Бегство к любви - Саманта Тоул

– Ничего себе. Это ж сколько стран ты повидал!

– Хмм. Мы с приятелями хотели посмотреть мир и решили начать с Юго-Восточной Азии. Пехом, с рюкзаками за плечами, подрабатывая, где случится, по возможности старались окунуться в жизнь местного населения… спали в ночлежках. – Он усмехается. – Меня это не напрягало. Я просто хотел посмотреть мир. – Он вздыхает. Его дыхание обжигает мою кожу, струится сквозь меня, вызывая дрожь во всем теле. – Мы собирались в Индию… когда я получил известие о болезни мамы.

– Я глубоко сочувствую тебе, Джордан. – Я кладу свои руки поверх рук Джордана, удерживая его. – Ты подумывал о том, чтобы снова отправиться в путешествие?

– Нет.

– Почему?

Он водит носом по моей шее, вдыхая мой запах. От этого в моем теле происходит нечто невообразимое.

– Ты чертовски вкусно пахнешь. Как ваниль.

Знаю, что он уклоняется от ответа, но мне сейчас все равно. Звенящая дрожь, прокатывающаяся по телу, пробирается в самое лоно, исторгая из меня соки.

– Я пользуюсь мылом с ароматом ванили, – говорю я с придыханием, не узнавая свой голос.

Он снова вдыхает мой запах.

– Изумительно пахнешь. – Высвободив одну руку, поглаживает мой плоский живот. Просунув палец в поясную петлю на моих джинсах, притягивает меня к себе.

Я чувствую, как он прижимается ко мне сзади, и мое тело начинает реагировать, мгновенно воспламеняясь… желая большего… новых наслаждений.

– Я люблю это озеро, – говорит он у самого моего уха, своим дыханием щекоча и возбуждая меня. – Оно напоминает мне кальдеру, что я видел на горе Ринджани.

– Где это? – любопытствует мое малосведущее «я».

– В Индонезии. – Положив ладонь мне на щеку, он поворачивает мое лицо к себе. – У тебя глаза точно такого же цвета, как вода в том озере.

У меня пересохло во рту.

– Правда?

– Хмм. – Джордан останавливает взгляд на моих губах, которые вдруг стали сухими. Я облизываю их.

Взгляд его вспыхивает.

– Проголодалась? – спрашивает он.

Я не совсем уверена, что сейчас мы говорим о еде.

– Да, проголодалась, – отвечаю я не своим голосом – чувственным, с придыханием.

Не сказав больше ни слова, Джордан смял мои губы своими; его язык мгновенно проник в мой рот. Я поворачиваюсь в кольце его объятий. Он крепко прижимает меня к себе.

Мне нравится то, что я чувствую. А чувствую я себя защищенной, желанной. Сексуальной и обольстительной. Чувствую все то, что прежде никогда не чувствовала.

Мы целуемся горячо, исступленно. Я запускаю пальцы в его волосы, тяну за них, стремясь слиться с ним. Ему, должно быть, это нравится – судя по ободряющему звуку, что он издает у меня во рту. Он берет меня за ягодицы и отрывает от земли. Инстинктивно я оплетаю его ногами за пояс. И даже не сознаю, что мы передвигаемся, пока не чувствую, как моя спина прижимается к джипу.

Джордан целует меня настойчиво, как и я – его. Я в шоке от того, как реагирую на него… сколь страстное желание он во мне вызывает, но пребываю в смятении: мною владеют одновременно вожделение, побуждающее меня теснее прижиматься к нему, и страх, требующий, чтобы я его оттолкнула.

Он остановится, если я его оттолкну? Хочу ли я, чтобы он остановился?

Нет.

Еще нет.

– Боже, Мия, – произносит Джордан мне в губы. Его рука ползет по футболке к моей груди. В то же мгновение, как он касается ее, сосок затвердевает. Я издаю стон.

Его ладонь скользнула под мою футболку, поднимает ее, пальцы пробираются в чашечку бюстгальтера, и я думаю: да… боже, да! Отдернув вниз мой бюстгальтер, он заключает мою голую грудь в свою теплую шершавую ладонь, большим пальцем теребя затвердевший сосок…

Я так сильно хочу его…

Потом я ощущаю его эрекцию. Его разгоряченная плоть вдавливается мне в пах.

В сознании мелькнул образ Форбса – как он, прижимая меня к стене, пытается надругаться надо мной, – и чары развеялись.

Я прочищу тебе мозги. Преподам тебе урок.

Ладонь Джордана внезапно стала ладонью Форбса. Никакого удовольствия. Только страх. Холодный первобытный страх.

И паника.

Я в панике. Мышцы от страха одеревенели.

Меня тошнит.

– Прекрати. Прошу тебя, прекрати. – Задыхаясь, я пытаюсь сдернуть с себя его руку.

Я хочу, чтобы он меня отпустил. Немедленно.

Джордан мгновенно вытаскивает руку из-под моей футболки, кладет ее на джип, прямо над моей головой.

– Боже, прости, Мия, что с тобой? – Он всматривается в мое лицо. – Скажи, что с тобой? Черт, я поспешил. Не думал ни о чем. Прости. – Он качает головой.

– Все нормально. Просто… я хотела… – Я никак не могу перевести дух. – Думаю… просто… я не могу. Не сейчас. Прости.

– Мия, нет… – Он прижимается лбом к моему лбу. – Не надо ничего объяснять. Ты не обязана передо мной отчитываться. И хватит уже извиняться. Это я должен просить прощения. Просто я настолько растворился в тебе… больше это не повторится, – страстным тоном клянется он, и мне хочется ему верить. – Отныне я пальцем тебя не трону без твоего согласия. Мы не будем торопить события… или будем – как ты захочешь.

Звук его голоса, его слова успокаивают – умиротворяют, как ничто другое на свете.

– Хорошо, – выдыхаю я.

Мне не сразу удается прийти в себя, но, когда самообладание возвращается, я беру в ладони его лицо.

– Ты – самый лучший на всем белом свете, Джордан.

Он долго смотрит мне в глаза.

– Ты тоже, детка. Самая лучшая.

Глава 17

Я загубил наши отношения с Мией.

Неудивительно: ведь я – это я. Начал думать не головой, а другим местом, когда прижал ее к джипу Уэйда.

Мне с ней было безумно хорошо, я изнывал от желания, а она вдруг ударилась в панику, я прямо ощущал ее страх.

И почувствовал себя самым последним кретином.

И сейчас еще чувствую.

Знал ведь, что ей довелось пережить, а попер, как танк. Даже разрешения не удосужился спросить. А нужно было убедиться, что мои действия ее не пугают. Просто она поначалу отвечала мне взаимностью, и мне показалось, что все в порядке, что наши желания совпадают.

Как мог я так по-дурацки ошибаться?

После она притихла, и это неудивительно. Мы поехали на горный кряж, устланный ковром из полевых цветов; с него открывается великолепный вид на каньон. Я подумал, что там ей должно понравиться, и угадал. Она вроде бы немного оживилась и вскоре стала такой, как прежде, хотя не совсем такой, какой была по отношению ко мне в самом начале. Ее открытость и возникавшее от этого чувство душевной близости с ней исчезли.