Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны - Александр Помогайбо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сейчас, во всяком случае, дело похоже на то, что весь шум и вся канитель, поднятые вокруг «сотрудничества» с нами, окончатся обычным блефом… Я твердо убежден, что пока гром по-настоящему не грянет, здесь, в Париже, по крайней мере, никакой «твердости» не дождаться» (там же. С. 351).
3 мая полномочный представитель СССР в Англии писал в народный комиссариат иностранных дел:
«Самое важное, однако, то, что Чемберлен, Саймон и другие «умиротворители» все же не отказались
окончательно от своей мюнхенской политики… С нашими предложениями идет своеобразная игра. Сначала Чемберлен пытался замолчать их и оттянуть ответ, по крайней мере до речи Гитлера… Однако благодаря наличию в Форин оффисе сторонников союза с СССР (Ванситтарт и др.) наши предложения начали быстро просачиваться в печать, и к моменту нашего возвращения основные положения этих предложений стали достоянием гласности. Начался нажим оппозиции в парламенте, оживленная дискуссия в печати. Заговор молчания был сломлен» (там же. С. 367).
В этой оппозиции был и Уинстон Черчилль: «Поскольку мы сами поставили себя в это ужасное положение 1939 года (Мюнхеном. — А. П.), было жизненно важно опереться на более широкую надежду».
«Широкой надеждой» был для него СССР.
4 мая Черчилль уже высказывает нетерпение:
«Нет никакой возможности удержать Восточный фронт против нацистской агрессии без активного содействия со стороны России. Самое главное, нельзя терять времени. Прошло уже 10 или 12 дней с тех пор как было сделано русское предложение».
Черчилль недоумевает:
«Я никак не могу понять, каковы возражения против заключения соглашения с Россией… в широкой и простой форме, предложенной русским Советским правительством? Единственная цель союза — оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии и защитить жертвы агрессии. Что плохого в этом простом предложении?»
Итак, Черчилль был за честный военный союз с СССР. Только через 50 лет мир от Суворова-Резуна узнал, что Черчилль, выходит, дико заблуждался: Сталин жаждал развязать Вторую мировую войну и не нуждался в союзниках…
Видно, чтоб погубить 26 миллионов своих жителей? Оставить в России ранеными, безногими, калеками десятки миллионов? Выбить целое поколение мужчин? Отстать от остального мира навсегда? Этого жаждал Сталин?
Черчилль атакует правительство:
«Почему вы не хотите стать союзниками России сейчас, когда этим самым вы, может быть, предотвратите войну?»
Из этих слов Суворову-Резуну, пожалуй, только и видно, что и Черчилль пытался развязать войну. Раз стоял за военный союз со Сталиным.
Черчилль:
«Если случиться самое худшее, вы все равно окажетесь вместе с ней в самом горниле событий и вам придется выпутываться вместе с ней по мере возможности».
Тут Черчилль ошибся. «Выпутываться» вместе с Россией пришлось не «им», мюнхенцам, а ему и Британии.
3 мая Литвинов был смещен. Англия и Франция перед лицом надвигавшейся войны, к сожалению, не проявили интереса к советским предложениям: они наивно надеялись на столкновение СССР и Германии, чтобы самим остаться в стороне, а затем диктовать обескровленным противникам свою волю.
Еще 9 марта 1939 года посол Англии в Германии писал министру иностранных дел Англии:
«Гитлер указал в «Майн кампф» совершенно ясно, что «жизненное пространство» для Германии может быть найдено только в экспансии на восток, а экспансия на восток означает, что рано или поздно весьма вероятно столкновение между Германией и Россией. Имея под боком доброжелательную Англию, Германия может сравнительно спокойно предусматривать такую возможность. Но она живет в страхе, что может произойти обратное — война на два фронта, которая как кошмар преследовала также Бисмарка. Лучшим способом установления хороших отношений с Германией является поэтому следование по линии уклонения от постоянного и раздражающего вмешательства в дела, в которых интересы Англии прямо или существенно не затрагиваются, а также по линии перспективы сохранения нейтралитета Англии в случае, если Германия будет занята на востоке» (СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны. С. 228).
Поняв, что английские и французские правящие круги желают германо-советского столкновения, Сталин начал политическое сближение с Германией, для чего еврей Литвинов не годился.
Глава 5 называется «Пролог на Халхин-Голе».
