Смерть на каникулах. Убийство в больнице (сборник) - Джозефина Белл

– Почему она стриглась здесь, в Шорнфорде? Я бы предположил, что, живя в городе…

– С момента нашей помолвки она не все время жила там. Три-четыре дня в неделю. Готовилась к переезду, проверяла одежду, собирала личные вещи, разбирала, что куда. Не знаю. Девушки при каждой перемене места находят себе неимоверное количество занятий. Видимо, она за пару недель до того договорилась с парикмахером. Очевидно, нарушить такую договоренность не смеет никто.

– Никто, – согласился Дэвид. – Парикмахеры, как считает Джилл, применяют самые суровые репрессии, даже если клиентка опоздает на пять минут. – Он подошел к окну и выглянул наружу. – Когда вы встретились с женой в «Ред стар», цвет помады у нее был обычный?

– Да, конечно. До того самого момента, как я расстался с ней перед комиссией.

– Вы не помните, ее губы были недавно накрашены? Помада была свежая?

– Не помню.

«Какого черта, – подумал Дэвид, – я все это спрашиваю? Это действительно важно? Да, и очень. Вероятно, она подкрасилась перед уходом от парикмахера. Вероятно, тамошняя помощница это может знать. Если так, то подмену выполнили вскоре после этого, потому что в «Ред стар» она направилась из парикмахерской».

– Я понимаю, что вы имеете в виду, – медленно проговорил Дункан. – Но парикмахерскую вам придется искать самому, я не знаю ее названия. Урсула не говорила, а мне этот город не слишком хорошо знаком.

– Уверены ли вы, что миссис Дункан между парикмахерской и встречей с вами ни с кем не виделась, в том числе и в «Ред стар»?

– Определенно сказать не могу. Она никого не называла. Совершенно точно не виделась ни с кем, кроме меня, в гостинице, потому что там я ее встретил у входа, и вошли мы вместе.

Дэвид терпеливо перебирал уже собранные факты, но безрезультатно. Когда стало очевидно, что Дункан больше ничем не может помочь, он свернул беседу, и они вышли из дома – Дункан искать свою машину на парковке, а Дэвид – инспектора Стейнса.

Инспектора на месте не оказалось, и пришлось почти полчаса ждать его возвращения. Все это время Дэвид размышлял над услышанным. Все-таки рассказ Алана Дункана мало его продвинул. Муж плохо знал биографию своей жены, у него на это не хватило времени. Единственное, что он сообщил ценного, был визит к парикмахеру. Это помогло точнее определить время, когда подменили помаду, но нового света на дело не пролило. Это все равно могло быть делом рук Филлис Хилтон из «Зеленого какаду».

– Или Реджинальда Фринтона, – предположил инспектор, выслушав рассказ Дэвида.

– Вот я и думаю.

Дэвид вспомнил слова миссис Сомервиль о Реджинальде. Она знала, что он делал в ресторане, и, конечно же, заметила бы, подойди он к столу Урсулы.

– Мотив у него имелся, – продолжил инспектор. – Девяносто пять акров мотива плюс георгианская резиденция и две фермы.

– Я знаю.

– В молодости он был тот еще подарок. Старик его пару раз выручал из довольно противных историй.

– Это до женитьбы?

– И после. Жена недолго это терпела. У них родился ребенок, девочка, потом жена вернулась к родным и с тех пор здесь не появлялась.

– И все же несколько диких поступков в молодости не обязательно ведут к убийству, иначе мы жили бы в кромешном аду, – заметил Дэвид.

Инспектор Стейнс сменил тему:

– Я проверил все эти помады в магазине. Результат может вас заинтересовать. Одну купила Филлис Хилтон, как она сказала. И действительно, тогда их оставалось только шесть. Из остальных пяти одна ушла к продавщице, две – к ее подругам, одна – к молодому человеку, которого мы пока не выследили, но продавщица знает, как он выглядит, поскольку ее удивило, что парень покупает помаду, и…

– Именно об этом мужчине мне и говорили, – прервал Дэвид. – Он был брюнет?

– О да, брюнет. Мы его со временем найдем. А последнюю помаду купила сама Урсула Фринтон и записала на свой счет в аптеке.

– Значит ли это, что кто-то купил помаду на ее имя и ей подсунул? Не мог это быть, скажем, Реджинальд?

– Нет, – подчеркнуто едко ответил инспектор. – Реджинальд это сделать не мог. Помаду купила лично Урсула: попросила, получила и унесла. Обслуживала ее эта продавщица. Она всех Фринтонов знает и спутать не могла. Урсула приобрела помаду за десять дней до смерти, как записано в бухгалтерских книгах.

– Но она же не того цвета! – возразил Дэвид. – И если Урсула купила помаду сама, как та могла попасть к кому-то другому?

– Филлис Хилтон ее не брала, – сказал инспектор.

– Нет, Филлис полностью исключается. Но все вместе это просто смешно. Бессмысленно.

– А я вижу смысл, – возразил инспектор. – Урсула купила помаду лично. С этого момента у нее два тюбика. Новым она не пользуется – только однажды, после того как помаду зарядили.

