Каюсь - Полина Раевская

-Так и есть.-выдыхаю ему в губы и прикусываю их, но он не позволяет мне быть ведущей.

-Охотно верю, Чайка. – с усмешкой парирует он, в то время, как одна его рука перемещается вниз, чтобы наверняка доказать несостоятельность моих возражений, другая продолжает ласкать грудь. Меня бросает в жар. Смущение, словно в тиски захватывает, сковывает. Перехватываю его руку и крепко сжимаю. Мы замираем. Гладышев оставляет в покое мою грудь, зарывается пальцами в волосы, а затем наматывает их на кулак и тянет голову назад, заставляя прогнуться сильнее, прижаться вплотную к его члену. Затылок больно, но от этой какой-то подчиненной позы испытываю неясное удовольствие.

-Я не люблю игры в недотрогу, малыш. –мягко сообщает он, лениво целуя. У меня сердце падает вниз. Так хочется сказать, что это не игра. Но теперь я точно уверенна, что для него моя невинность приятным сюрпризом не окажется, поэтому будет, наверное, лучше, если этот факт останется незамеченным. Впрочем, мне и до этого не хотелось, чтобы он узнал. Почему-то стыдно, а ведь так не должно быть.

Но погрязнуть в самокопание Олег не позволяет, настойчиво высвобождает руку из моего захвата, двигаясь к заветной цели. Судорожно хватаю воздух и обессиленно сдаюсь на милость его опытным рукам.

Он касается меня там… Раскрывает, скользит мягче, чем осторожно, нежнее, вырывая судорожные вздохи, ошеломляя острым удовольствием, бешеным потоком возбуждения, устремленным туда, где его пальцы ласкают меня, пробуют, дегустируют на ощупь с искусством и умением скрипача-виртуоза, извлекающего из меня приглушенные стоны, которых я стыдилась, но не могла сдержать. И ему это нравится, он наслаждается моей потерей самообладания. С невыносимой жестокостью доводит до безумия, до униженного скулежа, медленно проникая пальцем в мое влажное, готовое для него тело, продолжая ласкать клитор большим пальцем. Мне больно, но эта боль сладкая, саднящая, извращенная.

-Какая же ты влажная и узенькая. – со стоном выдыхает он, целуя меня, слизывая воду, посасывая, целуя жадно, хаотично, беспорядочно, как изголодавшийся, обезумевший вместе со мной, пробуя меня на вкус.

Вдох-выдох. В унисон. Глаза в глаза. Улыбаемся. Чему? Не знаю. Гладышев не оставляет ни единой мысли в голове, мир перестает существовать, кроме нас , кроме этого обнаженного, животного желания, этих немыслимых ощущений, ошеломляющего откровения, где нет тайн, сдержанности, нет границ, где можно любить, не маскируясь, не сдерживаясь, не боясь быть отвергнутой. Растворяться в любимом мужчине и понимать, что с каждым движением он проникает глубже, чем просто внутрь, забирается под кожу, в каждую клеточку, в самое нутро. Губительно, смертельно, подсаживая на себя, на это безумие наших тел, заставляя коллапсировать и мысленно умолять отчаянным шепотом;

«Только не останавливайся, ради Бога, не останавливайся, не разрушай, иначе я разлечусь на части от нехватки тебя ! Ты-мой фундамент, моя опора. »

Я никогда не думала, что это такая невероятная, сокрушительная близость, сильнейший наркотик. И мне плевать, если я умру от передозировки, только бы не от ломки….

Гладышев отрывается от меня и мне трудно дышать, задыхаюсь, трясет крупной дрожью. Тянусь к нему, ищу его губы, встречаюсь с пронзительным горящим взглядом любимых глаз, но не могу выдержать его, опускаю голову, но Олег тут же обхватывает мое лицо и поворачивает к себе, заставляя смотреть в глаза, вытягивая из меня душу, продолжая ласкать другой рукой, присоединяя второй палец, растягивая меня, вырывая стон удовольствия. Он довольно ухмыляется, наблюдая, словно садист за моими жалкими попытками сохранить хоть какое-то подобие рассудка и цивилизованности, сходя с ума от его умелых ласк.

-Не сдерживайся.-горячий шепот, нежное прикосновение к губам. –Хочу слышать твои стоны.

Краснею, чуть ли не рыдаю от смущения, но Боже, как же мне хорошо!

Выгибаюсь, трусь ягодицами о его эрекцию, зная, что доставляю ему удовольствие и с каждым проникновением его пальцев постанываю все громче. Во мне нарастает словно лавина дикое чувство, требуя освобождения. Я уже ничего не соображаю, только одно не позволяет сорваться-взгляд Гладышева. Не могу вот так, чтобы он все видел… это слишком откровенно, слишком …Это просто слишком. Он не позволяет ничего оставить при себе, требует полной отдачи, но я еще не готова. Нет. Нет….

Я пытаюсь изо всех сил бороться, зная, что тщетно.

-Отпусти себя.- грешный голос искусителя, обволакивает, искушает. Вспоминаю, что уже где-то это слышала, но эта мысль тут же улетучивается, когда Гладышев, начинает ласкать меня грубо и быстро, вызывая боль и дикое, острое удовольствие.