Суворов-Резун пишет:
«В августе 1939 года в Москву прибыли британская и французская военные делегации для переговоров о совместных действиях против Германии. Правительства Британии и Франции повторили ошибку неопытных игроков. Сев за один стол со сталинскими шулерами, Британия и Франция переговоры проиграли.
Ни британское, ни французское правительства намерений Сталина не поняли».
Я прямо-таки наяву вижу эту сцену — британцы говорят французам: «Ну не понимаем мы намерений Сталина! И зачем мы здесь? Ведь нам намерения Сталина непонятны!»
Вижу я и другую сцену, через 50 лет: в доме на окраине Лондона радостно приплясывает Суворов-Резун: «Разгадал! Разгадал! Французы и англичане не поняли, а я разгадал!»
Ну, что там разгадал Суворов-Резун?
«А сталинский замысел был прост: заставить Францию и Британию объявить войну Германии… или спровоцировать Германию на такие действия, которые вынудят Францию и Британию объявить Германии войну.
Германия и Франция имели общую границу, а Советский Союз был отделен барьером нейтральных государств. При любом раскладе, при любой комбинации сил основные боевые действия могли быть между Германией и Францией при активном участии Британии, а Советский Союз формально мог быть одной из сторон, но фактически оставался как бы в стороне от европейской мясорубки и мог ограничиться посылкой экспедиционных сил…»
СССР, дескать, хотел этими переговорами показать Гитлеру: смотри, Англия и Франция против тебя что-то готовят — нападай на них.
Логично! Все понял Суворов-Резун…
Хотел злыдень Сталин спровоцировать Вторую мировую. А для чего? Очень просто. Гитлер завоюет Францию и использует ее промышленный потенциал для производства вооружений против СССР. Англичан выгонят с континента. Немцы завоюют Польшу и выйдут к границам СССР. Тогда СССР остается с Гитлером один на один…
«Получив согласие от британского и французского правительств на переговоры, Сталин сразу оказался в ситуации, в которой проиграть нельзя. Для Сталина открылись две возможности:
или советская делегация будет выдвигать все новые и новые требования и доведет дело до того, что Британия и Франция будут вынуждены начать войну против Германии;
или переговоры сорвутся, и тогда Британию и Францию можно будет обвинить во всех смертных грехах, а самому подписать с Гитлером любой самый гнусный пакт».
Итак, две возможности у советского вождя.
Первая: Сталин выдвигает все новые и новые требования Англии и Франции и они — с отчаяния или помешательства — начинают войну с Германией.
Известно, что Англия и Франция во всем слушались сталинских требований. Потребует Сталин от них войны с Германией — будет война с Германией! Не потребует войны с Германией — не будет войны с Германией.
На Англии и Франции были этакие кнопочки: «По требованию». Нажал Сталин на кнопочки — началась война. Не нажал — не началась.
Но Сталин этими кнопками не воспользовался. У него ведь был другой, еще лучший вариант: обвинить Англию и Францию «во всех смертных грехах».
Да, скорее всего, Сталин начал переговоры с Англией и Францией именно для того, чтобы обвинить их «во всех смертных грехах» — мужеложстве, некрофилии и т. д. Францию он хотел обвинить в некрофилии, а Англию — в мужеложстве.
«И советская делегация выдвинула требования: у нас нет общей границы с Германией, нашим войскам нужны проходы через Польшу.
Эти требования были неприемлемыми для Польши и ненужными для Советского Союза».
В самом деле, зачем Сталину проходы через Польшу?
«Если бы Сталин хотел мира, то зачем ему проходы в Польше?» — картинно недоумевает Суворов-Резун.
Ну и пусть немцы громят Францию. Проходы в Польше нам не нужны, чтобы ударить в тыл немцам.
Пусть затем завоевывает Гитлер Англию. Проходы нам не нужны.
Пусть завоевывает он Польшу. Если завоюет Польшу — нам проходы тем более ни к чему.
А когда Германия с ресурсами Франции, Англии и Польши окажется против Сталина — ему наступит каюк. Проходы совсем не понадобятся.
«Ну так и радуйтесь! Неужели Ворошилову и Сталину цинизма не хватает понять, что отсутствие общих границ с гитлеровской Германией — это благо для страны».
Не хватило Ворошилову и Сталину цинизма, чтобы это понять. Зато Суворову-Резуну на это цинизма хватает.
