Half- Life 2 - Сергей Дмитриев

— Он послал меня сюда, чтобы навести хотя бы подобие порядка. Консул приказал мне поговорить с начальством "Гражданской Обороны" города.

— Купер, — сказал Калхун, останавливаясь, — Послушай, а тебе никогда не лезли в голову эти мысли? О том, что он лишь оттягивает неизбежное.

— Ты это сейчас о чем? — напрягся офицер СЕ121007.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Вспышки неповиновения — уже каждодневное явление. Повстанцы основали десятки своих опорных пунктов. Я не хочу сказать, что это правильно. Но… Купер, мне иногда кажется, что к этому все и шло…

— Ты хочешь сказать, что массовое восстание неизбежно? Я и так понимаю это.

— Жаль только, что Консул этого не понимает.

— Консула мы с тобой критиковать не вправе, — отрезал офицер, — Он знает, что делает. Эти люди лишь пытаются разбить лбом стену.

— Понимай меня как хочешь, Купер, — проговорил Калхун, — Но мне кажется, что я понимаю их. Мы отняли у них дом. И они будут драться за него до последнего.

— Калхун, что ты мелешь?! — напрягся СЕ121007, - Альянс не отнимал у них дома. Он построил для них лучший мир, сдвинул человеческое существо с мертвой точки эволюции!..

— Послушай, — оборвал его Барни, — Ты никогда не задумывался, почему я никогда лично не провожу допросы? Никогда не задумывался, почему я пресекаю любой беспредметный допрос, любое беспричинное избиение граждан? Потому что я всегда чтил законы войны. А на войне с пленными принято обращаться с уважением. Уважать сына своей страны за то, что он бился до последнего, а не смешивать его с грязью.

Офицер СЕ121007 резко встал и тоже прошелся по комнате.

— Закон войны состоит в другом, — наконец остановился он, — Победитель получает всё. Да, наши меры жестки, но эти меры — необходимы! Ты сидишь тут и рассуждаешь, а в Нова Проспект граждане, вооруженные пистолетами, поднимают бунт! Вот, что бывает, если ослабить хватку!

— А ты никогда не думал, что именно эта «хватка» и провоцирует бунты? — мрачно усмехнулся Барни.

Офицер СЕ121007 пристально посмотрел на Калхуна.

— Ты говоришь опасные вещи, — сказал он, — И хорошо, что тебя сейчас никто не слышит!

— Я все же надеюсь, что Ты меня услышал, — отвернулся Барни, — Просто подумай над этим.

Офицер СЕ121007 одел шлем скафандра и положил руку Калхуну на плечо.

— Отведи меня в управление "Гражданской Обороны"…

…Солоноватый морской воздух сразу же ударил в лицо. Лучи высоко поднявшегося солнца уже припекали довольно ощутимо. Плещущееся справа море было спокойным и серым. Волны не набегали на выжженный солнцем песок, который когда-то был дном этого моря. Одинокие грязные чайки вдалеке носились над водной гладью. А слева были лишь песок и отвесные скалы, поросшие редким сухим лесом на самом верху. Фриман вышел на деревянный помост, укрепленный над пляжем. Было видно, что когда-то весь этот пляж был частью моря, а эти скалы вдалеке — крутым берегом. Этот помост был пирсом, теперь же этот деревянный мост на опорах поднимался над песком, оканчиваясь примерно на высоте трех метров от бывшего дна. Гордон, привыкший сразу оценивать обстановку, в которой оказался, оглянулся назад. За ним было лишь здание цеха и расположенные вдоль «берега» портовые пустые причалы и грузовые контейнеры. Впереди, по левую сторону от пирса, на высоких балках стоял портовый подъемный кран для разгрузки прибывавших сода когда-то кораблей. Теперь этот кран, как и пирс и все остальное стояли на опорах высоко над безжизненным песком, из которого кое-где проглядывали куски скал.

Фриман медленно пошел по пирсу — она сразу заметил стоящий впереди багги. Гордон, оглядываясь, подошел к своему новому транспорту. На вид эта машина выглядела, мягко говоря, необычно. Как ни гадал Фриман впоследствии, он так и не понял, где у нее расположен двигатель. Казалось, багги состоял лишь из корпуса из арматуры, сидения и руля. Но так казалось лишь на первый взгляд. Гордон еще заметил, что корпус сделан наподобие гоночных автомобилей "старого мира" — массивные, почти квадратные формы не позволили бы водителю удариться обо что-нибудь, даже если бы багги перевернулся.

"Обычная машина, — решил для себя Фриман, — А вот что эти ребята тут делают?", — и он подошел поближе к парню, стоящему возле большого станкового пулемета странного вида. На другом конце песочного пляжа, на одном из причалов стояло еще два таких стрелка.

— Это что, — спросил Гордон, обращаясь к парню, — Здесь такая серьезная охрана?

Парень недовольно оторвался от пулемета, но, увидев Фримана, оторопел.

