Торнсайдские хроники - Ольга Куно

Вполне натренированными движениями Кентон расстегнул крючочки корсета и осторожно, будто это было произведение искусства, положил его в сторону. А потом впился губами в мою грудь. Опираясь о кровать локтями, я откинула голову назад и тихо застонала, когда он принялся ласкать сосок языком. По телу побежали всё более настойчивые волны жара. Подтянувшись на руках, Кентон приблизил своё лицо к моему, навис надо мной, раздвигая мне ноги своими коленями, а потом крепко сжал в объятиях… И не выпускал до тех пор, пока я со стоном блаженства не рухнула головой на подушку.

А ведь я приходила сюда вовсе не ради удовольствия. А зачем… да трудно сказать, зачем. То ли для того, чтобы досадить Рейвену, то ли чтобы было что вспомнить, крепко зажмурившись сегодняшней ночью. Я повернулась набок и уткнулась носом в разгорячённое плечо Кентона. И почувствовала, как он поцеловал меня в макушку.

— Поехали со мной, — сказал он, обнимая меня за плечи.

Я улыбнулась. Раньше я никуда ехать не хотела, а теперь было слишком поздно. Но мне было приятно, что он это предложил. Хотя на самом деле что тут такого? Не замуж ведь зовёт.

— Не могу, — коротко вздохнула я в ответ.

Кентон немного отстранился и заглянул мне в лицо.

— Но ты же не собираешься идти сегодня к Рейвену? — нахмурился он.

— Почему? Собираюсь, конечно, — нехотя отозвалась я.

Ну, что тебе стоило ещё немного подождать с этой темой? Было так хорошо, а теперь всё в один миг закончилось.

— Собираешься? — недоверчиво переспросил Кентон. Взгляд его снова стал жёстким. — Тогда зачем ты пришла? Решила сравнить, кто из нас искуснее? Так будь добра, черкни мне хотя бы записку, чтобы я был в курсе.

Кисло ухмыльнувшись, я села на кровати и принялась застёгивать крючки корсета.

— Не беспокойся, — хмуро заверила я, — записка не понадобится. Могу заранее сказать, что ты лучше. А теперь мне пора.

Я опустила ноги на пол. Где там эти чёртовы сапожки?

— Подожди.

— Зачем? — пожала плечами я, не оборачиваясь.

Я собиралась встать — Бог с ним, с холодным полом, — но пальцы Кентона сомкнулись на моём запястье.

— Будет синяк, — холодно констатировала я, глядя в потолок. — И тебе опять придётся расплачиваться коктейлями. Станешь присылать их с другого конца королевства?

— Ты можешь всё объяснить, как нормальный человек? — желчно спросил он, не ослабляя хватки.

Я всё-таки обернулась. Надо же, а ему, оказывается, идёт ярость.

— Могу, но только зачем? От этого ничего не изменится.

— Посмотрим.

— Может быть, ты всё-таки отпустишь мою руку?

Кентон нехотя разжал пальцы. Я снова села на кровати, поджав ноги.

— Мои подруги, Тесс и Рози… вряд ли ты помнишь. Ты порадовал их бесплатной выпивкой тогда, в «Хмельном охотнике».

— Ну?

— Они у него в тюрьме. Он грозится их казнить через три дня, если за это время я к нему не приду.

Кентон выругался. Очень мудрёно, я бы даже сказала, высоко профессионально.

— Это часть вашего аристократического образования? — уважительно присвистнула я.

— Угадала. Гувернёры дают нам домашние задания — составлять новые грамматически правильные выражения.

— Вот теперь я готова поверить, что домашнее дворянское образование гораздо лучше академического. Нам на филологическом таких домашних заданий не давали, так что фактически мы вышли оттуда неучами. А ведь это гораздо интереснее иностранных языков. И полезнее. Меня, например, всегда поражал и одновременно восхищал тот факт, что слова с одним и тем же корнем могут означать как «очень хорошо», так и «очень плохо», в зависимости от используемых суффиксов и приставок…

— А если это пустая угроза?

— Не думаю. Что ему стоит казнить ещё двух женщин? Они не дворянки, так что резонанса на всю страну не будет.

— Всё равно, я тебя не отпущу.

— Кентон, это самые близкие мне люди. Одна из них беременна, ты понимаешь? Беременна! И так неизвестно, как отразится на ней вся эта история. А если дело дойдёт до казни, он убьёт не двоих, а троих. Нельзя отдавать их ему на растерзание.

— А тебя, значит, можно?

— При всём уважении это разные вещи. Их он убьёт, а меня — нет. Не скрою, это будет крайне неприятно, но это не смерть.

— Некоторые женщины считают, что это хуже.

— Ошибаются. Впрочем, в любом случае скоро я смогу сказать наверняка. Послушай, в конце-то концов, я же не девственница. У меня были мужчины, и не все они — по такой уж огромной любви. Так что ничего от меня не убудет. Сожму зубы и перетерплю. Во всяком случае, зажмурив глаза, мне будет что вспомнить. Зато после этого он, наконец-то, отвяжется от меня раз и навсегда. — Ноги затекли, и я поменяла положение, на этот раз обхватив руками колени. И продолжила смотреть в сторону, стараясь не встречаться с Кентоном взглядом. — Если после этого ты больше не захочешь иметь со мной дела, я отлично пойму.

— Нельзя ли с этого места поподробнее?

— Нельзя, — огрызнулась я. — Я всё понимаю, и точка. Мне бы тоже не хотелось иметь дело с вещью, которой предварительно воспользовался Рейвен.

Мне показалось, что сейчас он меня ударит.

— Сама не видишь, что происходит? — заорал Кентон. — Ты презираешь себя уже сейчас, только за то, что собираешься к нему пойти. Что же будет потом?

Я передёрнула плечами.

— Переживу.

— Хотя бы остынь и подожди ещё пару дней.

— Поздно. Я уже пообещала, что приду сегодня.

Да и потом, к чему растягивать агонию?

— И кто тянул тебя за язык?!

— Послушай, это бессмысленный разговор, — устало сказала я. — К тому же уже темнеет. Мне пора.

— Ага, так я тебя и отпустил, — фыркнул Кентон.

— Извини, конечно, думаю, ты догадываешься, что я совсем неплохо к тебе отношусь, но в данном случае тебя никто не спрашивает.

— Надеюсь, и ты в таком случае не обидишься, если я скажу, что твоё мнение по этому вопросу меня тоже мало интересует.

— И что теперь, ты привяжешь меня к кровати?

— Если понадобится, даже не задумываясь.

— И чем ты тогда лучше Рейвена? — вскинулась я.

— Считай, что не лучше, — пожал плечами он. — Вопрос с крыльями мы, кажется, уже обсуждали. Давай лучше сперва проверим, есть ли у твоей идеи с кроватью альтернативы.

— Например?

— Ты можешь заключить с Рейвеном сделку: он отказывается от тебя и отпускает твоих подруг, а ты даёшь ему возможность получить то, что ему нужнее.

— Не сочти за нескромность, но что же, по-твоему, ему нужно настолько сильно?

— Я.

— Шутки про мужеложство можем пропустить? — спросила я, сердито прищурившись.