Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта - Георгий Зуев

После отъезда пары из России дворец на берегу Красного канала на западной границе Царицына луга некоторое время занимал двоюродный брат царя Петра I, действительный тайный советник князь А.Л. Нарышкин.

Старейший род князей Нарышкиных существовал в России начиная с XVI века до начала ХХ столетия. Бояре Нарышкины особенно возвысились после второго брака русского царя Алексея Михайловича с Натальей Кирилловной Нарышкиной – матерью российского императора Петра Великого. Брат царицы Натальи Кирилловны – боярин Лев Кириллович в 1690–1702 годах возглавлял Посольский приказ. Князь А.Л. Нарышкин отличался, с одной стороны, преданностью своему двоюродному брату – русскому императору Петру Алексеевичу, а с другой – фанатично придерживался до конца своих дней старинных московских обычаев.

После смерти Петра I при Екатерине I он числился под прежним чином «ближнего стольника». Царица пожаловала ему освободившийся после отъезда дочери и зятя дворец на Царицыном лугу. После смерти князя А.Л. Нарышкина во дворец переселилась младшая дочь Петра Великого – Елизавета Петровна со своим морганатическим супругом А.Г. Разумовским, человеком, которого многие недолюбливали и даже ненавидели, втайне издевались над ним и его головокружительной карьерой из заштатных певчих до высочайшего вельможи российской империи – генерал-фельдмаршала и сиятельного графа.

Те, кто с иронией отзывались о нем: «Из грязи да в князи!», по существу были правы в оценке царедворца и фаворита Елизаветы Петровны. Всем тогда было достоверно известно, что всесильный вельможа в период правления императрицы Елизаветы происходил из церковных певчих и являлся сыном заурядного украинского казака из села Лемеши в Черниговской губернии. Не имея какого-либо образования, он от природы был талантливым и одаренным человеком. Современники характеризовали его как щедрого и великодушного человека. К тому же Алексей Григорьевич являл собой пример яркой южной красоты и пользовался неимоверным успехом у женщин.

Граф А.Г. Разумовский

Его безумно любила цесаревна Елизавета Петровна и многое сделала для его продвижения. Однако не следует забывать, что и он, участник организации дворцового заговора, сделал для будущей императрицы многое из того, что позволило ей занять трон своего великого отца.

Рядом с дворцом, в котором позже жила цесаревна Елизавета Петровна на набережной Красного канала у Царицыного луга находился каменный особняк, принадлежавший лейб-медику младшей дочери Петра I графу Иоганну Герману Лестоку.

Персона лейб-хирурга, доверенного лица и придворного интригана – Иоганна-Германа-Армана де Лестока весьма любопытна и вполне правомерно вошла в российскую историю. Француз появился в Петербурге в царствование Петра Великого в числе нескольких лекарей-иностранцев, приглашенных русским императором на службу в новую столицу. Профессией он овладел в доме своего отца, хотя считался современниками скорее отменным цирюльником, нежели опытным лекарем. Курсы своего совершенствования в сфере медицины Лесток прошел в рядах французской армии под руководством полкового эскулапа, полагавшего, что лучшим средством от всех болезней является кровопускание. Лесток виртуозно владел этим универсальным методом лечения того времени и после осмотра пациента всем без исключения пускал кровь. Умение проводить подобную процедуру позволило ему стать известным петербургским врачом. Его блестящей карьере в должности лейб-хирурга при русском императорском дворе во многом способствовали природная жизненная энергия, изворотливость, весьма веселый нрав и удивительное умение нравиться женскому полу.

Лейб-медик И.Г. Лесток

Он умел развлекать и веселить знакомых, знал массу анекдотов, слыл отличным партнером за карточным столом и быстро стал доверенным лицом Екатерины I и цесаревны Елизаветы Петровны. Лесток становится в течение довольно продолжительного периода весьма авторитетной государственной личностью.

Правда, за беспутность и фривольные анекдоты Петр I с позором выслал лейб-лекаря из столицы в Казань, но после смерти императора он был немедленно возвращен Екатериной I в Петербург и назначен домашним лекарем к цесаревне Елизавете Петровне.

Историки документально доказали, что Лесток вел двойную игру: в пользу Франции и Пруссии, являясь активным агентом французского посланника в Северной столице маркиза де ла Шетарди. За приличное денежное вознаграждение он доносил ему о цесаревне и настраивал ее против сотрудничества России с Англией и Австрией.