— Ну, да, — наконец проговорил он, всматриваясь в лицо Гордона, — Сейчас у муравьиных львов жор, поэтому приходиться не поворачиваться к пескам спиной…

— Эй, там, не спать! — заорали вдруг с того конца пляжа, и Фриман услышал мощные выстрелы.

Парень, охнув, припал к своему пулемету и, метнув взгляд вниз, тоже открыл огонь. Фриман мельком глянул на остальных стрелков, и машинально посмотрел вниз. И даже захотел протереть очки. Ему казалось, что он бредит.

Из вспухающего на глазах песка на свет стремительно выбирались какие-то совершенно невообразимые существа. Фриман увидел сначала лишь множество острых лап, пронзивших песок. Первое существо так и не смогло вылезти — выстрелы убили его, когда оно было еще под песком. Но паре других удалось выбраться. Такого Гордон еще никогда не видел. Четыре членистых и острых ноги, голова под мощным хитиновым щитом, небольшие перепончатые крылья, как у жуков… Эти жуткие насекомые были просто гигантскими — ростом почти по грудь Фриману. Гордон, оправившись от мгновенного шока, поднял свой автомат, но парень за пулеметом тронул его за руку.

— Не надо, Доктор Фриман. Справимся!

Гордон дождался, когда дождь пуль превратил насекомых в гору залитого жижей хитина, и проговорил, кивая на останки:

— Это у нас теперь такие большие клопы?

Парень сначала серьезно посмотрел на него, словно Гордон сказал несмешную шутку, но все же ответил:

— Да разве это больше? Мирмидонты намного крупнее…

Но внезапный громкий женский голос прервал его:

— Здравствуйте, мистер Фриман! Машина уже готова.

Фриман быстро огляделся — голос шел из мегафонов, установленных на столбе. От него шел кабель к подъемному крану, который уже начал поворачиваться. Фриман, махнув рукой женщине в кабине крана, подошел к багги.

— Садитесь, и я опущу вас на пляж.

Гордон осторожно сел, найдя кресло весьма удобным. Правая и левая перекладины корпуса не давали выпасть при крутых поворотах, верхние — при аварии. Гордон вдруг заметил укрепленную рядом с рулем гауссову винтовку — она была почти точно такой же, какая была у него в "Черной Мессе"! Фриман, непонятно почему обрадовавшись, огладил ее корпус, роторы и стартеры. Ну, хоть что-то не меняется!

Большой электромагнит, который опускала женщина в кабине крана, был уже над ученым. Приклеившись к верхним перекладинам у Гордона над головой, он начал вновь пониматься. Гордон, едва успев перехватить автомат поудобнее, схватился за какую-то железку, чтобы не выпасть. И кран начал довольно быстро поднимать его наверх. В считанные секунды кран повернулся, и багги завис над пляжем. Женщина опускала Гордона уже намного осторожнее. Но вдруг его ощутимо тряхнуло, и спуск остановился за три метра до земли.

— Черт, магниты барахлят! — выругалась женщина, — Держитесь…

Фриман, успев в последний миг понять, что сейчас будет, схватился за обе рамы руками, и багги, оторвавшись от магнита, полетел вниз. Фриман, закричав, еще сильнее схватился за корпус. Багги наполовину перевернулся в воздухе и, с грохотом упав на песок, перевернулся вверх колесами.

— Извините, док!

Фриман, застонав, вывалился из багги. Удар был очень сильным, Фриман больно ушибся головой и ребрами о корпус машины. Багги лежал вверх дном. Но самое ужасно произошло сразу же — совсем рядом с собой Фриман услышал нарастающий стрекот и увидел, как песок вздымается, слово кто-то лезет из него наружу. Вскрикнув, Гордон отступил назад, к машине и вдруг понял, что выронил при падении автомат. Судорожно оглянувшись, он увидел свое оружие в пяти шагах от себя. Гордон, медленно пятясь назад от вылезающего муравьиного льва, пытался достать автомат рукой. Вот на поверхности показались членистые острые лапы. Массивная хитиновая голова, усеянная зубами. Гордон закричал, рванувшись к автомату, и в этот момент гигантское насекомое прыгнуло на него. И вдруг, вместо адской боли Фриман услышал дробь пулеметных очередей. Его обдало серо-зеленой слизью, и муравьиный лев упал к его ногам. Пулеметчики наверху, улыбаясь, подняли большой палец. Фриман, поняв, что опасность пока что обошла его стороной, схватил автомат и подбежал к багги. Попробовал перевернуть его, и это оказалось не так просто сделать — тонкие перекладины завязли в песке. Пока Фриман раскачивал багги, песок сзади него вновь начал подниматься. Гордон, оглянувшись, заработал с новой силой, и наконец ему удалось. Едва багги встал на колеса, Фриман запрыгнул в него и, вспомнив, что рассказывал Леон про систему управления, мгновенно запустил двигатель. Пятисекундный подогрев мотора — и Фриман вдавил в пол педаль газа и кинул в какой-то ящик свой автомат. Багги, взревев, пробуксовал по песку и сорвался с места. В спину Гордону раздались выстрелы и шипение убитого муравьиного льва.