Сбывшаяся сказка - Елизавета Сагирова

 - Спасибо! – я улыбнулась Весёлому и положила пистолет в карман (он сразу тяжело отвис), - Я тебе за это с Северного Полюса тоже подарок принесу.

 Весёлый навёл на меня указательный палец.

 - Ловлю на слове. Ну, всё, идите уже.

 И мы ушли. Правда через несколько шагов я почему-то обернулась и сделала несвойственную для меня вещь – через плечо послала Весёлому воздушный поцелуй. А потом незаметно сунула руку в карман и сжала рукоятку «Интратека».

 Она была тёплой.

 Раздались еле слышные шаги, и я открыла глаза. Колотун слез с подоконника, наклонился к спящему Кактусу, потряс за плечо. Тот сразу поднял голову. Понятно - смена дежурств. Меня от этого освободили, хоть я и говорила, что сидеть и смотреть в окно вполне в состоянии. Не разрешили. Сказали - отдых и сон лучшее лекарство. А лучше бы заставили в одиночку дежурить всю ночь, и ни еды, ни лекарств не давали... за то, что я сделала.

 Кактус сел на подоконник, Колотун лёг на его место, я продолжала притворяться спящей. Опять стало тихо, даже половицы в верхней квартире больше не скрипели. Молчал дом, молчал город.

 Странно, прошлые ночь с улицы постоянно доносились разные звуки - шаркающие шаги зомби, завывание ветра между мёртвыми зданиями, шелест листвы. Неприятная, но неопасная ночная музыка Припяти. Сегодня не было и этого, как не было звёзд на небе. Мёртвая ночь... ночь, которая даже хуже той, которую мы провели на Выжигателе.

 До Радара мы успели до ночи, как и планировали. Но пришлось торопиться. Наверно поэтому настроение в группе было угрюмым, по дороге никто почти не разговаривал, только Шухлый время от времени начинал клянчить себе оружие. Но ему никто не отвечал и, в конце концов, бандит заткнулся.

 Как мы вышли с Холмов, так строй и не меняли, поэтому теперь я снова была ведущей. Шагала, машинально огибая аномалии и всё думала о Весёлом. Как он там? Как быстро добрались до него друзья? Сумеет Доктор вернуть ему ногу? И не обиделся ли он за то, что я решила его оставить? По всему выходило, что нет, он понимал, как я торопилась, и сам сказал, чтобы мы уходили. Но всё равно на душе скребли кошки. И немного приободриться удалось, только когда я пообещала самой себе, что при следующей встрече как следует попрошу у Весёлого прощения.

 Но полного релакса не получилось, потому что была ещё одна вещь, которая меня беспокоила. Джуль. Странно он себя вёл. Сначала шёл за нами, потом, когда мы свернули на Холмы - исчез. А на Радаре опять появился. И теперь следовал метрах в двадцати позади. Я пыталась подозвать его, но он только вилял хвостом, улыбался всеми бесчисленными зубами и не двигался с места. Логичнее всего было бы предположить, что он опасается моих друзей и Шухлого, вот только исходящего от него страха не чувствовалось. Как я не пыталась прощупать настроение мохнатого друга, получалось, что он сейчас испытывает только странную печаль. Это было необычно и тревожно. Поэтому когда мы добрались до Выжигателя мозгов и друзья скрылись в одноэтажном здании на его территории, которое мы выбрали для ночёвки, я направилась к Джулю, который остался сидеть поодаль, глядя на нас.

 Территория Выжигателя являла собой обычный индустриальный пейзаж, с заборами, рельсами, эстакадами, и разного размера постройками. Необычно выглядели только четыре высоченные антенны, стоящие в ряд. У основания каждой стояло по будке, внутри которых находились лестницы ведущие наверх. Только дураков туда лезть не находилось. Все знали - примерно на середине подъёма с человеком случается что-то нехорошее. Настолько нехорошее, что до Земли долетает одна одежда. К счастью в остальном Выжигатель был безопасен, отсюда и его популярность среди бродяг.

 Джуль побежал мне навстречу и, подняв морду, ткнул носом в живот. Только в его серебристых глазах не было обычного веселья.

 - Ты почему к нам не подходишь? - жалобно спросила я, присев на корточки и взяв в ладони его голову, - Это же мои друзья, они ничего тебе не сделают. И Шухлый тоже, у него даже оружия нет…

 Джуль часто задышал, вывалил на бок фиолетовый язык, но отвечать не пожелал. Я вздохнула и полезла в карман за конфетами…

 Позже, когда мы, забаррикадировавшись в самой маленькой и абсолютно пустой комнатке здания, устроились на ночлег, я несколько раз выглядывала в окно и звала его, но Джуль не откликнулся, хоть я и чувствовала его присутствие неподалёку.

