно положиться.

– Спасибо, – просипел Скаут.

– Попытайся максимально дословно вспомнить, его слова, – сказал Поль, возвращая всех к сути проблемы.

Чарли тряхнул головой, отгоняя лишние эмоции. Он наморщил лоб, вспоминая произошедшее.

– Он сказал, что боль – это сила. Да, в основном он говорил о том, что боль – это очень большая сила. Говорил, что люди боятся того, чего не понимают.

Поль лишь хмыкнул, записывая в планшет.

А, точно! – невидимка щелкнул пальцами, – еще он сказал, что хаос – это порядок, который мы не осознаем, или как-то так.

– Хаосом мы называем порядок, который нам не понятен, – поправила его Маргарита.

Мужчины удивленно посмотрели на неё.

– Это крылатая фраза, – пожала она плечами, – Когда-то очень давно был такой писатель, лет за триста до того, как солнце стало затухать.

– Слушай, да, верно. Эротические романы писал, – закивал Поль.

Маргарита слегка сконфузилась.

– Не подумайте, я для своей пьесы знания черпала… – пробормотала она, стыдливо отводя глаза.

Скаут пожевал челюстями.

– Знаете, а он сказал, что эта фраза принадлежит одному его знакомому… – проговорил он.

На секунду повисла тишина.

– Ну… Вряд-ли он имел ввиду, что знал его лично, наверное, просто оборот речи такой, – прокомментировала Рита.

Поль задумчиво почесал голову, а потом молча встал и вышел из комнаты.

– Милый? – кинула ему вдогонку Марго.

Спустя примерно полминуты Поль вернулся.

– У меня есть идея, но развил я её еще не до конца… – проговорил он, хмуря лоб.

Затем мужчина махнул рукой смарт датчику, и стена позади дивана окрасилась в белый.

– Смотрите, – начал он и стал чертить в воздухе рукой.

Скаут внимательно следил за происходящим. Поль был первый, кто стал разгадывать загадку вместе с ним.

– Наш таинственный инкогнито, исходя из рассказа Чарли, передвигается из одного мира в другой.

Поль начертил две параллельные линии. Левую подписал – «мир Чарли», а правую – «Инсомния».

– При этом, он обладает поразительно большим объемом информации и предугадывает, что сделает Чарли, – продолжил Поль.

Он провел горизонтальную линию в воздухе. Чертеж на стене повторил за ним и прочертил горизонтальную стрелочку между двумя линиями.

– Вот его перемещение, как его сейчас видим мы. Но что если… – Поль прочертил еще одну стрелочку от одной линии к другой, на сей раз по диагонали, – Что если, он может выбрать не только «где», но и «когда»?

Чарли вцепился в стул, ошеломленно таращась на стену с чертежами.

– Твою мать… – прошептал Скаут.

Чарли не мог поверить, что сам до этого не додумался. Это же было буквально на поверхности. Ведь как иначе, другой Чарли мог предугадывать все его шаги?

«Он уже был там… был много раз. Поэтому знает, где я буду и когда» – подумал невидимка.

Теория Поля, которая вероятно пролила свет на способности самозванца, несла в себе две чрезвычайно сильных эмоции – радость от разгадки и бесконечный ужас от осознания одного весомого нюанса.

Чарли поник.

– Выходит, что он – неуязвим. Если он знает каждый мой шаг, то мне его никак не победить. И все, кто мне дороги – погибнут.

Повисла молчаливая пауза.

– Чарли, а ты разве не врезал ему, там, в вагоне? – поинтересовалась Марго, – я помню, как обрабатывала твои руки, и на правой была характерная гематома.

В голове невидимки словно зажглась лампочка.

– А ведь верно… – проговорил он, – но, к сожалению, это также может значить, что допустил он это намеренно.

Поль прочистил горло, привлекая внимание.

– Я, вообще-то, не закончил, – строго зыркнул мужчина на своих собеседников.

Чарли извиняющиеся кивнул.

Скаута переполняла целая буря противоречивых эмоций, и ему сейчас было тяжело сосредоточиться, но он взял себя в руки.

– Так вот. Есть такая теория, называется – теория временного исхода. Она была открыта, уже после затухания солнца, когда мы стали более тщательно изучать космос. Эта теория гласит, что время – одновременно и циклично, и контрциклично.

– Ничего не поняла, – покачала головой Марго.

– Объясняю на пальцах, – сказал Поль и начертил круг, – Время постоянно движется в одном цикле. Если ты просто вернешься назад, то снова станешь на те же рельсы, и все пойдет по кругу.

Поль сделал паузу, чтобы Рита и Чарли переварили информацию.

– Сколько бы раз ты не пытался изменить какое-то событие, время не даст тебе этого сделать, твое действие породит другое событие, которое так или иначе приведет к полной нигиляции твоего действия. Событие, которое ты захочешь изменить, будет непредотвратимо в этом временном цикле.

– Звучит фатально… – прошептала Рита.

Поль ткнул в неё воображаемым мелом.

– Именно так. Но есть одна лазейка.

Он нарисовал второй круг.

– Если во временном цикле появится достаточно сильный источник, теоретически, можно создать настолько мощный выброс энергии, что цикл порвется. Избыточная энергия покинет эту временную структуру и образует другую, параллельную.

В комнате повисла тишина. Поль нарисовал линию, ведущую от одной окружности, к другой и подписал её «бум».

– Но что, это за «бум» такой должен быть? – спросила Рита.

Поль пожал плечами.

– Не знаю. Пока что никто не знает.

У Чарли на лбу выступил пот.

– А я вот, кажись, догадываюсь… – проговорил он.

В горле пересохло.

– Я еще не успел рассказать, как пара моих друзей держала в подвале древнее божество?

***

Дезмонд провожал глазами медленно заползающее за горизонт солнце. Вернее, это было даже не солнце, а его жалкий огрызочек, тусклая оранжевая макушка, которую гвардеец словно бы пытался вдавить в горизонт своим пылающим взглядом.

Но даже такой маленький источник солнечного света являлся для него угрозой.

Гвардеец перевел взгляд с неба на свои руки.

Золотистые трещины обвили его пальцы и рассекли ладони. Кожа вблизи разрывов побледнела и высохла, а кое-где даже немного отслоилась крошечными лоскутками, трепетавшими от едва ощутимых дуновений ветра. Это не было больно, нет. Несмотря на ужасный внешний вид, ощущения были даже наоборот, приятными. Мужчина испытывал постоянный прилив энергии, словно кто-то откупорил внутри него сосуд с жизненными силами.

Дезмонд снова перевел взгляд на горизонт. Он понимал, что эта сила не вечна и источник внутри него рано или поздно иссякнет, и его жизнь вместе с ним. Этой силой нужно