Магия книгоходцев - Милена Завойчинская

      Меня накормили обедом, а господин Элиандиль составил компанию. Очень уж ему интересно было то, что я делала. Он ничегошеньки не понимал, но его распирало от любопытства. Уносила я с собой целых тридцать золотых монет! И-и-и-и! Когда я, поджав пальцы на ногах (так как руки были на виду) озвучила сумму тридцать пять золотых, то думала, меня сейчас пошлют далеко и надолго. Но нет… Мы совсем чуток поторговались и сошлись на тридцати. Это… это было очень много для нищей студентки, коей я и являлась. Когда уходила, магазин уже закрывался в виду позднего часа, так что ушастый господин с труднопроизносимым именем дал мне в сопровождающие охранника из торгового зала. Суровый мрачный громила за всю дорогу не произнес ни слова, только шел рядом и поглядывал по сторонам. А потом я притормозила у кондитерской и попросила его зайти туда со мной буквально на минуточку, чтобы купить тортик, объяснив, что у меня сегодня день рождения.

      У дядьки в глазах мелькнуло сочувствие, и он хриплым голосом спросил:

      — Что же вы в такой-то день работали? Да еще до самого вечера.

      Я улыбнулась, развела руками и пожала плечами.

      — Да, — протянул он. — Нелегко, когда нет богатых мамки с папкой. Идемте, приобретем тортик.

      Он еще и шоколадку купил, подарил мне и собственноручно дотащил коробку с десертом до стен общежития. А на вид такой неприветливый громила… Все же внешность обманчива!

      Мужчина довел меня до самых ворот школы, отдал нарядную коробку, поцеловал на прощание ручку, чем дико меня смутил, и ушел. А я, улыбаясь во весь рот, вошла на территорию школы и направилась к женскому корпусу.

      — И кто же тебя на этот раз соизволил проводить? — с непередаваемыми интонациями и презрением в голосе спросил кто-то за спиной.

      — А? — Я обернулась и увидела Федоила Ниртона. Это был первый раз за все время учебы, когда мы с ним столкнулись, и он еще соизволил заговорить со мной.

      — Ты теперь клиентов решила не только по домам навещать, но они тебя и провожают? — ухмыльнулся парень.

      — Так темно уже, — пожала я плечами. — Вот меня и проводили. Страшно ведь одной в такое время возвращаться.

      — Ну да… Как будто тебе есть что терять… — непонятно чему засмеялся Ниртон.

      — В смысле? — нахмурилась я и половчее перехватила бечевку, которой была перевязана коробка.

      — В том смысле, что если девушка зарабатывает на жизнь продажей своих прелестей, не все ли равно, перехватит ее кто по дороге или нет.

      — Чего-о-о? — опешила я. — Ты совсем с дуба рухнул, что ли?!

      — А что, скажешь, это был не клиент? — насмешливо поднял брови парень и сложил на груди руки.

      — Не совсем. Это охранник моего клиента, — начала я пояснять, но Федька меня перебил.

      — Ишь ты! С окраин перебралась в центр? Молоде-э-эц! Хорошая карьера за столь недолгий срок. Сутенера-то уже нашла?

      Я открыла рот, закрыла, снова открыла… Но от возмущения у меня в буквальном смысле дыхание сперло, и я никак не могла найти слов, чтобы послать этого болвана куда-нибудь подальше.

      — Ну ты и урод! — выдохнула я. — Иди ежиков паси!

      Развернулась и сделала два шага, но разозлившийся парень дернул меня за руку и остановил.

      — Ты на кого рот открыла? Без году неделя в школе, зарабатываешь тем, что продаешь себя, и еще смеешь мне хамить?

      — Дурак ты, Федя, — процедила я сквозь сжатые зубы, сдерживаясь, чтобы не наслать на него самые страшные проклятия из своего арсенала. — Я не себя продаю, а свои ведьминские услуги. Только твои мозги инфузории-туфельки этого понять не в состоянии.

      Я выдернула локоть и сделала шаг назад.

      — А вот за оскорбления ты ответишь. Ты сейчас не в своем мире, и мне нечего бояться, что меня застукают, и я из-за этого не смогу вернуться в срок. Да и швабры с тобой нет… — очень спокойно и от того страшно сказал он и замахнулся.

      Я собралась отшвырнуть торт, чтобы приготовиться к тому, что меня сейчас будут бить и соответственно сражаться самой и дать сдачи, но…

      Какая-то темная крупная фигура буквально снесла Федоила с моего пути. Они оказались в стороне, нежданный защитник несколько раз врезал Федьке по лицу и в живот, и последним сильным ударом отправил в полет. Тот упал, помотал головой и поднялся, держась за солнечное сплетение. Я же стояла и, разинув рот, наблюдала за происходящим.

      Федоил постоял, пытаясь отдышаться, потом выпрямился и посмотрел на того, кто ему врезал. Мне не было видно, кто за меня заступился, и я начала бочком передвигаться в сторону.

      — За что? — скривившись, спросил Федя, глядя на моего защитника.

      — Увижу, что подошел к ней, ты — труп. Услышу, что снова оскорбил ее, ты — труп. Посмеешь нанести ей вред сам или через кого-то другого, ты — труп, — прозвучал холодный голос Изверга, и я буквально уронила челюсть.

      — Ивар, ты с ума сошел?! — растерялся Федоил.

      — Я сказал, ты меня услышал, — безэмоционально ответил боевик.

      — Да она же ведьма! Гулящая ведьма!

      — Это моя ведьма! А за «гулящую»… — Он в одну секунду оказался рядом с Ниртоном и снова врезал ему.

      Федоил совершил очередной полет в сугроб, и над ним нависла мощная фигура, закутанная в черный плащ.

      — Я же тебя предупредил, — совершенно спокойно произнес Ивар.

      И вот честно, от этих его почти равнодушных интонаций озноб пробирал даже меня. Почему-то подумалось, что Федька и правда — труп, если сделает то, о чем его только что предупредили. И прибьет его дерхан также безэмоционально, обстоятельно и невозмутимо. Все же Изверг он… какой-то примороженный по жизни.

      — Понял-понял! — лежащий на снегу парень поднял вверх обе руки в миролюбивом жесте. — Был неправ! И это… Ивар, ты бы перекинулся обратно…

      Боевик выпрямился, отвернулся и направился ко мне, чем Федька не замедлил воспользоваться. Вскочил и, поскальзываясь и спотыкаясь, рванул в сторону мужского корпуса. А я так и стояла, открыв рот и прижимая к груди коробку с тортом. Изверг приблизился, и я только тогда увидела, что он находился в частичной трансформации. Руки и тело человеческие, а вот харя… та самая… жуткая и зубастая. Дерхан дошел до меня и встал на расстоянии вытянутой руки.