Водные врата (ЛП) - Элейн Каннингем

— Записи Школы это не подтвердят, — возразил Яго. — И не будут засчитаны в пользу твоей невиновности. Джинкор рассказал мне о крестьянине, схожем с тобой по возрасту и телосложению настолько, чтобы сойти за двойника, и приехавшем в Школу на твоей лошади. Этот человек поставил за тебя метку в записях и прошел ритуал. Присутствующий жрец не заметил разницы. И я предполагаю, что наставники-джордайны тоже. Естественно, я был первым человеком, которому Джинкор открылся.

Маттео медленно выпрямился, его руки сжались в кулаки. Было достаточно ужасно, что джордайн должен пройти подобный ритуал! Но крестьянин, занявший его место, никак не влиял на законы магии и могущества Халруаа!

— Ты не знаешь, что стало с этим человеком?

— Нет, но если ты дорожишь его жизнью, то не стоит его искать, — заметил Яго. — С другой стороны, если ты дорожишь своей жизнью, может и стоит. Если внезапно он умрет, отвечая на вопросы, начнется расследование, и, возможно, заклинание удастся проследить до того, кто его наложил.

— Ты намекаешь, что кто-то будет подозревать меня в организации этого балагана?

— После освобождения из тюрьмы у тебя было достаточно времени, чтобы приехать обратно в Школу, но ты опоздал на день. Другой человек на твоей лошади пребывает вовремя. На кого, логичнее всего, укажут пальцем?

— На Киву, естественно.

— В этом-то и проблема, — мрачно заметил Яго. — Кива пропала и ее невозможно найти. Если маг-гончая тебя проверит, тебя смогут счесть невиновным, а может и наоборот.

— Это абсурд!

— Разве? Теперь, когда тебе известно о природе ритуала очищения, вернешься ли ты в Школу Джордайнов и сдашься ли им добровольно?

— А сам бы как поступил? — спросил в свою очередь Маттео.

Яго растянул губы в улыбке:

— Вот и ответ. Волшебство мага-гончей покажет, что ты нарушил правило джордайна. Виновность или невиновность — чаще всего вопрос деталей. А детали подобны частям стратегической игры — они могут быть использованы обеими сторонами, но с разными результатами.

Маттео не нашел, что на это возразить:

— Кто-нибудь еще в Школе знает?

— Я не собираюсь никому рассказывать, если ты волнуешься об этом. Просто… будь осторожен.

Маттео положил руку на плечо джордайна:

— Спасибо, что предупредил. Ты хороший друг.

— Просто вытащи меня из этой конюшни, посади на лошадь, и твой долг будет считаться оплаченным, — ответил Яго со слабой улыбкой.

В конюшне загорелся свет, знаменуя приближение сумерек.

— Лорд Прокопио скоро придет, — заметил Маттео. — Мы вернемся к разговору, как только будут новости.

Он поспешил к башне волшебника. Прокопио, с мрачным выражением лица, принял его сразу и без шаблонных любезностей, которых требует халруанский протокол. Он провел Маттео в свой кабинет и захлопнул за ним дверь.

— Вам это не понравится, — сказал он прямо. — Я сам не знаю, как к этому отнестись.

Маттео с трудом сглотнул. Никогда раньше он не слышал, чтобы Прокопио делал такое смелое признание — волшебник гордился способностью понимать суть вещей.

— Продолжайте.

Черные ястребиные глаза прорицателя впились в Маттео.

— Склад со льдом, в котором ты и девчонка были атакованы, принадлежит Феррису Грайлу, главе Школы Джордайнов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Маттео спешил во дворец королевы. В голове — вихрь смятения и злости. Повода сомневаться в словах Прокопио у юноши не было. А как хотелось, чтобы был.

Его вера в орден джордайнов пошатнулась не сегодня. Теперь же она с треском рухнула. Киве уже удалось когда-то сманить Зефира. Андрис — хотя юноша старался много не думать о его исчезновении — слишком долго не давал о себе знать, и перед Маттео явственно замаячила возможность, что его друг тоже стал предателем. Это именно возможность, которую он не станет рассматривать как правду до тех пор, пока собственными глазами не увидит Андриса на стороне Кивы. А возможно ли также, что глава Школы Джордайнов нанял бандитов, чтобы пресечь попытки докопаться до правды?

Полный решимости получить разрешение королевы покинуть город он шагнул к тяжелым дверям, отделяющим двор Беатрикс от остального пространства дворца. Если она не позволит, он поступит так, как советовала Тзигона: уедет не смотря ни на что.

Несколько мужчин и две женщины, все с инструментами, ждали у внешней двери, пока часовой опустит магическую защиту. Судя по грохоту и суете в покоях королевы, часовой только и делал, что встречал и провожал посетителей. Там было три двери, каждая надежно закрыта и охраняема.

И снова Маттео вспомнил пословицу джордайнов.

Предосторожность — дитя несчастья. Никто бы не стал так тщательно ограждать мастерскую королевы от остального дворца, если бы не существовало реальной угрозы. Тем не менее, король Залаторм отрицал слухи о предшественнике Маттео, и юноша не мог усомниться в правдивости короля.

Он пристроился к работникам и, проходя, кивнул замученному часовому. Тот дотронулся пальцами лба в знак приветствия и закатил глаза, показывая свое отношение к происходящему. Маттео кивнул, искренне соглашаясь.

В мастерской королевы царил хаос. Полыхал кузнечный горн. Молоты стучали, выковывая из металла тонкие гладкие листы. Ремесленники, склонившись над длинным столом, усердием и инструментами придавая нагретому металлу форму. Невысокие, с волосатыми ногами полурослики из Луриэна сидели на высоких табуретах и прилаживали крохотные механизмы, маленькие ловкие руки двигались с легкостью, приобретенной на практике. У одной из стен троица мастеров спорили над механическим бехиром — двадцатифутовым крокодилом, с числом ног вдвое большим заложенного природой. Прения становились все горячее, кто-то пнул металлическое животное сильнее, чем мог бы, не будь он так увлечен доказательствами. Последующий лязг грянул громко и протяжно. Мужчина взвыл и проковылял мимо круга улюлюкающих сотоварищей.

Маттео огляделся с растущим недоумением. В обширном помещении трудилось под две сотни мастеров, и еще больше можно было бегло заметить в соседних комнатах. Плоды их стараний — механические создания любого размера и формы — окружали помещение как стражи. Они подпирали стены, громоздились штабелями, стояли на полках, свисали с потолочных балок. Среди механических чудовищ были и слон в натуральную величину, и металлический ястреб, и химеры, неизвестные в живой природе. Металлические создания, которых Маттео не видел и не мог вообразить, будто замерли в ожидании неведомого приказа.