Билет на ковер-вертолет - Дарья Донцова

Павла отправили в мужскую зону, Марину определили к женщинам. Уже за колючей проволокой Константинова родила дочь Анну, которую по закону забрали в приют.

Примерно через полгода после приезда на зону Павла убили заключенные, а судьба Марины покрыта мраком. Известно лишь одно: она освободилась и растворилась на просторах Родины, в Москву не возвращалась, прописана там не была. Где сейчас находится Константинова, жива ли она, неизвестно…

Говорков сел в кресло.

— Пока понятно?

— Да, — кивнула я.

— Теперь посмотрим на историю с иной стороны, — усмехнулся Филипп, — опустим ряд неинтересных деталей и вернемся в нынешние времена.

В симпатичной квартире, в неплохом районе вблизи проспекта Вернадского обитает Ирина Галкина. У женщины имеется дочь Аня, которую мать тянет без отца. В общем, абсолютно стандартная ситуация, ничего в ней особо примечательного нет. Ирина спокойно работает, не пьет, не курит, по мужикам не носится, хоть и является еще относительно молодой женщиной, пытается баловать своего ребенка.

Но вот Анечка у нее невероятная пройда. Девочка обладает ярко выраженными криминальными задатками. Она связывается с компанией малоподходящих для ребенка из приличной семьи людей, и Ирина пугается. Некоторое время она пытается вытащить неразумную школьницу из болота, но потом принимает соломоново решение: меняет жилплощадь. Ира полагает, что Аня моментально забудет о глупостях, но совершает весьма распространенную родительскую ошибку: мать считает свою девочку невинным ангелом, которого портят дурное окружение, плохие приятели. «Вот переедем, заведет себе Анечка хороших друзей и думать забудет про то, что было», — думает наивная женщина.

Ирина решает не тянуть кота за хвост и моментально совершает обмен, она соглашается на первый попавшийся вариант, ее не смущает нижний этаж, меньший метраж и неудобная кухня. Ведь речь идет не об улучшении жилищных условий, а о том, чтобы вытащить дочь из ямы, ждать более подходящей квартиры, теряя время, опасно.

Но, увы, если в человеке имеются семена гадких поступков, они обязательно прорастут, в любых условиях. Люди сами выбирают себе судьбу, а Аню неудержимо манило к криминальным личностям.

Знай Ирина, каких демонов выпускает наружу этим обменом, то никогда бы не начинала операцию с недвижимостью. К тому же особых денег у женщины нет, и несколько лет Галкины живут в новых комнатах, ничего не меняя. Но потом Ира затеяла обновление жилья.

Вы когда-нибудь начинали ремонт? Если имеете подобный опыт, то очень хорошо представляете, какой бардак воцаряется в еще недавно уютной квартире. Как ни складывай аккуратно вещи в коробку, как ни подписывай их, все равно возникнут кутерьма и безобразие. Но рано или поздно любое испытание приходит к концу.

Когда последний рабочий ушел, мать приказала:

— Значит, так, я разбираю кухню, библиотеку, постельное белье, а ты, будь добра, займись своими вещами.

— Ну, ма, — заныла Аня, как маленькая, — я хочу пойти погулять.

— Потом! — отрезала Ирина.

— Ма, — стонала Аня, — ну, пожалуйста! Тебе че, жалко?

— Во-первых, не «че», а «что», говори правильно, — не упустила момента повоспитывать дочь Ирина, — а во-вторых, у нас прислуги нет. Все, закончили разговоры, я на кухню, ты к себе, начинаем.

Страшно недовольная школьница поплелась в свою обновленную комнату и нехотя принялась вскрывать ящик с надписью «Аня. Барахло». Развесив платья, девочка села на кровать, и тут же в спальню всунулась Ирина.

— Мечтаешь? — спросила она. — Я сбегаю на работу, ненадолго, а ты ступай на кухню, расставляй чашки. Давай, давай, не ленись!

Что оставалось делать Ане? Бурча под нос нечто типа: «Я устала и хочу отдохнуть», подросток переместился поближе к плите. Вздыхая и охая, Анечка отыскала картонный ящик с надписью «Посуда», разрезала веревку и увидела, что коробка набита всякой ерундой из маминого шкафа.

Аня была любопытна, словно сорока, а Ирина никогда не разрешала дочери рыться в своих вещах. Наверное, поэтому девушка использовала любую возможность, дабы засунуть нос к маме в гардероб. Одна беда — Ирина всегда непостижимым образом узнавала о набегах Ани и наказывала ее, так что всласть пошарить в маминых секретах девочка побаивалась. А тут такой шанс! Мать ей велела заниматься посудой… Кто ж виноват, что сама с коробками напутала?

