Баллада о диване - Александр Арбеков

— Да Бог с ним, междометием этим! — обеспокоено произнёс Негодяй. — Что не так в сестрёнке моей любимой!? Она, что, не совсем здорова и после полученной травмы передвигается в инвалидной коляске!? Она не совсем нормальна!? Она — лилипутка!?

— Боже, ну что вы несёте!? А вообще-то, все женщины в той или иной степени ненормальны и периодически бывают лилипутками, — засмеялся я. — Собственно, как и мы, — лилипутами.

— Согласен…

— Да уж…

Мы помолчали, снова задумчиво обозрели окрестности и фланирующих по ним роскошных дам.

— Да, бывают в нашей жизни мгновения истинного экстаза! Но до него иногда приходится так долго идти, идти и идти…

— Да, бывают. Согласен…

— И что же всё-таки с ней не так, с моей глубоко любимой девочкой, с женщиной моей мечты!? Неужели она горбата, хромонога, одноглаза или кривобока? — с тревогой в голосе спросил Негодяй.

— Упаси Боже! — возмутился я.

— Так что же с ней не так?! — лицо Негодяя от крайнего волнения приобрело пунцовый цвет. — Неужели она нимфоманка, террористка, лесбиянка, извращенка какая-то, наркоманка, потребляющая опиум, кокаин или героин, или алкоголичка?!

— Да нет! — рассмеялся я. — Она, — эта горемычная дева, просто несколько полновата.

— Фу, ну это же не проблема! — с огромным облегчением воскликнул Негодяй и просиял. — Лишний вес мы быстро скинем и сбросим! Пару недель дикого и невероятного секса на фоне жесточайшей кефирной диеты, — и проблема будет решена!

— Как же всё у вас просто! — улыбнулся я.

— Именно в простоте и заключаются весь смысл и вся суть! — нахмурился мой собеседник. — А скажите, пожалуйста, господин Отец Народа, и где же находится этот ваш легендарный ДИВАН?!

— Доступ к нему заказан простым смертным, — скорбно усмехнулся я. — ДИВАН не терпит суеты.

— Ах, ну да… А всё-таки?

— Я что-то не совсем понял сложившуюся ситуацию, — вздохнул я. — Возможность увидеть ДИВАН или не увидеть, побывать на нём, или не побывать, зависит только от меня. Такие решения принимаются не с бухты-барахты! Не наглейте! Не торопитесь!

— О, извините, простите, Ваше Превосходительство, за мой излишний напор и дерзость! — Негодяй встал и слегка поклонился мне.

— Извиню и прощу вас только в том исключительном случае, если выскажете мне что-нибудь философическое, интересное, познавательное и умное. Тема любая, определяйте её сами, — улыбнулся я.

— Хорошо, сейчас немного подумаю, — Негодяй поднял рюмку вверх и стал любоваться игрой света на её хрустальном теле.

Я последовал его примеру, а потом вдохнул волшебный аромат чудесного напитка, выпил его, закрыл глаза, расслабился, слегка загрустил и сразу же передо мною возник чудесный образ Леди Ли, которая в лёгком шёлковом халате спешила мне на встречу, и волосы её цвета самой глубокой и жгучей тьмы роскошно и безудержно развевались по ветру.

— Вы позволите начать? — вернул меня в действительность голос Негодяя.

— Да, да, конечно!

— И так. Чосер Джефри! — мой собутыльник нервно и подозрительно посмотрел на меня, сделал паузу.

— Ну что вы так смотрите? — рассмеялся я. — Чосер Джефри — «отец английской поэзии». Участвовал в столетней войне. Был членом английского парламента. Вот, собственно, и всё, что я о нём знаю. Не читал. Увы… Поэтому вам и флаг в руки.

— Прекрасно, прекрасно… — заулыбался Негодяй. — Ну, что же. Первое четверостишие от лица Джефри я посвящаю Леди Ли, а второе пятистишье — всем земным и неземным правителям всех времён!

— Любопытно, любопытно. Значит оно посвящается и мне?

— Я этого не сказал, — осторожно заметил Негодяй и процитировал:

Любовь сама закон; она сильней,Клянусь, чем все права земных людей.Любое право и любой указПеред любовью ведь ничто для нас!

— Превосходно! — захлопал я в ладони. — Ну, а что вы преподнесёте мне в лице всех правителей? Вернее, от лица или к лицу?

— Перед тем, как я прочитаю ещё одно стихотворение, пообещайте мне, что не убьёте меня тут же на месте. Вы такой, что от вас можно этого ожидать в любую минуту.

— Интересный пассаж, — рассмеялся я. — Ну, ну! Вы неверно толкуете мой характер. Я милосерден и крайне терпим. Ничего не бойтесь. Смело в путь, мой друг!

Негодяй встал, отошёл от стола на пару метров и продекламировал:

Тиран воинственный иль императорС разбойником, как брат родимый, схож,Ведь нрав у них, по сущности, всё то ж.Лишь от разбойника поменьше зла —Ведь шайка у разбойника мала…

— Отлично сказано! — рассмеялся я. — Превосходно! Прекрасно! Я польщён. Я очень доволен.

— Я рад, очень рад, Ваше Превосходительство, что вам понравилось! — засиял Негодяй.

— А я очень сильно не рад, что мы с вами находимся на Земле, а не на некой другой планете! Там столько рудников в северных широтах! Вы не представляете, какие там условия труда! Не видать вам ДИВАНА, как своей тощей задницы!

Да, как часто мы стараемся быть терпимыми там, где это не имеет никакого смысла!

Сон № 9

Кто лишает себя всяческих иллюзий, тот остаётся нагим.

Леди Ли неторопливо цедила минеральную воду и с дикой завистью смотрела на мой пузатый хрустальный бокал с коньяком, который я вальяжно созерцал, и к которому периодически небрежно прикасался, и который смачно и с удовольствием постепенно опорожнял.

— Пупся, а как там поживает твоя двоюродная сестра?

— Не пупся я тебе! Не называй меня так более!

— Ну, извини, извини! Виноват, виноват, моя любимая, единственная и ненаглядная пупусечка! — усмехнулся я.

— Боже мой! Уберите от меня этого клоуна. Немедленно!

Требование не было услышано и исполнено в связи с тем и потому, что подготовленный слушатель слышит только то, что стоит слышать, и ничего иного более! И, вообще, как может что-либо услышать тот, кого, вроде бы, рядом и нет!? Да есть конечно… Но, несмотря на это, вроде и никого нет. Ну, в общем, всё было, как всегда!

В отдалении от нашего стола были рассредоточены десять секретных агентов Службы Безопасности. Над нами тяжело и почти неслышно летала двойка ударно-штурмовых вертолётов. Священная традиция, однако! Без неё, — никак и никуда! За скалами таился взвод отборных десантников, которые пытались походить на фермеров, пастухов, скотоводов, косарей и собирателей редких целебных трав. Да, вот это картина!

Мы с Леди Ли сидели в летнем кафе на одном из её многочисленных островов. Белоснежный и бархатистый песок ласкал наши обнажённые ноги. Море искрилось и мягко колыхалось. Оно порой то застывало в невыносимой нежной неге, то слегка оживало и вспучивалось лёгкой и тёплой приливной волной.