Весна безумия - Нелли Ускова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тим перезвонил Паше, сказал, что мы поедем вместе. Рассмеялся. Посмотрел на меня:
— Паштет сказал, что ты красава, и в следующий раз он сразу будет набирать тебе.
На этот раз заброшка оказалась не в области, а на окраине города. Это был разваливающийся дом, подлежащий сносу: рамы давно выломаны, а стены щедро расписаны граффити.
— У тебя баллончик с собой? — спросил Тим у Паши.
— Оф кос, май диар! — коверкая английские слова, Паша вытащил из рюкзака баллончик с краской.
И Тим написал на чистом клочке стены «Я люблю Яну!», оглянулся на меня и улыбнулся. Я рассмеялась, подошла к нему, отобрала баллончик и начала выводить ниже: «Я люблю Тима!». Запах краски был резкий, сильный и, казалось, надолго поселился в моём носу, но зато Тим счастливо улыбался. Я сфотографировала наши художества на телефон.
К нам подошёл Паша, отобрал баллончик и написал рядом «Я люблю PaTi_sport_workout» и значок ТикТока.
— Вот теперь зашибись!
Несколько раз сфотографировавшись у исписанной стены, мы забрались в заброшку. Внутри я чувствовала себя неуютно. А Тим ходил, осматривался, сдвигал кроссовкой стекло, мусор, шприцы рядом с окнами. Стряхивал с подоконников грязь, искал гвозди, выглядывал и смотрел вниз. Они с Пашей накидывали план, что будут делать, откуда лучше снимать. Снимали в этот раз дольше, даже мне пришлось пару раз побыть их оператором, когда они решили синхронно вылететь из окон.
Я восхищалась Тимом: такая ловкость, отточенные и быстрые движения. Правда, когда он полез на третий этаж, у меня от страха даже сердце замерло. Паша вообще не реагировал на опасные прыжки Тима, а мне иногда хотелось зажмуриться, чтобы не видеть, как он рискует.
Затем Паша поехал сразу на тренировку, а Тим решил сначала завезти меня домой, хоть я и отказывалась, заверяла, что доберусь сама.
— Мне иногда Паша Ингу напоминает, может, стоить их познакомить?
— Это плохая идея, — сморщился Тим. — Это как два куска необогащённого урана поместить рядом, неизвестно, к чему это приведёт, но, если начнётся цепная реакция, разнесёт всё вокруг, — потом Тим помолчал и добавил: — А вообще, Паше нужно было стать фотографом. У него есть вкус, и он обожает всё снимать. Он у своих инстатёлок нарасхват. Они постоянно просят их фоткать.
А мне нужно было встретиться с Ингой. Я переживала за Тима и его суперсилу. Мне казалось, он что-то скрывал, и трудно было отрицать, что он менялся. Раньше он никогда бы не толкнул Илью, да и его непривычная задумчивость выглядела подозрительно. Поэтому я прямиком отправилась к подруге. Но, когда рассказала Инге, как шар вспыхнул и словно впитался в Тима, она загорелась идеей активировать и свой лиловый.
— А мне в ювелирном и ломбарде сказали, что это пустышка, просто безделушка, — она принесла шарик и приложила к груди, но ничего не произошло.
Теперь я переживала ещё и за неё:
— Инга, может, не нужно?
— Я тоже хочу суперсилу! Клячик, конечно, уделал Илюху! Респект ему.
— Я теперь боюсь за Тима, что его могут отчислить за драку.
Инга отмахнулась:
— Это не драка, подумаешь, толкнул, не по щам же съездил. У нас вся гимназия камерами нашпигована, если Ковалёв что-то предъявит, то все увидят, что Тим его просто один разок толкнул. Так что не парься! За такое не отчислят.
Инга всё прикладывала и прикладывала шарик к груди, к сердцу, к солнечному сплетению. Скривила губы:
— Мой так не работает.
— Тим его резко поймал и как бы рывком прижал, будто прихлопнул.
Инга размахнулась и со всего размаха хлопнула себя рукой с шариком по центру груди. Шар вспыхнул фиолетовым, обдал Ингу едва заметным свечением и погас. Ингу передёрнуло.
— А прикольно! — она улыбнулась. — Мурашечно, будто лёгким разрядом тока по всему телу прошлись, даже приятно.
Она подошла к дивану и попыталась его поднять, но, сколько ни пыжилась, тот не сдвинулся с места.
— И где моя сила? — Инга растерянно посмотрела на свои руки.
Я приблизилась к ней и заглянула в глаза, теперь и у неё в глубине зрачков были лёгкие фиолетовые искорки.
— Это теперь внутри тебя. Что ты чувствуешь? Тим чувствовал себя энергичным и очень сильным.
— Вообще ничего не чувствую, — Инга пожала плечами. — Может, её как-то активировать нужно? Сим-салабим! Рахат-лукум! Аминь!
Инга мотала руками, будто пыталась сотворить какое-то заклинание, я лишь посмеивалась над ней.
— Бракованная хрень мне досталась, — вздохнула она.
— Не думаю. У тебя в глазах тоже искры появились, как у Тима. Может, твой шар проявляет другую суперсилу?
— Интересно, какую? А давай твой в тебя засунем? — вдруг загорелась идей Инга.
— Не, не, не! Ты что! Я боюсь. Это же как наглотаться неизвестных таблеток, кто его знает, к каким последствиям это приведёт.
— Неужели тебе неинтересно?!
— Интересно, но я боюсь рисковать здоровьем.
— Тимофей жив и здоров. Со мной вообще ничего не произошло. Давай!
— Тим изменился. Мне кажется, именно эта штука меняет его. Когда он Ковалёва толкнул, у Тима такое злющее лицо было, и он словно не слышал меня. И потом такой задумчивый долго ходил. Он что-то скрывает.
— Меня пока ничего не меняет, — и Инга продолжала выбрасывать руки вперёд, пытаясь хоть что-то наколдовать. — Фигня какая-то.
До конца дня Инга всё пыталась почувствовать изменения, но так и не смогла обрести свою суперсилу.
Глава 35. Фингал с рисунком
В ближайшие два дня Ковалёв затаился. На всех переменах, кроме большой, я была рядом с Тимом, и даже когда у нас с физиками уроки шли в соседних кабинетах, Илья видел нас, смотрел пристально, но больше не провоцировал Тима и ко мне не цеплялся.
Физкультура у нас всегда шла сдвоенной с физиками, и Тим на неё никогда не ходил. Предупредил, что будет либо в атриуме, либо в столовой делать проект по английскому.
Парни играли на одной половине зала в баскетбол, а на другой физрук отчаянно гонял нас и заставлял
