Торнсайдские хроники - Ольга Куно

— Например?

— Ты можешь заключить с Рейвеном сделку: он отказывается от тебя и отпускает твоих подруг, а ты даёшь ему возможность получить то, что ему нужнее.

— Не сочти за нескромность, но что же, по-твоему, ему нужно настолько сильно?

— Я.

— Шутки про мужеложство можем пропустить? — спросила я, сердито прищурившись.

— Желательно.

— За кого ты меня принимаешь? Тебя Рейвен точно убьёт!

— Это уже моя проблема.

— Ну, так меня такой вариант не устраивает.

— Не хочешь сотрудничать, я пойду к нему сам!

— Молодец, давай, иди. То-то он порадуется: получит и тебя, и меня!

— Хочешь предложить какой-нибудь другой выход?

— Да нет никакого выхода, — вздохнула я. — Существует только один человек, который может приструнить Рейвена. Это король. И он, как это ни странно, не горит желанием поспешить мне на помощь. Очень, кстати сказать, неблагородно с его стороны: ведь я даже собиралась взять у него интервью! Но если когда-нибудь тебе удастся убедить его поотрывать руки этому мерзавцу, моей благодарности не будет границ. В любом случае сейчас об этом бессмысленно даже говорить. Король в Фолкрейде, это в двух днях пути отсюда, так что даже если бы ты отправился прямо сейчас, и даже если бы Рауль согласился тебя выслушать, сколько на это потребуется времени? Неделя? Ну, пять дней, если окажется, что королю совсем уж больше нечем заняться, кроме как решать проблемы Торнсайдской прессы? В любом случае будет уже поздно. У меня никак не больше двух дней.

— Ладно, во всяком случае два часа у тебя есть? — мрачно спросил Кентон, поднимаясь с кровати.

— Два часа, наверное, ничего не меняют, а что?

— Я хочу, чтобы ты меня дождалась. У меня есть одно срочное дело, которое нельзя отменить. Я скоро вернусь, и тогда мы ещё раз всё обсудим. Хорошо?

Я пожала плечами. Оттягивать экзекуцию не хотелось, торопиться на неё — тоже.

— Не знаю, что ещё тут можно обсуждать, но если хочешь, я подожду.

— Вот и отлично.

Он уже натягивал на ноги сапоги, по-прежнему оставаясь обнажённым выше пояса. Я не без сожаления проследила взглядом за тем, как он облачился в извлечённую из шкафа рубашку, а затем совсем уж целомудренно накинул простую куртку из светло-коричневой кожи. Колет, будучи одеждой знати, привлекал бы к себе в этой части города ненужное внимание.

— Я скоро вернусь, — повторил напоследок Кентон и, бросив на меня один прощальный взгляд, вышел за дверь.

А потом я услышала, как провернулся ключ в замке.

— Эй, что за шутки?! — крикнула я, подскочив к двери.

— Прости, Абигайль. — С той стороны голос Кентона звучал приглушённо. — Ты никуда не пойдёшь.

— Выпусти меня немедленно! Тоже мне тюремщик-самоучка!

— Рейвен поставил перед тобой слишком жестокий выбор, — проговорил он, игнорируя мои восклицания. — Какое бы решение ты ни приняла, потом будешь раскаиваться. Поэтому я принимаю решение за тебя. Ты остаёшься здесь. Возможно, потом ты возненавидишь меня за последствия. Но это лучше, чем если ты возненавидишь саму себя.

— Ты слишком много на себя берёшь, — сказала я безо всякой злости, прислоняясь плечом к двери.

— Возможно, но мне не привыкать. Прости, но я действительно должен идти. Да, и чтобы сэкономить тебе силы. Не пытайся кричать. Здесь этим никого не удивишь. В этих краях люди предпочитают ни во что не вмешиваться. Так что на помощь всё равно никто не придёт. Выбраться через окно тоже не получится. Здесь третий этаж, гладкая стена, ты просто-напросто разобьёшься. Впрочем, нет, не разобьёшься: ставни в любом случае заклинило намертво. Так что просто посиди и по возможности спокойно дождись моего возвращения. Если хочешь, можешь составить список страшных кар, которым подвергнешь меня, когда я приду. Кажется, я готов буду простить тебе даже интервью.

Я стояла, облокотившись спиной о дверь, и со слабой улыбкой слушала удаляющийся шум шагов и негромкое поскрипывание старой лестницы. Милый мальчик. Нет, я совсем на тебя не сержусь. Наверное, я была бы счастлива, если бы всё могло решиться так просто. Если бы ты взял — и вот так, одним поворотом ключа, снял с меня всю ответственность. Но ты оказался чересчур наивным. Я нашла способ вытащить тебя из тех проклятых колодок. Неужели ты думаешь, что я не сумею справиться с каким-то несчастным ржавым замком?

Приведя в относительный порядок свой внешний вид, я извлекла из волос шпильку и привычным движением просунула её в замочную скважину.

Глава 13

К тому моменту, как я добралась, наконец, до замка, окончательно стемнело. С темнотой пришёл и холод: весна всё-таки, не лето. Я поплотнее укуталась в плащ. Месяц, уже не новорожденный, но всё ещё тонкий, освещал Стонридскую башню сквозь колеблющуюся дымку облаков, тем самым придавая ей ещё более мрачный вид, чем обычно. Впрочем, широкая башня Торнсайдского замка выглядела не намного более привлекательно.

Высоко подняв голову, я решительно зашагала навстречу неприятностям. Хотя, как выяснилось впоследствии, даже не подозревала на тот момент, каким именно.

В замок меня в очередной раз пропустили без вопросов и сразу же провели к графу. На этот раз в опочивальню. Лакей вполне почтительно распахнул передо мной дверь, но, стоило мне войти, практически мгновенно захлопнул её за спиной. Я невольно прислушалась, не щёлкнет ли затвор. Не щёлкнул. Но это и не нужно. Рассмотреть дежуривших в примыкающей комнате телохранителей было несложно, хоть они и не стояли по стойке смирно у двери, а с обманчивой расслабленностью расположились в стороне. Да и вообще, можно подумать, что оказавшись в замке, реально сбежать от его хозяина.

Я окинула взглядом опочивальню. Просторно, внушительно, шикарно. Старинные гобелены, каждый из которых наверняка стоит кучу денег, картины в тяжёлых рамах, вычурные канделябры. Кровать под балдахином, состоявшим из четырёх отдельных занавесок, из которых сейчас были отдёрнуты только две. Я поморщилась. Знаю, балдахин — вещь функциональная, средство борьбы всё с тем же холодом, но всё равно смотрелось безвкусно. Особенно учитывая, что скоро мне самой придётся оказаться внутри… Замёрзнуть же я как-то боялась в последнюю очередь.

— Проходи.

Рейвен сидел, комфортно развалившись в большом тяжеловесном кресле с высокой спинкой. Одет он был по-домашнему: лёгкие неофициальные брюки, длинная рубашка навыпуск, не перехваченная никаким поясом, сверху накинут, но не завязан, тёплый халат.

— Присаживайся, не стесняйся. — Он кивнул на дубовый стул, ножки которого были сработаны в форме львиных лап. Похоже, мебели попроще в этой комнате банально не было. А может, и во всём доме тоже? — Можешь угощаться.