Кровавые сны владык - Эльдар Сафин

И сейчас Айра сказала тихо:

— Пусть будет что будет.

В шатре было тепло и уютно, там ее ждали мягкие шкуры и подушки, а над углями в очаге кипел котелок с чаем.

«И это правильно, — отметил Голос. — Поверь, ты не пожалеешь».

Глубокой ночью Айра рывком села в постели — она не понимала, что ее разбудило, но чувствовала тревогу.

«Пора, — сказал Голос. — Время пришло».

Девушка достала щипцами горящий фитиль из масляной лампы и подожгла еще несколько светильников. Одевшись в штаны, рубашку и куртку, она выглянула наружу и толкнула одного из стоявших у входа Рыжих Псов.

— Пошлите за Имуром, он знает, что надо делать. И принесите мой доспех.

Еще несколько недель назад наместник Орды в Ранте прислал ей в подарок полный доспех из мифрила и легкий треугольный щит из того же металла. Скорее всего, когда-то очень давно его носил кто-то из малолетних родственников императора, а потом воинское облачение попало в руки захватчикам.

Тогда Айра только примерила доспех на себя — надевать его каждое утро, заставляя служанок затягивать ремешки и смотреть за тем, чтобы все было сделано правильно, ей показалось слишком сложным.

Девушке очень понравилось, как она выглядела в этом почти игрушечном, но таком крепком доспехе, сделанном гномами.

Но только теперь для него настало время.

До того, как принесли доспех, она успела сполоснуть лицо и выбрать для себя оружие. Из шести клинков, с которыми Айра хоть немного работала, она остановилась на узком полуторном бастарде из старой имперской стали.

Когда пришел Имур, сонный и не очень довольный, она сказала:

— Пора, время пришло.

Эта фраза, украденная ею у Голоса, звучала одновременно весомо и загадочно.

Имур мгновенно проснулся, взгляд его прояснился — наверняка он понял не больше, чем Хан-ши, но услышанного для него оказалось достаточно. Он помог Айре надеть доспех, затянул все ремешки и заправил их так, как надо, а потом показал, как держать щит правильно — в этом у девушки не было никакого опыта.

— Так ты его не потеряешь в бою, — сказал кочевник. — Вот здесь надо чуть подтянуть, а вот здесь — ослабить, чтобы не натирало. Лагерь потихоньку поднимается, и я послал за Ританом, а он приведет с собой пару сотен воинов.

— Ты все сделал правильно, — серьезно сказала Айра.

Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что вот-вот случится нечто, то, чего она так ждала и чего не хотела для себя ни в коем случае.

Они вышли в ночь.

Вдали возвышались стены Жако, в стороне виднелись брошенные дома посадов, что днем станут пепелищем. Крепость, такая красивая и нарядная днем, сейчас казалась угрожающей и темной, в свете звезд она возвышалась над миром подобно черному монолиту.

У Айры мелькнула мысль о том, что зря они все это затеяли — какой штурм, в самом деле, когда вот-вот миру придет конец?

— Ты знаешь, откуда взялась эта штука? — спросила она Имура.

Уродливая исполинская глыба сейчас поднималась над горизонтом, закрывая почти треть небосклона.

— Да, — ответил тот. — Когда-то давным-давно, когда боги были еще юны…

— Нет, — рассмеялась Айра. — На самом деле, не из сказок.

Они медленно шли по лагерю в сторону Жако, и с разных концов лагеря подходили воины, которых собирал Ритан.

— Ну, точно-то никто не скажет, — смутился Имур.

— Вот это верно — никто, — заявила Айра. — Разве что…

Наверняка Голос владеет этими сведениями, но захочет ли он ими делиться?

— Наверняка хан знал, — уверенно сказал Имур. — Не Разужа, а Дайрут, наш хан.

— Дайрут, Дайрут, — зло буркнула Айра. — Что он мог знать? Меня учили лучшие наставники в мире. Я была рождена, чтобы править! А он — выскочка, наверняка из мелких дворян Империи! Да, он был красивым и сильным, в чем-то умным, но когда речь идет о знаниях, я уверена, он бы рядом со мной показался ребенком!

Имур тихо рассмеялся.

Айра и сама уже жалела о собственной вспышке — конечно же, ее не учили править. Младшая дочь в большой королевской семье, она могла надеяться в лучшем случае удачно выйти замуж и стать женой наместника провинции в Империи.

Хан-ши отвернулась от Имура, и тот не стал настаивать на продолжении беседы.

«Почему мы не можем договориться с горожанами Жако? — спросила она мысленно. — Если все равно нам придется выступить против сил Хаоса?»

«Потому что Хаос, когда лишился Орды как своей силы, искал других помощников — и нашел их в лице ведьмы Лиерры и интригана Мартуса Рамена. Договорившись с ними, ты поставишь под удар весь мир».

Айра глубоко вздохнула.

Она все детство мечтала о встрече с Лиеррой — одной из двух женщин, которым удалось пройти полное обучение в Сиреневой Башне. Она не хотела верить, что ведьма оказалась на стороне сил зла, что она договорилась с дьяволом и теперь ведет мир в Хаос.

Про Мартуса Рамена она также что-то слышала — его родной брат сейчас был высшим иерархом Светлого Владыки в Дорасе, и как-то это не очень хорошо сходилось, один брат священник, другой — слуга Темных Богов.

Но эти аргументы не произвели впечатления на Голос.

Тот объяснял, что возможно все, и даже не отрицал, что может ошибиться.

«Если ты права, то мы получим небольшую прибавку в силах, но при этом все вокруг сочтут тебя слабой, — сказал он. — А если прав я, но ты договоришься с ними, то они предадут тебя в самый важный момент, и мир погибнет».

И против этого Айра не смогла возразить.

Сейчас она стояла на окраине лагеря и смотрела на штуковину в небе, слегка похожую на некое гигантское облако.

А вдали возвышался Жако.

«У нас слишком много врагов», — произнесла королева Дораса про себя.

«Главное то, что мы — правы, — ответил Голос. — Ты же помнишь, плохие никогда не побеждают».

«Да, — с сомнением ответила Айра. — Но хорошие все же иногда умирают».

Хотя войско защитников Жако строилось в ночной тьме, и факелы мало ее разгоняли, даже далекому от ратных дел Родрису было ясно, что это не армия, а сборище шутов.

Строй не держался даже нескольких мгновений после того, как десятники его выравнивали. Вообще все, что творилось здесь, было похоже на балаган, хозяин которого внезапно решил, что его карлики и бородатые женщины способны показать великолепную актерскую игру, и занялся постановкой трагедии.

Мрачные и серьезные лица бездарных актеров показывали, что они настроены решительно, и крови в последнем акте будет достаточно.

Родрис понимал, что все правильно, что все идет так, как и задумано, и если эти люди не выйдут против живущей войной Орды, все может разрушиться, как домик, выстроенный ребенком из щепок на песке.