Леди Опасность - Сьюзен Робинсон

— Ты все время чего-то ищешь.

Джослин почувствовал, как приготовленная им ложь застряла в горле, и он только кивнул головой.

— Послушай меня, — сказал Эллиот. — Тебе не стоит беспокоиться ни о чем. Тебе не следует участвовать во всем этом, моя дорогая.

Джослин снова обнял Лайзу за плечи.

— Да, действительно не следует. Если моя мать вмешается в это дело, мы сможем все оформить в церкви Святого Петра на Итон-Сквер.

— О нет, — сказала Лайза.

— Это, разумеется, в том случае, если Ее Величество не вздумает настаивать на том, чтобы брак был заключен в Букингемском дворце, или, по крайней мере, в Виндзорском.

— Ты дразнишь меня! — Лайза облизала пересохшие губы и выдавила из себя:

— Не так ли?

— В таком случае все решено, — сказал Эллиот. — И никакой суеты. Держи все приготовления под своим контролем, мой мальчик.

Как только он произнес эти слова, Джослин заметил, что Лайза как-то многозначительно замолчала. Она снова нахмурилась и косо посмотрела на отца. На ее лице не было и тени улыбки в отличие от отца, который не скрывал своей радости.

— Я хочу подождать, — сказала она, оборвав отца на полуслове.

Эллиот от удивления надул щеки.

— Подождать?

— Ну ладно, Лайза, дорогая, — сказал умоляющим тоном Джослин и поцеловал ее руку. По ее телу пробежала мелкая дрожь.

— Я понимаю, что это было для тебя большой неожиданностью. Может быть, нам лучше поговорить наедине?

Он заметил, как быстро стал двигаться кадык на ее горле, и он одарил ее улыбкой, которая ясно говорила о том, что он вполне осознает, что с ней происходит. Она вырвала свою руку из его, взяла перчатку и стала надевать ее.

— Я не хочу ждать, — сказал он.

— Мне нужно время.

Она все еще возилась с перчатками, и он хорошо видел, что ее руки дрожали.

— Шесть месяцев.

Над ними прогрохотал взрыв проклятий Эллиота:

— Именем Господа! Ты маленькая кретинка! Мы не можем ждать шесть месяцев!

— Почему не можем?

— Не заставляй меня…

— Эллиот, — обратился к нему Джослин, — предоставь это мне.

Он снова взял Лайзу за руку и приблизился к ней, чтобы посмотреть ей в глаза. Он почувствовал, как напряглось все ее тело, и понял, что в ней происходит напряженная внутренняя борьба. Он наклонился к ней, понизив голос и наполнив его труднопереносимым жаром холмистого штата Техас в августе месяце.

— Лайза, милая, ты же не хочешь заставить меня ждать, правда?

— Не делай этого, — прошептала она в ответ.

— Что, любовь моя?

— Твой голос. Не говори со мной таким голосом. Он звучит как кипящий мед. Не делай этого. Он лишает меня возможности думать.

— Тебе не нужно ни о чем думать, — сказал Джослин. — Ты уже сказала, что выйдешь за меня замуж. Мы сделаем это завтра.

Он наклонился к ней и поцеловал ее волосы. Затем он провел языком по ее щеке. Она вскрикнула. Он улыбнулся и прошептал ей что-то на ухо. Лайза еще раз вскрикнула и отпрянула назад.

— Нет, — сказала она и вытянула вперед руку, как бы ограждая себя от него. — Ты пытаешься подстегнуть меня. Мне это не нравится. Почему ты так внезапно изменился? Что тебе сказал мой отец!

— Господи! — снова заорал Эллиот. — Ты вываляла свою честь в грязи, а теперь разглагольствуешь о том, что тебя подстегивают к замужеству!

— Что ты сделал с ним, отец? — резко спросила Лайза. — Ты слишком доволен собой. Ты не должен обращаться с Джослином, как с каким-нибудь напыщенным пустозвоном.

Эллиот учащенно дышал всей грудью. Его лицо покраснело и приобрело оттенок перезревшего томата. Он поднял руку и показал на Лайзу:

— «Проститутка — это глубокая сточная канава», моя девочка. Мне очень жаль, что ты заставила меня говорить с женщиной таким тоном. Тебе следует прочитать Библию и провести эту ночь в молитвах, на коленях, так как Господь говорит, что мы должны воздерживаться от вожделений плоти.

Эллиот умолк, исчерпав свои познания Библии. Джослин сделал несколько шагов вперед и встал между побледневшей Лайзой и молчащим отцом. Эллиот испуганно отступил назад и уперся спиной в каминную доску.

Джослин медленно подошел к нему.

— Если ты хоть когда-нибудь заговоришь с моей будущей женой в таком тоне, я воткну эту сигару тебе в горло.

Эллиот открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Он так и не смог найти подходящих слов, чтобы достойно ответить Джослину.

А Джослин тем временем подошел к Лайзе, взял ее руку и пристально посмотрел ей в глаза, опасаясь, что жестокость отца могла слишком глубоко ранить ее. Глаза Лайзы наполнились слезами. Он крепко сжал ее руку и поднес ее к своим губам.

— Не слушай его, — сказал он. Она выдохнула воздух из груди и освободила свою руку.

— Я уже давно его не слушаю. Я выйду за вас замуж, милорд, но без всякой спешки и не делая из этого секрета. Ведь твоя мать и сестра непременно захотят присутствовать при заключении брака.

Упоминание о матери и Джорджиане больно кольнуло его, вызвав в памяти прежние страхи, которые, как он надеялся, уже преодолены им.

— Черт возьми, Лайза, — сказал он, — почему ты так упряма?

— Это не упрямство! — закричала Лайза, сделав шаг назад, а затем снова приблизившись к нему. Она вся дрожала и покачивала головой. — Это не то, чего я ожидала. Я планировала совсем по-другому…

Джослину показалось, что весь этот громадный дом содрогнулся до основания при этих словах.

— Планировала? Ты сказала — планировала?

— Я имела в виду…

— Подожди минутку, — сказал он, — подожди…

Отец и дочь уставились на Джослина. А он тем временем пытался осознать значение услышанных слов, а затем гневно посмотрел на Лайзу.

— Ты сказала «планировала», — его голос дрогнул и затих от подозрения, которое душило его. — Господи, ты же умная девушка, намного умнее, чем я мог себе представить. Ну ладно, ты хочешь устроить грандиозную свадьбу…

— Конечно же, она хочет этого! — рявкнул Эллиот.

— Одно это слово ни о чем еще не говорит, — сказала Лайза. — Ты не…

Джослин остановил ее взмахом руки. Его голос был таким низким, что он едва мог слышать самого себя:

— Одно маленькое слово выдало тебя с головой. Лайза прижала пальцы рук к губам и молча смотрела на Джослина, потом попыталась обратить все в шутку:

— Господи! Мой дорогой милорд полагает, что я организовала против него изощренный заговор?

— Не надо, Лайза, — раздраженно прошептал Джослин. — Не надо мне больше лгать. Лайза в

отчаянии выбросила вперед руки.

— Я не лгу, но, может быть, ты привык иметь дело со лжецами? Являются ли лжецами члены твоей семьи? Твой отец-герцог, твой дядя-лорд — они тоже лжецы?