По заданию французского посланника лейб-лекарь Лесток становится главным организатором придворного заговора с целью возведения на отцовский трон дочери Петра Великого Елизаветы Петровны. Он настойчиво и целенаправленно убеждает цесаревну в необходимости занять российский престол, сплачивает вокруг себя вельмож, способных сместить с престола Анну Леопольдовну, тогдашнюю правительницу русского государства при малолетнем сыне императоре Иване VI Антоновиче. В доме Лестока на западной границе Царицына луга собираются вельможи-заговорщики: А.Г. Разумовский, М.И. Воронцов, И.И. Шувалов, С.Ф. Салтыков и С.Ф. Апраксин. Если Лесток являлся организатором правительственного переворота, то его главный идеолог и финансист посол Франции маркиз де Шетарди, оставался крайне недовольным нерешительностью русской цесаревны, постоянно отдалявшей и переносившей дату начала переворота. В ее дворце на Марсовом поле регулярно собирался актив заговорщиков, дружно убеждавших Елизавету Петровну незамедлительно приступить к реализации намеченного переворота в столице.

Канцлер граф М.И. Воронцов. Художник А.П. Антропов

И.И. Шувалов в 1760 г. Художник Ф. Рокотов

П.С. Салтыков. Художник П. Ротари. 1760 г.

Генерал-фельдмаршал С.Ф. Апраксин

От французского посланника Лесток передал цесаревне 130 000 дукатов для выплаты участникам заговора и солдатам русской гвардии, давшим согласие оказать помощь в свержении с престола «проклятых немцев». Однако объятая страхом Елизавета систематически срывала оговоренные дни начала разработанной до мелочей операции заговорщиков, умоляя Лестока и его единомышленников бросить эту столь опасную для нее и их самих затею. Действительно, Анну Леопольдовну и ее супруга доброжелатели неоднократно предупреждали о существовании заговора, но та спокойно отвечала, что «опасности нет, Елизавета ни в чем не виновата, на нее напрасно наговаривают, лишь бы со мной поссорить…»

Маркиз де ла Шетарди

Ее супруг – принц Антон Ульрих просил усилить во дворце военные караулы, разослать по городу патрули и принять действенные меры против опасных замыслов Елизаветы. В своем классическом труде «Русская история» Николай Иванович Костомаров так описывал действия заговорщиков в два часа ночи 25 ноября 1741 года: «В доме Елизаветы Петровны у Царицына луга собрались все ее главные приверженцы и знать: любимец Разумовский, камер-юнкеры Шуваловы Петр, Александр и Иван, камергер Михаил Илларионович Воронцов, принц Гессен-Гамбургский с женой, Василий Федорович Салтыков, дядя покойной Анны Иоанновны и тем самым близкий к ее роду, но в числе первых перешедший на сторону Елизаветы, а также Скавронский, Ефимовские, Гендриковы… Лесток подал Елизавете Петровне орден Екатерины и серебряный крест… Цесаревна села в сани, с нею поместился Лесток, на запятках стали Воронцов и Шуваловы. В других санях поместились Алексей Разумовский и Василий Федорович Салтыков; три гренадера Преображенского полка стали у них на запятках. Сани подкатили к съезжей Преображенского полка… Сбежались солдаты… Елизавета, выступив к ним из саней, произнесла: „Знаете ли, чья дочь я? Меня хотят выдать насильно замуж или постричь в монастырь! Хотите ли идти со мной?“ Солдаты закричали „Готовы матушка! Всех их перебьем!“ Триста шестьдесят преображенцев, взяв цесаревну на руки, донесли ее до Зимнего дворца».

Историк Костомаров писал, что «по одним известиям, Елизавета вошла во внутренние покои дворца, в спальню правительницы и громко сказал ей: „Сестрица! Пора вставать!“ По другим известиям, цесаревна не входила сама к правительнице, а послала гренадеров, те разбудили правительницу и ее супруга и принесли из комнаты малолетнего императора-ребенка… Елизавета Петровна взяла младенца на руки, ласкала его и говорила: „Бедное дитя! Ты ни в чем невинно; виноваты родители твои!“ И понесла его к саням».