 Ужин прошёл в молчании - настроение друзей к ночи не стало лучше. Шухлый вообще, взяв порцию, ушёл в другой угол и там спиной выражал своё отношение к нам. Мне выпало дежурить второй и я, поев, сразу стала укладываться.

 И тогда Колотуну пришло сообщение на КПК.

 Он достал его, начал читать. Лицо старшого почти не изменилось, только сжались губы и потемнели глаза. Потом он поднял голову и посмотрел на меня.

 - Весёлый убит.

 Дальнейшее помнится смутно. Мы писали каким-то знакомым, шарились на сталкерском форуме, лопатили сводки новостей из разных уголков Зоны, собирая по кусочкам информацию о том, что случилось на Военных складах после нашего ухода.

 А случилось вот что.

 Весёлый остался один, он, как и собирался, отправил товарищам свои координаты с просьбой о помощи, и стал ждать. Но дождался не их, а отряд "Долга" нас преследовавший. От сопротивления Весёлый отказался сразу, он демонстративно поднял над головой автомат и швырнул в сторону. Пока долговцы подходили к нему, мой друг даже подсказывал им безопасный путь между аномалиями. Об этом, и о том, что произошло позже, стало известно из аудиозаписи в его КПК, который вместе с другими уцелевшими вещами нашли на месте происшествия - заметив долговцев издалека, Весёлый включил диктофон. Сделал ли он это, потому что знал, чем всё закончится, или с какой-то другой целью - теперь уже не узнать. Зато стало известно следующее.

 Долговцы сказали Весёлому, что сохранят ему жизнь, если он расскажет, куда направилась Славка с друзьями и где они собираются провести ночь. Весёлый ответил, что понятия не имеет, он просто проводил гостей базы до границы владений "Свободы", дальше у них были свои планы, а вольные бродяги ими делиться, как известно не любят. Это была правда, и возможно Весёлому поверили бы, но подвела одна деталь. Он находился на Холмах. А значит - и дальше шёл бы с нами, не угоразди его вляпаться в аномалию. А кто же добровольно идёт неизвестно куда, как баран на верёвочке? Так спросил Весёлого старший отряда "Долга".

 Наверно Весёлый счёл унизительным врать и отнекиватсья дальше. Он просто сказал, что Славка - его друг, и он не расскажет, где её можно найти, потому, что долговцы делают это явно не с благими намерениями.

 Старший отряда ответил, что в его силах развязать язык кому угодно, а не только одноногому анархисту. Средства и время для этого есть.

 Весёлый намекнул, что кроме вышеперечисленного не помешали бы ещё мозги.

 Долговец заметно напрягся и потребовал пояснить, что он имеет в виду.

 И в этот момент появились свободовцы.

 Количество членов отрядов враждующих группировок было примерно равно. Командиры молоды и бескомпромиссны. Договориться не удалось.

 Кипел в своём сообщении Колотуну сообщил только о смерти Весёлого, но умолчал о других. В бою группировок погибло ещё двое ребят из "Свободы". А из отряда "Долга" включающего девять человек, не осталось никого. Говорили, что их сгубили Холмы, с которых они не успели выйти - в ходе перестрелки кто-то попал в аномалию, и последовавшая за этим цепная реакция уничтожила всех. Но я помнила странные взгляды, которыми обменялись Колотун и Весёлый, и придерживалась другой версии. Думаю, мой друг знал, что его ногу нельзя спасти. И когда завязался бой между "Долгом" и "Свободой", он сам заполз в ближайшую аномалию, чтобы уничтожив вражеский отряд, уберечь товарищей от пуль...

 Этой ночью я долго плакала. Сначала в открытую, забившись в угол и громко всхлипывая. Потом, с головой забравшись в спальник, беззвучно глотая слёзы и сжимая в руке тёплую рукоятку "интратека". Меня не утешали. Кактус выглядел растерянным и подавленным, Колотун каменно молчал. Я знала, что они думают о возможных последствиях сегодняшних событий. Ясно, что теперь "Долг", потерявший девять человек, сделает всё, чтобы поквитаться за это. Открытой войны группировок не было со времён Большого штурма. Сейчас война стала вполне возможна, и она неизбежно отразится на сталкерах-одиночках.

 Я тоже понимала это. Понимала и то, что после случившегося вряд ли в "Свободе" будут рады меня видеть. О возможности решить дело с долговцами миром, можно вообще забыть - откупиться теперь не получится ни деньгами, ни артами. Но обо всём этом думалось равнодушно, как о вещах ко мне не относящихся. Всё заслонила жгучая тоска по Весёлому. Я не испытывала такой боли с тех пор, как пропал Юрка. Но тогда оставалась надежда, пусть маленькая и хрупкая, но именно она помогала мне держаться и бороться в те дни. А сейчас был лишь неподъёмный груз вины. Груз, который с меня никто уже не снимет. Мой друг ушёл и никогда не услышит слов раскаяния, которые я хотела бы ему сказать.