Коготь химеры - Сергей Павловский

Старик озадаченно поскреб затылок длинным восковым ногтем.

— Ну-ну, колись быстрее, — подстегнул Дед. — У тебя наверняка есть подходящая кандидатура.

— Да, есть, — решился абориген. — Савимбо его зовут. Работает в баре «Амбасадора» официантом. Он ученик Гомеша. Тебе подойдет.

— Вот и хорошо, только ему пока ни слова — удавлю, если вякнешь. — Денисов вынул из кармана трубочку долларов, бросил ее на столешницу перед однофамильцем легендарного, но покойного президента страны, с которым сам Брежнев целовался взасос, допил содержимое своей бутылки, поднялся решительно. — Все, пошли. Всем горячий привет!

Он взмахнул на прощание кулачищем: «Но пасаран!» — и твердой походкой зашагал на выход. Уже в такси вытер пот со лба, пожаловался горестно: «Старею, устал. Нужно поспать. Завтра у нас трудный день. Прием у королевской семьи! И этого Савимбо нужно сделать, он нам очень пригодится».

Дед смежил набрякшие веки и тотчас отрубился — словно топором по башке тюкнули. В номер отеля его пришлось тащить двум дюжим носильщикам из обслуги отеля. Денисов так и не проснулся в момент транспортировки, зато утром, ровно в шесть ноль-ноль, он постучал в номер Дока, уверенно распахнул дверь и… Док спросонья протер глаза, зевнул и… обомлел в очередной раз. Воистину постоянные трансформации Деда оставались для него непостижимой загадкой.

Белоснежный парадный мундир капитана первого ранга! Золотое шитье, золотые погоны, золотые аксельбанты, кортик с золотой рукоятью. Все в золоте! Дед искрился огнями и мерцал, словно новогодняя елка. Но более всего поражало обилие наград на могучей груди. Ордена и медали всех стран и народов плотными рядами теснились слева. Справа бриллиантовыми искрами сияли разнокалиберные звезды, среди которых и величиной, и обилием алмазов, рубинов, изумрудов выделялась одна — восьмиконечная. В каждой петлице — по разноцветной орденской ленточке. На галстуке — еще две золотые звездочки, густо усеянные россыпью драгоценных камней.

— Ни хрена себе. — Док обалдело мотнул головой. — Дед! А, Дед!? А у тебя на ж… наград нет?

— На ж… нет. Не положено. И адмиральский мундир, как видишь, не выслужил. Кстати, все почему-то полагают, что я полковник, не дослужившийся до генерал-майора. А я — каперанг морской пехоты. Вот так! Одевайся по-быстрому. Нужно поспеть к королевскому завтраку. Вернее, к ужину. Они, жирные свиньи, жрут в восемь утра, а потом целый день дрыхнут. Впрочем, здесь все придерживаются подобного распорядка дня — жара!

— А что, мы вот так, без приглашения, даже без предупреждения — и запросто к королевскому завтраку?

— Так здесь тебе не Европа, — хохотнул Денисов. — Тут все действительно запросто. И к тому же… — Он гордо щелкнул ногтем по красавице-звезде. — Это высшая награда местной Республики. Присуждается за особые заслуги особам королевской крови. Так что я, можно смело сказать, член королевской семьи.

Он бодро тряхнул всем телом, на что ордена и медали согласно отозвались тихим малиновым звоном.

— Вообще-то, у меня почти полный иконостас от всех центрально- и южноафриканских республик. Включая высшие награды ЮАР и Родезии.

— О! А это ты когда сподобился?

— Уже после развала Союза. Оказал «буровикам» неоценимые услуги по прихвату урановых и никелевых рудников. Без меня они бы хрен нашли общий язык с местными царьками. Нет, прихватили бы, конечно, и без меня. Только воевать им, как и америкосам, особо не хотелось. Ну… с моей помощью и договорились — тихо, без локальных конфликтов и к всеобщему удовлетворению. Давай, давай, пошевеливайся.

Королевский дворец-райком снаружи, конечно, глаз не радовал, но внутри поражал пышным вычурным благолепием. Лепниной, точнее говоря. Золото, золото, золото… Благородный металл терял здесь, в безыскусном и многократном своем повторении, благородство и докучливо мозолил глаз. Длинный ворс персидских ковров, текстура красного и черного дерева, старинная бронза светильников, красный мрамор… Густой, аляповатый и безвкусный замес. И застыли в карауле у портала королевские гвардейцы в невероятных мундирах наполеоновских времен. И прогнулась услужливо дворцовая челядь в смокингах.

