Баллада о диване - Александр Арбеков

— Ваше Превосходительство! Так как же насчёт ДИВАНА!? — жалобно и тревожно произнёс Негодяй. — Чувствую, сгущаются надо мною весьма мрачные тучи.

— Крайне сложный вопрос, мой друг… Это вам только кажется, что в другом мире тишь и благодать. Ничего подобного! Там тоже кипят страсти и не так всё просто. Уйти навсегда, навеки? Не удастся это вам сделать. Ситуация с ДИВАНОМ довольно странная. Ну, я вам рассказывал, что в том мире имеется точно такой же ДИВАН, как и у нас. Так вот, почему-то меня после определённого периода времени тянет к переходу из одного мир в другой. Это не зависит от моего желания и силы воли. На ДИВАН из другого мира, увы, приходится возвращаться рано или поздно с определённой и заданной периодичностью.

— Вот как?

— Да, вот так… И, вообще, в этой странной истории я до конца так и не разобрался. Где находятся моё тело и душа, когда я сплю? Непонятно! Совершенно непонятно! Главное, очень сильно беспокоюсь я о теле! — я занервничал. — Оно остаётся здесь или перемещается туда? Душа-то всегда и везде найдёт пристанище. Она не пропадёт.

— Ваше Превосходительство! Ну что же вы так переживаете!? — усмехнулся Негодяй. — Всё решается крайне просто!

— Ну, и каким же это образом?

— Ложитесь вы на ДИВАН и ставите напротив него видеокамеру, а потом просматриваете запись. Всё будет чётко и понятно определено!

— Боже мой, действительно, — как всё просто! Элементарно! Немедленно последую вашему совету! Где расположен ближайший магазин электронной техники?! — оживился я.

— За углом.

— Иду туда, но попозже.

Мы хватанули по сто грамм водки, закусили их удивительно вкусными салатами.

— Но главный вопрос остался, Ваше Превосходительство! — осторожно сказал Негодяй.

— Какой?

— Как какой?! Мне бы достичь этого удивительного ДИВАНА и окунуться в нирвану сладостного сна, и познать глубоко манящий, другой, можно сказать, потусторонний мир.

— Успеете окунуться…

— Когда же?

— Скоро… Но не совсем понятна история с моей земной подругой, вернее, с вашей подругой.

— В смысле?

— В прямом! Она вас любит или нет? Вы её любите, или нет? Баба неплохая, однако. Можно сказать, — роскошная и роковая женщина! Красавица, не дура, вроде бы! Хоть и натуральная блондинка. А, может быть, и крашенная. Понятно, что не девочка, но вполне сойдёт! И, вообще, я за неё отвечаю! Классная дама!

— Ну, ну… А чего же это вы до сих пор не с ней, Синьор, с этой роскошной женщиной? — иронично ухмыльнулся Негодяй.

— Да потому, что я её не люблю! Неужели не понятно!? Банальная ситуация. Чего-то в наших отношениях всегда не хватало! — поморщился я. — Чего, — до сих пор не пойму… Всегда что-то было не так! Душа моя была не созвучна её душе. Как-то стоял я ночью в коридоре, в её шикарной квартире, тупо смотрел в окно и вдруг почувствовал такую тоску и опустошённость, что плюнул на всё, оделся и ушёл в февральскую ночь! Поспал на вокзале, на промозглом сквозняке… Вот такая скорбная и глупая история…

— Ну, и я её не люблю! Дура и стерва старая! Мне более мила была моя юная и трепещущая валькирия с маленькой, но крайне упругой попкой и с не менее упругими сиськами с возбуждёнными сосками, и с ароматным лоно, пахнущим ландышем!

— Что? Пахнущим ландышем? — встрепенулся я и вспомнил аромат, исходящий от Леди Ли.

— Да. Ландыши, ландыши…

— Понятно, — сумрачно произнёс я. — Всё понятно. Почти… Конечно, маленькие и упругие девичьи попки и сиськи многого стоят. Целлюлит нам не нужен! Но, одно мне не понятно. А как может лоно пахнуть ландышем? Как-то это странно.

— Может! На то оно и девичье лоно, пока ещё не затронутое грязью этого суетного мира!

— Теперь понятно…

— Что вам может быть понятно!? Когда в последний раз вы имели юную прелестницу и девственницу!? По полной программе. А!? — задал мне Негодяй вопрос в лоб.

— Честно говоря, никогда! Всё время попадались одни только использованные, попользованные, истерзанные миром и разочарованные в связи с этим, и совершенно неудовлетворённые кошёлки средних или зрелых лет! — с горечью произнёс я.

— Вот, то-то и оно!

— Правда, есть одна женщина…

— Леди Ли?

Я кивнул головой и счастливо улыбнулся. Мы замолчали. Негодяй мрачно и тоскливо созерцал мраморный пол. Я в это время, вскинув взор к небесам, окунулся в их вечную, голубую и бездонную сущность, и продолжал блаженно улыбаться.

— Да, в нашей суетной жизни следует что-то или кого-то иногда периодически менять! — решительно и твёрдо заявил Негодяй. — Иногда дома, автомобили, яхты, самолёты или кошек, но собак ни в коем случае! Собаки, — это самое и самое святое, потому что они никогда не изменяют и всё и всех помнят и бдят! Иногда стоит менять женщин… Но, в принципе, они все одинаковы. Чего и ради чего их, дур, менять!?

— Полностью с вами согласен, мой друг, — с энтузиазмом поддержал я его точку зрения. — Замена одного другим не всегда ведёт к обновлению, даже если второе хуже первого, а может быть, и нет!

— Ваше Превосходительство! Не совсем понял, но какая, однако, глубокая и мощная мысль! Я полностью с вами согласен и поражён парадоксальностью вашего умозаключения! Но остаётся всё-таки у меня один вопрос, — с восторгом обратился ко мне мой товарищ.

— Какой же? Излагайте…

— Как бы всё-таки мне попасть в другой мир и повстречаться с двоюродной сестрой Леди Ли? Знаете ли, тема островов, яхт и рудников меня очень сильно волнует и беспокоит! За таким хозяйством нужен глаз да глаз! Как бы не обанкротилась сестричка!

— Я думаю, что она непременно обанкротится, но только после того, как я вас с нею познакомлю! — расхохотался я.

— Обижаете! — возмутился Негодяй.

— Да не обижайтесь вы, что толку в этом поганом и смешном чувстве? — слегка поморщился я. — Оно несёт негатив, разрушает не внешний, а внутренний мир самого обиженного.

— Согласен…

— Слушайте, сударь! А традиции? А не пофилософствовать ли нам немного на посошок? — взбодрился внезапно я.

— Я всегда готов! — оживился Негодяй. — Неужели сегодня у нас, наконец, состоится настоящая и полноценная дискуссия!?

— Увы, увы… Я к ней ещё не готов. Просто расскажите о чём-нибудь интересном, в жанре притчи.

— Пожалуйста, — Негодяй сделал глубокий глоток коньяка. — И так… Жил когда-то в Древней Греции философ Аристипп.

Мой приятель, как всегда в таких случаях сделал паузу и подозрительно посмотрел на меня. Я рассмеялся.

— Это тот самый Аристипп из Кирены, который был учеником Сократа, являлся основателем этического учения гедонизма, согласно которому главной целью в жизни является наслажденье?