Так горячо. Невыносимо.

– Давай, малыш!-приказывает он охрипшим голосом и это сильнее меня. Взлетаю и резко падаю, разлетаясь на мелкие осколки. Колени подкашиваются, дрожу всем телом, а слезы текут по щекам от эйфории и сладостного облегчения.

-Шшш, маленькая моя, моя девочка… самая красивая девочка на свете!- успокаивающе шепчет он, прекращая ласкать меня пальцами и нежно целуя в губы, пока я прихожу в себя, восстанавливая дыхание, собирая себя по кусочкам. Боюсь посмотреть ему в глаза, так не по себе и в тоже время хорошо, словно мы стали ближе. Теперь я знаю, каким он может быть. Оказывается под сдержанной, все контролирующей маской скрывается страстный мужчина, искушенный, властный любовник.

Он отрывается от меня и подтолкнув бедрами чуть вперед к стене, заставляет прогнуться. Беспрекословно подчиняюсь и только, когда слышу шуршание, доходит, что он намерен трахнуть меня в душе, просто поставив, простите, «раком» к стене.

Слабость тут же сменяется напряжением и страхом. Вряд ли такая поза облегчит мой первый раз. Резко поворачиваюсь и заливаюсь краской смущения, увидев, как он надевает презерватив.

Вспыхиваю и сгораю от стыда, но не могу отвести взгляд. Словно завороженная слежу, как его рука скользит вниз, вдоль члена, размер которого, наверное, должен впечатлять, но меня лишь пугал, стоило представить, как это будет больно.

-Хочешь сделать это сама?- интересуется Гладышев со смешком, заметив мой живейший интерес, я краснею еще больше, хотя мне кажется, больше уже некуда. Лихорадочно качаю головой, вызывая у него широкую улыбку. –Иди сюда. – притягивает он меня к себе и с ленцой томительно-осторожно касаясь истерзанных губ языком, приоткрывая их, проникает в рот, опаляя его нежной лаской, вызывая дрожь.

Голова вновь идет кругом, и страхи улетучиваются, стоит ему только коснуться меня. Возбуждение с еще большей силой пронзает мое тело, наполняя его жаром и жадной потребностью в этом мужчине. Хочу его, хочу до ломоты в этом теле, принадлежащем только ему целиком и полностью, я же утратила над ним власть и даже боль не страшит. Я хочу этой боли, просто хочу стать одним целым с любимым. Отвечаю со всей страстью, даю волю рукам и скольжу по его телу, изучаю дерзко, нагло, наплевав на страхи, забываясь в этом чувственном безумие. И Олег, кажется, тоже теряет контроль, когда моя рука спускается вниз. Втянув побольше воздуха, словно перед большим прыжком, обхватываю его член и нежно провожу верх-вниз, со страхом ожидая реакции. В ответ судорожный вздох и этот скупой отклик заводит покруче ласк. Ускоряю темп, но Гладышев резко останавливает меня, обхватив мою руку. Недоуменно взираю, но он не дает опомниться, небрежно целует в губы, но не задерживается на них, скользит вниз, прикусывая шею. Подхватывает меня, заставляя обхватить его пояс ногами. Обхватываю, чувствую его эрекцию упирающуюся в мое лоно и меня захлестывает паника. Уворачиваюсь от поцелуя и лихорадочно прошу, в перерывах между поцелуями:

-Не надо. Остановись на секунду. Пожалуйста.

Задыхаюсь, понимая, что он сейчас в таком состояние, когда практически ничего не соображаешь. Обхватываю его лицо руками, заставляя посмотреть на меня.

-Что?- раздраженно выдыхает он, замирая.

-Не здесь.- смущенно прошу и краснею, когда его бровь взлетает вверх , как бы говоря « Ты в своем уме, девочка, что за идиотские капризы». Но вслух ничего не говорит, просто выключает воду и выносит меня из душевой. От неловкости стараюсь не смотреть на него, пока он не опускает меня на кровать. Мне холодно, дрожу, покрываясь мурашками. Он же отстраняется, подхватывает мою ногу и начинает медленно покрывать поцелуями, продвигаясь все выше и выше, нежно и неторопливо собирая губами капли воды, глядя мне прямо в глаза, гипнотизируя, возбуждая томительными ласками.

Схожу с ума от сознания, что этот мужчина –мой. Пусть только сегодня ночью. Но клянусь, он будет моим не только по ночам.

Дрожу, но уже не от холода, а от нетерпения, заведенная до потери сознания. Еще чуть –чуть и начну просить, чтобы он взял меня. И Гладышев это знает, потому, как пристально следит за моей реакцией, и этим цепким, наглым взглядом будоражит, возбуждая еще сильнее. Вода с его волос капает на чувствительную кожу, отчего я готова едва ли не кричать, а он медлит, целует, вылизывает каждый сантиметр моей кожи. Невыносимая пытка. Плавлюсь в его руках, теряю себя ту, у которой «гипертрофированное чувство гордости», ту, которая дикая…. Ручная я для него, ручная… Податливая, как пластилин. Укротил, покорил, подсадил на себя с первой встречи.