– Но ее собственная была использована лишь наполовину, как говорит Дункан. – Зачем ей покупать помаду не того цвета, если она даже в крайнем случае не станет ее использовать?

– Может быть, инстинкт собирательства. Помада сейчас вещь редкая; послушали бы вы, что по этому поводу говорит моя жена. Можно подумать, это бриллианты. Но жаль, что Урсула помаду купила. Похоже, это подало кому-то идею.

– Не знаю, – усомнился Дэвид. – Думаю, идея у кого-то возникла еще раньше. Отчего эта кажущаяся телепатия со стороны Урсулы ужасает еще больше.

На инспектора это впечатления не произвело.

Глава 8

В Уэйкли Дэвид и Джилл поехали на автобусе. Он был уютно пуст, но, как объяснила кондуктор, радоваться тут нечему, просто они едут не в ту сторону. Нормальные люди утром отправляются в Шорнфорд, а в Уэйкли – днем, и не наоборот. Джилл и Дэвид были пристыжены своим эксцентричным поступком, но надеялись, что правило будет еще действовать ближе к вечеру, когда им предстоит возвращаться.

Они вышли из автобуса возле «Уэйкли-Армз», нового краснокирпичного здания на месте старой гостиницы, сгоревшей дотла лет пятьдесят назад. Вокруг здания беспорядочно сгрудились несколько домов и лавок. Рядом с соседним гаражом, пораженным чумой войны и брошенным персоналом, на доске бесполезной информации мелом было написано: «Ремонт. Бензина нет».

– Это и все? – спросила Джилл, глядя на сей не внушающий бодрости пейзаж.

– Если верить картам Рейчел, то нет, – ответил Дэвид. – Наиболее старая и важная часть этой деревни находится в низине, у поворота дороги. Как бы то ни было, именно там, очевидно, располагается церковь, дом священника стоит рядом с ней, по словам Рейчел, а доктора Шор – еще через несколько домов. Есть и другой паб, «Плуг и борона», куда мы могли бы заглянуть, как ты думаешь?

– Мы уже заглянули в «Уэйкли-Армз», – возразила Джилл, – и ее внешнего вида мне вполне хватает, даже если там принимают постояльцев, в чем я сильно сомневаюсь. Но, полагаю, ты вряд ли замечаешь окружающий мир, пока идешь по следу?

– К сожалению, сейчас нет следа, от которого не оторваться, но даже если бы и был, я достиг того почтенного среднего возраста, когда тяга к комфорту одолевает энтузиазм – ну кроме крайних случаев. Если бы это не причиняло Рейчел слишком много хлопот, я предпочел бы остаться в Шорнфорде. Но нельзя же, чтобы она нянчилась с нами параллельно со своей практикой на полный рабочий день.

– Я понимаю. Конечно, ей нравится, что мы тут, – это отвлекает ее от мыслей о Дике. Но так больше нельзя, согласна. Как будем действовать? Ты поедешь прямо к доктору Шору, а я посмотрю, что нам может предложить «Плуг и борона», или же пойдешь со мной?

– Думаю, стаканчик чего-нибудь в пабе даст нам больше свободы. Потом я оставлю тебя на переговоры, если вообще есть какая-то надежда.

– Хорошо.

Они стали молча спускаться. По обе стороны дороги стояли сельские дома, так же редко, как и на вершине холма. Но за углом открылся вид на собственно Уэйкли: церковка у возвышенности, домик священника в разросшемся саду, ряд крупных домов напротив. Дальше несколько лавок и мастерских, более процветающих, нежели те, что окружали «Уэйкли-Армз», а за ними – вывеска «Плуга и бороны», болтающаяся на ветру на вертикальном столбе у обочины.

Дэвид и Джилл медленно шли по улице. На втором доме справа висела на воротах медная табличка доктора Шора. Гараж рядом с домом был открыт и пуст.

– Куда-то уехал, – сказала Джилл.

– Очень может быть, – отозвался Дэвид. – Одиннадцать тридцать утра – не то время, когда велика вероятность застать врача дома. Но он сказал по телефону, что будет около двенадцати, так что у нас хватит времени спокойно выпить.

В гостинице «Плуг и борона», как ни удивительно, готовы были приютить доктора Уинтрингема с супругой на пару дней. Когда Дэвид пошел на обговоренную встречу с доктором Шором, Джилл оглядывала комнаты и беседовала с хозяйкой, с большим искусством внедряя идею, что Дэвид из-за своей невероятной загруженности медицинской работой находится на грани срыва и нуждается в полном покое и свободе. Долгое отсутствие отдыха, внушала она, – его самая главная на данный момент проблема. Он, вероятно, будет много выходить, дружить со всеми, с кем познакомится. Пока не спадет напряжение, в котором он находится, неплохо было бы ему потакать. Хозяйка удивленно кивала, и Джилл сменила тему, начав рассказывать про детей. Не стоило слишком уж много говорить о Дэвиде, чтобы не создать впечатления, будто он полный чудак. Хотя, видит бог, иногда именно таким он, голубчик, и выглядит.