Опаленная колыбель - Иван Тропов

Хватает Дымка с Анной своими лапами — и вглубь сотов тащит! У меня под рукой подлокотник захрустел. За последнюю неделю у меня на этих пауков совершенно определенный рефлекс выработался!

Но кажется, прав Дымок.

Пока прав. Только бы не зарвался и глупостей не наделал!

Полтора часа тянутся медленнее, чем в микроволновке.

Один подлокотник я совсем раскрошил. Второй на три четверти, да и то только потому, что Стокер мою левую руку периодически стискивал — у него нервы тоже не железные. Оговоренные два часа к концу подходят — а Анны и Дымка все нет!

И если с ними что-то случилось, мы им даже помочь не сможем. Далеко вглубь сотов нам не пробиться — да и куда пробиваться? Куда паук Дымка с Анной потащил?

А их все нет и нет…

— Может, это из-за нас? — Стокер говорит. — Из-за того, что пауки опознали наши флаеры как флаеры грабителей, вот и не подпускают их обратно к границе сотов?

Уходим мы от границы на десяток кмов в море. Опять ждем.

Я уже второй подлокотник доломал. Стокер меня уже транквилизаторами кормить собрался — и тут на картинке с внешних камер «Журавля» Дымок с Анной появляются! И конечно, Дымок не с пустыми руками! Какую-то коробку с собой тащит. Не удержался от подвигов, пижон!

Забираются они во флаер.

Стокер тут же на связь с ними выходит — но они не отзываются! Сигнал с внешних камер «Журавля» к нам исправно транслируется — значит, и они нас слышать должны! Но Дымок не отзывается.

Поднимается «Журавль» не спеша, осторожно из сотов выплывает.

К нам идет — неспешно так, на трети звука. И по-прежнему не отзывается! Может, с рацией у них что? Или микрофоны сломались?

А «Журавль» с нами поравнялся — и мимо проходит, словно не замечает!

Это еще что за черт побери?…

Мы все за их флаером, конечно. Стокер в микрофоны уже матерится начинает. И тут Дымок на связь выходит.

— У нас все нормально, — выдает сухо. — И даже немножко лучше. Мы идем на базу.

— Что случилось?! — Стокер надрывается.

Но Дымок уже снова не отзывается.

Ну, тут уж я не утерпел! Да и Стокер из себя уже вышел.

Хорошо, флаеры не самолеты. На гравах летают, и на малых скоростях воздушные ямы флаерам совершенно не страшны, хоть впритык к друг дружке могут идти.

Сближаемся мы с «Журавлем» да и берем его на абордаж. Я из нашей «Гарпии» на «Журавль» перебираюсь. Стокер бы и сам с удовольствием к ним перебрался — но понимает, что мне нужнее.

Заползаю я в «Журавль». Оглядываюсь.

И чувства из меня так и рвутся.

— Дымок!!! — рычу. — Какого…

Даже слов нет! Все с ними нормально. И рация в полном порядке, и микрофоны. Так какого?!

Но Дымок даже не смущается. Да еще и сам на меня набрасывается!

— С вооруженными грабителями в зоне прямого радиоконтакта с островом не общаемся! — шипит. — Что, трудно сообразить?! Если мы вступим с вами в радиопереговоры, полиция Хоккайдо будет считать нас вашими сообщниками! И больше просто так гулять по сотам не даст! Хорошо хоть, догадались за семь миль от границы уйти… — бурчит. — Иначе бы нас вообще оттуда не выпустили…

Но это он так, для проформы бурчит. А сам-то — довольный до самого не могу. И коробка рядом с ним какая-то… Но мне сейчас все равно, что он внутри сотов выкинул — главное, что живой!

— Дымок… — начинаю.

А больше ничего сказать не могу — комок в горле. Хлопнул я его по плечу, и скорее на задние сиденья протискиваюсь, к Анне. Она чуть бледная, но радостная. А я последней свиньей себя чувствую…

Обнимаю ее крепко.

— Анна, прости, — шепчу. — Я не знал. Не знал, что это так трудно. Прости…

Она все поняла — но только улыбается и пальчиками мне рот закрывает.

— Я все понимаю, Серж, — в ответ шепчет. — Но ведь ты теперь один из торговцев. Мне придется научиться ждать. Я научусь.

А Дымок, стервец, до того довольный, что даже тактичным не прикидывается. Мог бы сделать вид, что не подслушивает! Но нет, куда там…

— Возможно, — влезает нагло, — теперь не придется.

Но больше до базы ни словечка не выдал.

Но тут и без слов все понятно. Та коробка, что рядом с ним на передних креслах лежит, вентиляторами шуршит негромко — морозилка это. А на боку и этикетка прилеплена. Хоть я в школе доконфликтными языками не увлекался, но тут и без того все понятно, буквы-то те же: sims.

Выпороть бы его как следует, засранца!

Хорошо конечно, что удалось ему роботов провести. А если бы что-то сорвалось?! Он же и собой, и Анной рисковал!