Ослепленный и подавленный, Док даже испуганно попятился, но Денисов по-хозяйски уверенно шагнул вперед, аки в дом родной, возвестил громогласно:

— Кавалер Королевской Звезды Черного Леопарда, капитан первого ранга Максим Трофимович Денисов к его величеству президенту Родни Суарешу. Доложить немедленно! — И добавил тихо на русском: — Ублюдки гребаные, мать вашу так…

Ждать пришлось недолго — минут через пять грандиозные, конечно же, густо позолоченные двери в тронный зал распахнулись и четыре мажордома склонились в пригласительном подобострастном ожидании.

Его величество президент Родни Суареш особо не впечатлил Дока. Здоровенный негр, как и все аборигены, «на одно лицо», лет семидесяти, щедро увешанный висюльками, лентами и аксельбантами — в их количестве он даже превосходил Денисова. Умные «ленинские» глаза с легким прищуром — вставные линзы все же не избавляли от привычки щуриться. Но ее величество королева, президентша, не то чтобы изумила Дока, скорее умилила. Женщин подобной толщины и совершенно немыслимого, чисто африканского телосложения ему еще не приходилось видеть. Отнюдь не бочкообразная, нет. У Дока в голове почему-то всплыл чисто математический термин — «амбивалентная». Грандиозный, высоко посаженный зад королевы выдавался далеко назад. А тяжеленная обвислая грудь — далеко вперед. Абсолютный полный круг лица и… неожиданно добрая и открытая улыбка.

Дед, преодолев строгим парадным шагом половину тронного зала, замер статуей в торжественном, полном достоинства поклоне. Король-президент осклабился ласково во всю ширь искусственной челюсти и без малейшего акцента на чистом рязанском произнес:

— Ты, старый валенок, все еще топчешь землю, кирзовая каша тебе в глотку! Когда уже загнешься, пень трухлявый?

Дед, не поднимая головы, внушительно, ясно, бархатным баритоном нежно вопросил:

— Род, а в дыню не хочешь, хрен моржовый?

После такого сугубо протокольного королевского приветствия высокие особы бросились друг другу в объятия и троекратно, совершенно искренне и чувственно, облобызались взасос. Потом еще потерлись носами. Затем Дед припал на колено и почтительно облобызал ручку королевы. Та ласково пристукнула его по макушке сложенным японским веером и кокетливо, но тоже без малейшего акцента укорила:

— Макс, сукин сын, ты где шлялся столько лет? Совсем забыл старых друзей. Не спился окончательно, надеюсь? Неужели так и не женился?

— Ну что ты, Юленька, я никогда не сопьюсь, не дождетесь. Да, так и не женился. Но ты же знаешь — преданно и безответно люблю тебя одну. А то, что давно не появлялся, сознаюсь честно: виноват, я — свинья!

Он поднялся с колена и махнул рукой в сторону Дока.

— Вот, смею рекомендовать: мой друг и ученик Сергей Крыленко. На Украине очень влиятельный человек. И хлопец хороший — наш хлопец. НАШЕГО КРУГА человек. Если честно, я здесь представляю его интересы. Но о делах позже. Да, Серега, чтоб было понятно, объясняю: мы с его величеством учились на одном курсе в Рязанском воздушно-десантном. Потом еще вместе совершенствовались в Высшей разведывательно-диверсионной школе в Крыму. Ну и… повоевали изрядно здесь, на родине его величества. А ее величество закончила Рязанский политехнический институт. Там мы с ней и познакомились. Ну а где же ваши орлы шизокрылые?

Королева хлопнула в ладоши и звонко выкрикнула:

— Петя, Жан, ну где вы там? Дядя Максим приехал!

«Шизокрылые орлы» представляли собой двух здоровенных, под стать папаше, но уже изрядно обрюзгших негритосов средних лет. Конечно же, в вычурных мундирах и, конечно же, с головы до ног увешанные блестящими регалиями. Они одновременно выдвинулись откуда-то из боковых дверей и одновременно осклабились. Вот в улыбке, открытой и искренней, они больше походили на мать.

Дед крепко обнял каждого за плечи и по-отечески чмокнул в нос, выдавая по ходу комментарии и напутствия:

— Вот этот оболтус — Жан, военный министр. Еще не подсидел папашку? Гляди, не балуй — голову оторву. А этот жлоб — Петя, начальник генерального штаба. Мафия, откровенно говоря. Но! Династия! Что-то ты, Петруха, больно жирный стал. Перекормила мать младшенького… Куда это годится? Наш брат военный должен поддерживать хорошую спортивную форму.

Закончив обмен любезностями, Денисов полюбовался полным составом семейства и огорченно крякнул:

— Блин, чуть не забыл… — Он развернулся и гаркнул в отворенный дверной проем: — Где вы там, уроды?! Подарки несите!

В тронный зал на полусогнутых ногах вползла четверка пепельно-серых от страха негров из обслуги отеля с коробками в руках и окаменела на пороге.