С горящими от возбуждения глазами Аня принялась перебирать бумаги и очень скоро выяснила совершенно шокирующую деталь.

Ирина и впрямь одно время была замужем за неким Алексеем Галкиным. Правда, брак был недолгим и, судя по всему, несчастливым, потому что женщина получила развод и стала в одиночестве воспитывать дочь. Но не факт распада семьи мамы травмировал Аню, девочка знала, что родители давно разбежались, и папой не интересовалась, — на самом дне коробки отыскались документы, имевшие непосредственное отношение к самой девочке. В частности, там лежала ее детская история болезни.

Любая мать знает, что выкидывать пухлую книжицу, куда занесены все данные о здоровье малыша, нельзя ни в коем случае. Не знаю, как сейчас, когда люди получили возможность лечиться в любом месте, но раньше карточка хранилась в детской поликлинике, в четырнадцать лет подростка ставили на учет во взрослой терапии, а документ из первой вручали маме со словами:

— Пожалуйста, не потеряйте, тут все анализы и записи о болезнях.

Большинство женщин держат пухлую тетрадь в укромном месте и иногда обращаются к ней. Вот, например, мама Томочки, давно, увы, покойная тетя Аня, сохранила записи, чем немало помогла Томусе. Когда моя подруга ждала Никиту, Кристина принесла из школы краснуху, и у Томочки мигом поднялась температура. Сначала вся семья перепугалась: если беременная подцепит краснуху, ей стопроцентно придется делать аборт. Да еще вызванный к ней врач подлил тогда масла в огонь.

— Точно не скажу, — заявил эскулап, — но очень похоже на краснуху.

— Ну-ка вспоминай, — занервничал Сеня, — ты в детстве болела этой дрянью?

Томуська призадумалась.

— Не помню.

— Напрягись! — велел муж.

Жена развела руками.

— Вот свинка, кажется, была. Правда, Вилка?

Я слегка растерялась.

— Нет, вроде у нас имелась скарлатина.

— Что ты! — замахала руками подруга. — Это у тебя была скарлатина, а у меня свинка.

— Мы же вместе всегда болели!

— Свинкой и скарлатиной порознь, — уперлась Томуся. — А про краснуху не помню.

Семен покачал головой:

— Очевидно, придется идти на неприятную операцию.

— Но у меня же есть детская история болезни! — подскочила подруга. — Мама ее спрятала. Сейчас все выяснится!

В одну секунду Томуська слетала в спальню и приволокла необходимый документ. Очень скоро мы со стопроцентной уверенностью выяснили: у будущей мамы не имелось свинки, а краснухой она без особых осложнений переболела в девять лет.

А теперь представьте, что тетя Аня вышвырнула историю болезни. Вот где ужас! Томочка бы побоялась рисковать и сделала аборт, оперативное вмешательство могло аукнуться тяжелыми последствиями, и не было бы у нас Никитки. А так прочитали нужную страницу и успокоились. В конце концов у Криси оказалась противная инфекция, у Томуськи же просто простуда, а пятнами ее обсыпала аллергия — два раза заболеть краснухой никак нельзя.

Поэтому, девочки, всегда храните все документы, связанные со здоровьем своих детей, даже если отпрыски уже сами стали родителями! Не выбрасывайте пожелтевшие бумажки, они могут пригодиться!

Очевидно, Ирина Галкина руководствовалась теми же мыслями, поэтому тоже хранила историю болезни дочери. Она лишь совершила трагическую ошибку — не уничтожила кое-какие страницы, не имевшие отношения к здоровью девочки. Почему? Может, просто забыла?

И вот Анечка открыла первую страницу, увидела прямоугольную бумажку и стала читать:

«Роженица Марина Федоровна Константинова, вес… рост… возраст… Анализ крови на сифилис отсутствует. Поступила в 0.30 9 сентября. Роды самопроизвольные, воды отошли естественным путем…»

Ну и так далее. Сначала Ане бумажонка показалась неинтересной, но потом она вздрогнула. Минуточку, а при чем тут какая-то Марина Константинова? Ее маму зовут Ирина Галкина! Может, в поликлинике перепутали, а родительница ничего не заметила?

В полном недоумении Аня перелистнула страницу и ахнула. Дальше шли сведения о появившемся младенце.

"Осмотр новорожденной Анны Константиновой. Рост… вес… объем черепа… Сведения о семье. Мать — Марина Федоровна Константинова — осужденная, колония… барак номер… Отец — Павел Валерьевич Конкин, осужден по статье…

У Ани закружилась голова. Да и любой на ее месте не сохранил бы спокойствия. История болезни содержала еще много шокирующих новостей. Оказывается. Анечку недолго держали при маме, а вскоре отправили в приют, откуда ее в трехлетнем возрасте забрала Ирина Галкина.