А на базе Дымок и вовсе хвост распустил.

Хотя, конечно, есть отчего. Морозилку с симами Дымок на стол в центре комнаты поставил, чтобы виднее было.

Торговцы на морозилку косятся недоверчиво, а Линский все к Дымку подкрасться порывается. Хочет братишку в сторону оттащить и пошептаться.

А по мне, так перебьется!

— Господин президент, — я его самого в сторонку оттаскиваю. — У вас в последнее время и так приоритет доступа был выше, чем у всех. Так вы, интелы, выражаетесь?

— Серж, неужели вы не любите свой город?… — Линский начинает осторожно.

На патриотизм давить решил? Ну-ну.

— Люблю, — говорю. — Очень! Особенно обожаю семнадцать процентов кислорода в нашем секторе. А от ламинарии под соевым соусом — вообще без ума. Устраивает?

— С-серж, — Линский шипит. — Я серьезно…

— А я разве нет?

Теперь-то я точно знаю, что за время своей службы Линский всякими свищными приемчиками насквозь пропитаться успел.

Линский по моему взгляду тоже все сообразил. Отошел в сторонку.

— Итак, Дмитрий, — Стокер начинает официально, — расскажите, что же произошло? Прежде всего, зачем вы рисковали? И своей жизнью, и жизнью Анны. Взлом сети мог и подождать.

Дымок тут же подбородок задирает.

— Если вы все знаете, к чему расспросы? — говорит спесиво. — А если не знаете, то откуда, простите, такая безапелляционность?

Не похоже, чтобы он себя виноватым чувствовал… Потому и выражается так, что впору с русского на русский переводить.

— Вы хотите сказать, что не взламывали сеть? — Стокер удивляется. — Но как же вы добыли симы?

Дымок из себя обиженного еще строит — но видно, что так и распирает его от гордости.

— Попросил, — говорит скромно.

В лаконичность решил поиграть. Матерого интела из себя строит, засранец!

Стокер тоже хмурится. Но на коробку с симами покосился — и покрепче в руки себя берет.

— Ну, хорошо, Дмитрий, — говорит покорно. — Я признаю, что вначале недооценил ваши способности. Предлагаю обменять мои несправедливые слова о самоуверенном подростке на самые искренние извинения. И в качестве приложения к сделке хочу выразить искреннее восхищение вашими способностями.

Пунцовеет Дымок от удовольствия.

— Я расскажу, — говорит серьезно. — Но прежде нужно оформить наши отношения. Чтобы потом не было взаимных претензий.

Косится Стокер на меня.

А я что могу сделать? Ну да, теперь-то я понимаю, что раньше надо было Линского от братишки отогнать — но задним умом все крепки… Пожимаю плечами виновато — постараюсь исправить. Если смогу…

— Хорошо, Дмитрий, — Стокер говорит. — Мы внимательно слушаем ваши условия.

— Стокер, я могу рассчитывать, что это будет не сделка, а уговор? — Дымок говорит. — Юридических гарантий между нами быть не может, потому что нет гаранта. Могу я надеяться на ваше слово?

Тут уже Стокеру впору обидеться. Разве торговцы нам уже не доказали, что словно для них не пустой звук?…

— Да, конечно, — говорит холодно. — Если мы примем уговор, вы можете полагаться на наше слово. Ваши условия?

— Во-первых, эти симы, — Дымок на морозилку кивает, — наши. Во-вторых, вы обязуетесь не получать симы с Хоккайдо в течение полугода.

— Очень оптимистичное начало, — Стокер ухмыляется. — У вас весьма скромные запросы.

Но братишку ему не смутить.

— Да, Стокер, — Дымок говорит серьезно. — Ваши обязательства будут весьма серьезны. Но вы еще не знаете наших предложений.

— А они перевешивают? — Стокер бровь скептически вскидывает.

— Безусловно. Я расскажу вам, как можно получать товар на Хоккайдо без всякого риска. Но дело, собственно, не в этом. Я рассчитываю на вашу благодарность.

— Дмитрий, мы действительно благодарны вам за то, что вы открыли, — Стокер говорит очень серьезно. — Теперь, пуская безоружных разведчиков, мы сможем сильно облегчить наши поиски и, возможно, сохранить наши жизни…

— Нет-нет, вы не поняли, — Дымок его прерывает. — Дело в том, что я помогу вам, в каком-то смысле, воскресить уже погибших торговцев.

Похоже, перенервничал братишка… Заносит его на поворотах.

— Дымок, — говорю, — может, тебе стоит выспаться? Всю ночь на ногах, теперь такое утро…

— Нет, Серж, — Дымок фыркает. — Я слежу за тем, что говорю! Дело в том, что те торговцы, которых роботы-полицейские захватывали все эти годы…

Тут я понял.

Торговцы тоже все поняли. Раньше-то они думали, что все попавшие в плен к паукам погибают. Но если пауки — просто роботы-полицейские… это же все меняет!