Легенда - Дед Скрипун

Попытка одной из них сбить грудью Ацамаза, привела к первой в сражении гибели зверя. Меч воина вспорол грудную клетку животного, залив кровью двор. Зверь покатился, раскидывая бьющими в конвульсиях лапами валяющиеся кости и мусор, но тут же в него воткнулся целительный луч другой твари, и он вскочил, словно ничего не произошло. Встряхнул головой и вновь кинулся в атаку.

Когти рысей скрипели по лезвиям подставленных мечей, срывали обшивку со щитов, высекая искры из стали. Никто ревел от боли, клинок Федограна пылал огнем ярости, но достать врага не мог. Звери словно предчувствовали момент удара и успевали уворачиваться или отпрыгивать.

И вот очередная маленькая победа. Теперь уже отличился Вул, срубив гадине голову. Но и снова это не на долго. Вновь целительный луч, и вновь воскрешенная рысь кидается в бой. Силы героев тают. Как бы небыли натренированы тела, как бы не сильна была воля, но всему есть предел. Да еще и раны, пусть и мелкие, но зато их много, и они кровоточат, и не добавляют бодрости.

Если что-то не предпринять, то усталость возьмет свое, и кости братьев останутся лежать мусором на дворе Иныжи. Они погибнут, не выполнив то, зачем пришли. Агунду, против воли, поддавшись шантажу, выйдет замуж за ненавистного Архона, а ее родители сгниют в мерзости дома одноглазого великана Иныжи. Смерть медленно, но уверено начала заглядывать в глаза героев, подмигивать кровавым глазом безысходности, улыбаться могильным холодом в лицо. Надо сделать то, чего враг не ожидает, иначе конец.

- Илька! – Выдохнул Федогран, отбив визгнувшим болью щитом лапу рыси. – Бросай своего великана и кидайся на рысь, ту, что Вул держит, отвлеки ее, а ты оборотень не зевай, руби ей голову.

- Толку-то. Все одно воскреснет. – Вул еле дышал от усталости. – Это конец, их нельзя убить.

- Выполнять воин! – Рявкнул Федогран. Спорить в такой ситуации бессмысленно, только беспрекословное выполнение приказа. В такие моменты, совсем еще недавно обыкновенный, избалованный вниманием и заботой родителей школьник, а теперь легендарный богатырь, умел становиться жестким лидером, и брать ответственность на себя.

Прыжок шишка, атака Вула и блеск летящего меча Федограна, который наш герой метнул, словно нож в приготовившегося воскрешать союзника монстра, слились в одно целое. Богатырь поставил все на это авантюрное решение и угадал. Оставшись без оружия в противостоянии с таким соперником, можно ожидать только смерть, но скорость и точность, с которой все произошло, принесли победу. Две рыси рухнули одновременно и забились в конвульсиях. Одна без головы, вторая с торчащим по самую рукоять, в горле мечем.

- Бейте Иныжи! Не спите!!! – Взревел Федогран бросаясь забирать оружие, а когда обернулся, с окровавленным, полыхающим мечем в руках, извлеченным из уже остывающего трупа зверя, было все кончено.

Бера не надо было просить дважды. Может где-то он и туговат и соображает медленно, но только не в схватке, а уж ловкости ему и вовсе не занимать. Медведь загнал свой меч в голову великана, и располовинил ее до плеч так, как полено на дрова, разрубает топор лесоруба. Иныжи рухнул в мусор двора, подняв пыль и залив все неестественной, черной кровью, и забросав сиреневыми ошметками мозгов округу.

Усталость у наших героев была такая, что даже обрадоваться победе им было не под силу. Ноги подогнулись, и они все разом, безвольно, тяжело дыша, осели на землю.

- Ну ты брат даешь. – Выдохнул оборотень и вытер окровавленной ладонью пот со лба. – А если бы не попал?

- Мы бы умерли. – На эмоции сил не было, и потому ответ Федограна позвучал буднично, словно он говорил не о жизни и смерти которой только что заглянул в глаза, а о походе за грибами. Парень откинулся на спину, рассматривая бегущие по небу облака и улыбнулся. – Но не промахнулся же.

Уставший шишок заполз ему на грудь, и развалился раскинув руки.

- Надо убираться от сюда. Вонь такая, что глаза режет. – Можно было подумать, что маленький пересмешник вот-вот уснет, на столько тихо прозвучал его голос.

- Ага. – Поддержал Бер. – Только вставать лень.

- Все! Хватит! – Федогран внезапно вскочил на ноги, смахнув шишка на землю. – Выводим из дома стариков и уходим от сюда. Отдохнем в другом месте, более приятном. А тут спалим все. Очистим землю от остатков заразы. Что бы и духу не осталось.

Правильно поступили наши герои, или нет, судить сложно. С одной стороны, бушующий пожар мог привлечь внимание врага, но с другой стороны, лишить себя удовольствия уничтожить зловонное логово Иныжи, было на столько сильным, что сопротивляться ему не было сил.

Они поднялись в горы освободив из плена родителей Агунду и оставив за спиной пепел тюрьмы. Через некоторое время братья остановились у ближайшего ручья, журчащего по скалистому ущелью.

Встали лагерем. Мылись ледяной водой, отскребая с себя кровь, грязь и впитавшуюся в кожу вонь, золой костра и речным песком. Скоблили с остервенением тело и стирали заляпанное мерзостью белье. Освобожденные родители Агунду, не уступали им в этом, наслаждаясь запахами свободы.

Наплевав на осторожность, развели большой костер, и завалились отдыхать. На то, чтобы строить планы и принимать решения сил не было. Единственное желание, которое существовало – это спать.

Остатки вечера и ночь, пролетели мгновенно. Только сомкнулись веки, и пора открывать. Даже сны не побеспокоили путешественников. Утро разбудило холодным туманом, пробежавшим мурашками по телам. Вставать не хотелось. Жуткая лень не позволяла открыть глаза. Еще немного. Еще самую малость полежать, и ничего не делать.

Как же этого иногда недостает человеку. Как же хочется продлить сладостные минуты. Поваляться, пусть и не в мягкой постели, а на голой земле, но понежиться ничегонеделанием. Но надо. Впереди еще куча всего, и никто за них не решит проблем. Не прилетит добрый волшебник, не застрекочет лопастями голубой вертолет, и не взмахнет волшебной палочкой добрый старичок в усыпанном звездами высоком колпаке, сделав всем хорошо и подарив счастье. Увы, это не сказка, и чтобы стало хорошо, махать придется им, и не палочкой, а мечем, умываясь потом, а под час и кровью.

- Сколько мы еще тут будем валяться и изображать из себя бревна. – Первым не выдержал шишок и принялся всех расталкивать. – У меня желудок поет голодом громче чем наш друг Орфей. Я готов сожрать вон того барана. – Он кивнул в сторону карабкающегося